Чешский, ирландский, иврит… Чей путь повторит крымскотатарский?

21.02.201119:51

Все предупреждающие знаки в Чехии начинаются со слова ПОЗОР, т.е. ВНИМАНИЕ

Энциклопедия мирового опыта / История знает кардинально противоположные судьбы языков. Латынь исчезла из обихода и превратилась в архаизм, а чешский и иврит, напротив, буквально восстали из пепла. В то же время ирландцам, несмотря на все их усилия, возродить свой почти исчезнувший язык пока так и не удалось. И это при том, что у них есть своя государственность! Какой из путей ждет крымскотатарский язык — зависит исключительно от нас. Сегодня мы решили познакомить читателей с опытом других народов в нашей новой рубрике «Энциклопедия мирового опыта».

«ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ НАРОД»

Кто знает, какая речь звучала бы сегодня среди мощеных улочек Праги, если бы не удивительное упорство чехов. Они смогли искусственно, синтетическим путем возродить свой погибавший язык, на котором к тому времени уже практически никто не говорил.

Исчезновение чешской речи из всеобщего обихода началось в XVI веке, когда Чехия находилась под властью Габсбургов. В стране шла активная немецкая колонизация – огромное число земель перешло в собственность иностранцев, которые заселяли эти территории выходцами из Германии и основывали новые немецкие колонии. Угасанию чешского способствовало и то обстоятельство, что для контактов с Веной, где находились центральные органы управления, необходимо было знание немецкого языка. Без этого невозможен был и успех в служебной карьере. В результате чешская знать так быстро онемечивалась, что стала забывать родную речь.

С начала XVIII века процесс онемечивания в Чехии еще более усилился. Чешский язык практически полностью исчез из всеобщего обихода – он был дискредитирован и низведен до статуса деревенского наречия. При этом никто даже не помышлял о том, чтобы вернуть его к уровню письменного, а тем более – литературного языка. Сами же чехи предпочитали говорить на некогда чуждом для них немецком (ну как тут не вспомнить сегодняшнюю «болезнь» крымских татар, говорящих на каком угодно, но только не на родном языке?!).

История чешского народа так бы и закончилась два века назад, если бы не решение правившего в то время императора Иосифа II ввести во всех учебных заведениях страны, включая пражский университет, преподавание на немецком языке (во всех правительственных учреждениях к тому времени также использовался исключительно язык Канта и Шиллера). Этот поступок искренне возмутил чехов, и их негодование стало толчком к возрождению не только чешского языка, но и чешской нации в целом.

В конце XVIII – начале XIX веков в Чехии сформировалось движение интеллектуалов, которые поставили своей целью возрождение национальной идентичности, и родной речи – в первую очередь. Так в условиях тотального немецкого засилья в стране началась эпоха национального возрождения. Чехи, в которых заговорили гены, с невиданным упорством возрождали свою стремительно угасавшую идентичность. Одновременно с восстановлением языка национальная элита собирала материалы по истории своего народа и страны, которые, в свою очередь, активно распространялись среди населения на чешском языке. Таким образом энтузиасты пропагандировали родную речь, возрождая интерес людей к своему прошлому, и главное – любовь к родине. Некоторые из молодых единомышленников, взявшихся за казалось бы непосильную задачу, и сами не верили в успех этого предприятия – настолько сильно Чехия к тому времени была онемечена. Достаточно отметить, что один из активистов – блестящий лингвист Йозеф Добровский – написал чешскую грамматику на… немецком языке, и именно по его работам учились все последующие поколения чехов.

Вместе с историками и филологами в бой за возрождение родного языка активно включились писатели и поэты. Они восстанавливали и переиздавали старинные чешские книги и словари, развивали национальную публицистику и делали переводы с других языков. Тогда же началась работа над литературным чешским. Искореняя немецкие слова, чехи заменяли их чешскими эквивалентами, а когда таковых не было – заимствовали слова из польского и других славянских языков. Нередко энтузиастам приходилось попросту выдумывать новые слова. Так появились исключительно чешские термины и чисто чешские слова типа «ходидло», «возидло» и «летадло». Пожалуй, самое запоминающееся из них – «жрадло», что означает «корм» (кстати, даже всемирно распространенному слову «компьютер» уже современные чехи, наученные горьким опытом, нашли свой, национальный эквивалент – «почитач» от слова «читать»).

