Он вернулся!
Как ни тяжко мне,
А живу… Приходится жить.
Но порой нет сил
В сновиденье увидеть родину –
И очнуться от этой яви.
(Неизвестный японский автор. X век)
Крым. Священная гора Аю-Дагъ. Почему священная? Есть два варианта этимологического решения этого топонима. «Ай у дагъ» – «священная эта гора». А хотите Аю-Дагъ – «Медведь-гора». Медведь был тотемным, то есть священным животным у древних насельников этой земли. В любом случае гора эта – Священная. Кстати, слово «дагъ» в языке крымцев означает два понятия – «гора» и «лес». Известен еще один язык в мире, в котором две эти субстанции «гора» и «лес», передаются одним словом. Это болгарский. Вы спросите, к чему этот филологический экскурс. Я отвечу: да потому что от этого слова происходит фамилия – Дагъджы.
Если смотреть прямо по направлению восхода летнего солнца, то чуть выше священной горы притаилась горная деревушка «Къызылташ» – Красный камень. Это родина отца писателя. А на западе от Аю-Дагъа раскинулся древний Гурзуф – родина его матери, где более 90 лет назад родился мальчик, которого нарекли Дженгизом. И родит эта земля виноград, подобно которому вы не найдете нигде в мире. А когда звучат слова: «Мускат белый Красного камня», замолкают все виноделы мира.
Дадим слово нашему герою: «…Перед тем, как поселиться в Англии, мне пришлось увидеть виноградники Италии и южной Франции. Ни один из них не мог идти в сравнение с виноградниками Кызылташа. Кызылташцы тщательно ухаживали за своими виноградниками. Трудом своим они превратили их в райские сады. В очень раннем возрасте я тоже, как и все кызылташцы, привязался к этой земле…»
Когда поспевала божественная ягода, а происходило это в двадцатых числах сентября, местные жители справляли праздник урожая – Дервиза. Не ищите это слово в других языках мира. Не найдете. Слово это древнее, Дервиза – это не только праздник урожая, а это время, когда земля и небо на короткий миг открывают свои врата. И глубоко символично, что именно в один из сентябрьских дней, когда над священным Аю-Дагъом распахнулось небо, на родную землю из далекого-далекого туманного Лондона, через много-много лет вернулась душа великого поэта человеческих душ, певца родной земли, этих сказочных гор и скал, достойного сына Крыма – Дженгиза Дагъджы, 91 год назад родившегося в одном из самых божественных уголков Земного Рая – Крыма.
Снова слово Дженгизу Дагджи: «…Бывают дороги, по которым не возвращаются. В миролюбивом и гуманном мире не должно быть таких дорог. Однако для меня они стали такими. Я выехал из Крыма пятьдесят семь лет назад и сразу же оказался на дорогах, по которым нет возврата. Я знал, что дороги эти для меня не откроются. Для других они со временм, возможно, и открылись бы. Однако для меня они не будут открываться (по крайне мере, в пределах этой жизни, когда я смог бы вернуться самостоятельно). Искать другие пути было бессмысленно; я знал, что это невозможно. Я мог бы вернуться только мысленно или в сновидениях. А если бы не смог возвращаться даже мысленно, до конца своей жизни я остался бы в заточении.
И я возвращался. Очень часто. В течение шестидесяти лет не было ни одного дня, ни одной ночи, чтобы я не возвращался в те места, в которых родился и вырос. И всякий раз, когда я там оказывался, я хотел, чтобы и другие люди меня видели и чувствовали.
Нет, мои посещения не были просто вымыслом. Они не были оторваны от нашей действительности. Там оставались возведенные тысячелетия назад руками наших предков города и села; там оставались наши побеленные известью, крытые красной черепицей дома, с верандами и балконами, украшенными кистями цветов; там оставались деревья и пни садов и виноградников, посаженных руками наших прадедов тысячи лет назад. Души наших людей никогда не покидали этих домов и садов. Они могли наблюдать за каждым моим возвращением туда…»
Дженгиз-агъа, Дженгиз-агъа… Я думаю, я глубоко верю, что твоя вернувшаяся душа простит нас, твоих соплеменников, в том, что, может быть, мы были не до конца настойчивы, чтобы Ваши сны о Родине еще при жизни сделать явью.
Корабль не вернулся
обратно домой,
Пусть победа пришла после
смертного боя.
Корабль великан
не вернулся домой.
Наша жизнь игрушка прибоя.
(Перефраз японского поэта Есано Кана. XIX-XX в.в.)
«…В средние века художники, рисуя души людей, спорили о том, в какой части тела человека она находится. Когда я представлял себе что-то страшное, я знал: моя душа находится в моих руках…» (Дженгиз Дагъджы в «Воспоминаниях»)
…Невозможно понять всю глубину чувства тоски по родной земле. И поэтому, когда Вас уговаривали посетить Родину, Вы, находя разные личные причины, мягко отказывались. И только где-то глубоко-глубоко, в самых потаенных уголках души был скрыт истинный ответ: а выдержит ли сердце встречу после многолетней разлуки? Понимала это и ответная строка. Но как истинные мужчины Вы не говорили об этом.
Сердце мое
Словно раненый зверь,
Но только с родины вести придут,
Станет ручным,
Утихнет.
(Японский поэт Исикава Такубоку. XIX век).
Но не выдержало сердце другого поэта. Друзья говорили, что посещая Вас в Лондоне, он сильно изменился. Он ходил как в тумане, говорил, что скоро опишет ваши встречи. И только поэт может понять состояние души другого поэта. И нет, видимо, в мире слов, которыми можно описать то чувство, которое называется тоской по Родине. И тогда не выдержало сердце юного друга. И в одно печальное утро разнеслась по Крыму страшная весть: умер поэт Юнус Кандым. И только Вы понимали, что своей смертью более юный друг просил у Бога продления Вашей Земной жизни…
А сейчас ваши Души встретились, но уже навсегда в лазурном чистом Крымском небе.
Дженгиз-агъа! Ваши произведения учили нас, молодых, как любить не только родную землю, но и самых близких нам людей.
Дженгиз Дагъджи: «…В чужом мире сначала растерявшийся, а потом вообще потерявший дорогу, я неожиданно встретился лицом к лицу с кем-то, кто отзывается мне на моем языке, на языке гурзуфцев.
Это Регина-Барбара Клешко!
Она стояла передо мной, как самый прекрасный подарок этих горестных дней моей жизни.
«Ты узнал меня?» – спросила она.
Я не был уверен, что ее губы произнесли эти слова; возможно, это спросили ее глаза.
Мои глаза отвечали Регине Клешко: «Никогда я тебя не забывал».
Мы протянули руки.
Она мне – обе руки.
Я ей – обе руки.
И наши четыре руки
Стали единой рукой.
Наши два сердца
Стали единым сердцем.
Наши две души
Стали единой душой.
Дженгиз-агъа, Дженгиз-агъа. В далеких странах, где мы были в депортации, нас, молодых студентов, пытались запугать Вашим именем. Но напрасно старались всевозможные сексоты. Чем больше они вас хулили, тем более мы Вас любили, Вы были маяком в окружающем мраке. Наши чувства по невидимым проводкам передавались Вам в далекий Лондон. Сегодня информацию передают по интернету. Впрочем, интеренет никогда не сможет передать наши чувства. Вы же, все наши чаяния, все наши чувства, которые передавались, возможно, через Бога, отразили в своем произведении, которое так и называется – «Отражения».
Как ни тяжко мне,
А живу… Приходится жить.
Но порою нет сил
В сновиденье увидеть родину –
И очнуться для этой яви.
(Неизвестный японский поэт. IX век).
Дженгиз Дагъджы вернулся!
Подготовил Сервер Эбубекиров