Причуды чешской лингвистики:

Поганка – гречневая крупа

Черствые потравины – свежие продукты

Капец – холм

Запоминать – забывать

Летадло – самолет

Летушка – стюардесса

Питомец – болван

Вонявки – духи

Санитка – «скорая помощь»

Возка – водитель

Мракодрап – небоскреб

Блудище – лабиринт

По большому счету возрождение чешского языка стало заслугой небольшой группы энтузиастов, которые, как сказали бы сейчас, смогли организовать и провести хорошо продуманную «пиар-кампанию». И это в те далекие времена, когда не было ни радио, ни телевидения, ни тем более компьютеров, интернета и социальных сетей. В результате в считанные годы произошло подлинно народное возрождение чешской речи, которая снова проникла во все области жизни народа.

Возрождение чешского языка было главным стержнем всего движения за восстановление национальной идентичности. Не случайно будущий первый президент Чешской республики Томаш Масарик потом напишет о чехах, боровшихся таким образом с германским засильем, что они, стремясь сохранить свою родную речь, стали «филологическим народом».

«И ОДИН В ПОЛЕ ВОИН»

Еще более сильным и поучительным примером для крымских татар может стать история возрождения иврита – официального языка Государства Израиль. Сегодня на нем говорят около 8 миллионов человек во всем мире, но еще совсем недавно по историческим меркам он был сродни латыни.

Две тысячи лет иврит был мертвым языком. Для изучения написанной на нем Торы все евреи учились читать на древнееврейском, но в разговорной речи его никто не использовал. В результате иврит стал почти исключительно языком богослужения. Лишь какие-то его элементы легли в основу еврейских диалектов, сформировавшихся в разных странах, где проживали евреи. Так появился идиш как смесь иврита со средневековым немецким, ладино – смесь иврита с испанским, маграби – северо-африканская смесь иврита, арабского и французского…

Идея возрождения иврита была неотъемлемой частью идеологии сионизма как таковой, сущность которой, по выражению будущего первого президента Израиля Хаима Вейцмана, заключалась в «изменении всех ценностей, которые евреи усвоили под давлением чужих культур». Однако главная заслуга в деле восстановления этого языка все же принадлежит нескольким энтузиастам, самый известный из которых – уроженец Российской Империи Элиэзер Бен-Йегуда (1858-1922). Этот человек был буквально «помешан» на идее внедрения иврита в разговорную речь своих соплеменников, и начал он в буквальном смысле с себя. Когда Бен-Йегуда в 1881 году вместе с женой переехал в Палестину, то принял обет говорить в семье только на этом языке. Тогда это было весьма нелегкой задачей, так как в иврите не было слов для выражения даже самых элементарных вещей – таких как «газета», «солдат», «зубная паста», «огнетушитель»… О принципиальности Бен-Йегуды свидетельствует хотя бы такой факт: однажды его супруга стала рассеянно напевать русскую колыбельную, что вызвало у него подлинную ярость, которая довела бедную женщину до слез.

Бен-Йегуда был убежден в том, что возрождение языка являлось необходимым аспектом политического и культурного возрождения еврейского народа. С поистине фанатической одержимостью он практически в одиночку начал кампанию по восстановлению иврита как живого языка повседневного общения не только в синагоге, но и на улице, на рынке и дома. Для этого Бен-Йегуда заговорил на нем сам, ввел в обращение в школе, создал новые слова и основал два периодических национальных издания. Однако главным делом его жизни стало издание современного словаря иврита. Составляя его, Бен-Йегуда образовал сотни новых слов. Примечательно, что, когда он приступал к осуществлению своего замысла, в иврите не было даже слова… «словарь». Пришлось придумать и его.

Своей жизнью Бен-Йегуда доказал истинность утверждения о том, что «и один в поле воин». Из восьми тысяч слов Ветхого Завета он образовал еще многие десятки тысяч, реформировал грамматику, упростил звучание и пополнил иврит современными понятиями. И все это он сделал преимущественно на базе ивритских корней, то есть почти не прибегая к заимствованиям из других языков. В предисловии к своему «Словарю древнего и современного иврита», Бен-Йегуда написал: «Если можно восстановить язык, на котором перестали говорить, и сделать его разговорным, выражающим все, что хочет сказать хотя бы один человек, то, несомненно, такой язык можно сделать разговорным языком и для всего общества».

Но как сделать иврит разговорным? Ведь Бен-Йегуда и его единомышленники хорошо понимали, что гораздо проще было вытащить евреев из гетто, чем вырвать гетто из евреев. Нужно было воспитать новое поколение свободных от комплексов диаспоры репатриантов. Возрождение языка было возможным только при условии, что на нем свободно заговорит новое поколение. Поэтому едва ли не главным залогом успеха в деле возрождения иврита стал добровольный (а иногда и принудительный) его выбор как языка повседневного общения в семьях репатриантов второй и третьей волны, прибывавших в Палестину в конце XIX – начале XX вв. (когда на этих землях в конце концов сформировалось Государство Израиль, политика внедрения иврита стала носить еще более жесткий характер). Так, за одно поколение – сорок лет (с 1881-го по 1921 годы) – сложилось ядро свободно говорящих на иврите молодых энтузиастов, что означало полный успех возрождения языка.

НЕ ВСЕ ПОТЕРЯНО

Однако история знает не только успешные примеры возрождения языков. Например, ирландцам, в отличие от чехов и евреев, возродить в полной мере свою родную речь, несмотря на поистине титанические усилия, не удалось до сих пор.

По официальным данным Правительства Ирландии, сейчас в этой стране насчитывается более 1,5 миллионов людей, владеющих ирландским (гэльским) языком. Однако многие профессиональные лингвисты ставят эти данные под сомнение. По их оценкам, в действительности число носителей, использующих язык в повседневном общении, не превышает 70 000 человек. Число владеющих ирландским в той или иной степени оценивается в чуть более 167 000 человек в Северной Ирландии и в 26 000 – в США.

История угасания гэльского языка мало чем отличается от аналогичных драм у других народов, потерявших родную речь. Длительное время ирландский был одним из важнейших языков религии в раннем Средневековье, однако после завоевания страны норманнами он стал исчезать из обихода и порицаться как язык второго сорта. Постепенно гэльский был вытеснен французским, а вскоре и английским, как языком политики и властей.

Функции языка повседневного общения ирландский терял на протяжении XVIII-XIX веков в результате конфискации земель у ирландцев и переселения большого числа английских колонистов-протестантов, крупных волн эмиграции гэльскоговорящего населения и великого голода 1845 года, повлекшего смерть 750 000 ирландцев. Согласно переписи 1851 года, ирландским пользовались лишь 24% жителей острова, да и те говорили на сильно отличавшихся друг от друга диалектах.

Окончательным ударом по гэльскому языку стало решение британских монархов ввести всеобщее образование на английском. Ирландские патриоты в ответ стали разрабатывать различные стратегии возрождения родной речи. Так появилась организация интеллигентов-националистов под названием Гэльская лига, во главе которой стал будущий первый президент Ирландского Свободного Государства Дуглас Хайд, приложивший большие усилия для пропаганды языка и создания условий его изучения. Лига начала заниматься выпуском литературы и газет на ирландском языке, основала национальные школы и даже специальные танцевальные курсы. В среде патриотически настроенной интеллигенции стало модным говорить по-гэльски и называть детей традиционными ирландскими именами.

После получения в 1948 году независимости власти Ирландской Республики предпринимали и продолжают предпринимать множество шагов для возрождения гэльского языка. Он получил статус государственного, а изучение его в школах стало обязательным. Свободное знание ирландского языка сейчас является неотъемлемым условием продвижения по службе в государственных учреждениях и даже стимулируется материально.

Тем не менее, количество носителей гэльского неуклонно продолжало снижаться. Большинство жителей в повседневном общении предпочитают использовать английский. Сегодня носителями гэльского языка остаются в основном жители так называемых гэлтахтов – сельских районов, которые определены в законодательном порядке как районы, сохраняющие гэльский язык и культуру. Как правило, эти территории представляют собой отдаленные сельские местности, для которых характерен высокий уровень оттока молодежи. Одновремено природная красота, свойственная для гэлтахтов, притягивает туда множество не владеющих ирландским языком туристов и иммигрантов, что также негативно сказывается на положении гэльского.

Так великий народ, носивший на протяжении веков девиз «нас не побороть ни деньгами, ни рабством», под натиском соседней английской культуры оказался на грани потери своего родного языка. При всей сложности положения современного ирландского, который продолжает находиться на грани исчезновения, у оптимистов есть железный аргумент в пользу его сохранения и последующего полного возрождения: все-таки у ирландцев есть своя национальная государственность. Правительство Ирландии продолжает предпринимать меры по замене английского языка гэльским, и рано или поздно они все же должны дать свои плоды. Например, в 2005 году был принят закон, по которому все англоязычные вывески на западном побережье страны были заменены на ирландские. Кроме того, отныне должны быть переведены на ирландский и не могут быть дублированы английскими названиями все топонимические обозначения в ряде районов страны. Не менее важным шагом в деле возрождения гэльского стало признание его в 2007 году одним из рабочих языков Европейского союза.

Ну и, пожалуй, самое главное – в Ирландии в последнее время появляется все больше энтузиастов, любящих, знающих и пропагандирующих гэльский. Кто знает, может быть им удастся повторить успех чехов и евреев? То же самое в полной мере относится и к крымским татарам…

Айше Юнусова

______________________________________________________________________________________

Красная книга языков

Вымершие языки – языки, для которых нет ни одного живого носителя; например, полабский, южный манси, убыхский (или возможно вымерший), словинский, прусский, готский, далматинский, керекский.

От них следует отличать древние мертвые языки — языки либо вымершие до 1500 года (дата условна), либо развившиеся в современные языки (как латынь); книжные языки (мертвые языки, тексты на которых используются и сейчас); кроме того, существует несколько «возрожденных» вымерших (корнский, мэнский) и мертвых (иврит) языков, которые являются особыми случаями.

Возможно вымершие языки – языки, безусловно существовавшие в недалеком прошлом, о современном состоянии которых нет достоверных сведений. Например, западный манси, каппадокийский греческий, убыхский язык (традиционно считается мертвым, но фактически речь идет о смерти в 1992 году последнего известного носителя), ферганско-кыпчакский язык, хотонский этнолект уйгурского языка.

На грани исчезновения – несколько десятков носителей (хотя может быть и до нескольких сотен), все из которых пожилого возраста. С их смертью язык однозначно вымрет. Например, ливский, водский, орокский, южноюкагирский язык, айнский, маньчжурский.

Исчезающие (вымирающие) языки – носителей больше (от двух сотен до десятков тысяч), но среди детей носителей практически нет. Такая ситуация может сохраняться на протяжении долгого периода, если язык является «вторым» и используется в обиходе только некоторыми взрослыми. Например, ижорский, вепсский, северноюкагирский, селькупский, идиш (в России), нивхский, кетский. К этой же группе относится и крымскотатарский язык.

Неблагополучные языки – некоторые дети (по крайней мере, в каком-то возрасте) говорят на языке, но их число сокращается. Общее число носителей может колебаться от одной тысячи до миллионов. Например, ненецкий, карельский, коми, ирландский.

Нестабильные языки – языком пользуются люди всех возрастов, но у него нет никакого официального или иного статуса и он не пользуется большим престижем, либо этническая территория столь мала (1—2 деревни), что может легко исчезнуть в результате катаклизма (лавина с гор, наводнение, война). Примеры: долганский, чукотский, малые языки Дагестана, галисийский, белорусский, фризский, баскский, идиш (в мире).

Благополучные языки – английский, немецкий, русский, китайский, французский и т.д.

Фото аватара

Автор: Редакция Avdet

Редакция AVDET