Рефат Чубаров: “Мы все в одной лодке, хотя и по-разному в ней себя ощущаем”

13.02.201217:48

В крымском парламенте Рефат Чубаров человек не новый. Впервые депутатом Верховного Совета Крыма избирался еще в 1994-м. Успел в ту каденцию поработать и председателем постоянной комиссии, и вице-спикером. После такого мощного старта его политическая карьера продолжилась в Киеве. Три созыва – с 1998 по 2007 год – был народным депутатом Украины. И все эти годы, начиная с 1990-го, Рефат ЧУБАРОВ оставался одной из ключевых фигур в крымскотатарском национальном движении. В эксклюзивном интервью для “Крымских известий” затронуты многие из происходящих в нем процессов.

– Меджлис был против назначения Анатолия Могилева главой правительства Крыма, тем не менее, это произошло…

– Структура государственной власти выстроена таким образом, что Председателя Совета министров Крыма определяет один человек – президент страны, и мы отнеслись к этому, как к выбору избранного большинством граждан Украины президента, который имеет на это право и реализовал его. Исходя из этого, стараемся наладить диалог с новым Председателем Совета министров Крыма, чтобы решать волнующие людей вопросы.

– И, насколько известно, этот диалог начат.

– Думаю, нельзя все время лишь оглядываться на прошлое, если собираешься идти вперед. Разумеется, надо помнить, что было, но, идя вперед, понимать, что каждый из прошлого выносит уроки.

– Вы увидели, что Анатолий Могилев такие уроки вынес?

– Я увидел, что Анатолий Могилев понимает: быть Председателем Совета министров АРК совсем иное, чем быть начальником крымской милиции. Совершенно разный груз ответственности. Надеюсь, это будут и совершенно разные мотивации для действий.

– В прошлом году началось добровольное освобождение самозахватов. Продолжается ли оно сейчас?

– Для начала, давайте уточним суть процесса, который вы назвали “добровольным освобождением самозахватов”. Речь идет о системной работе, направленной на обеспечение нуждающихся земельными участками для обустройства своих семей. По каждому массиву, ранее занятому безземельными гражданами (а среди них есть люди разных национальностей), принимается конкретное решение, исходя как из интересов людей, так и интересов развития города.

Алгоритм действий, заложенный нами в начале 2011 года вместе с ныне покойным Председателем Совета министров Крыма Василием Джарты, начинает давать позитивные результаты, хотя, если честно, дискуссионных вопросов, особенно по массивам, расположенным в черте Симферополя, еще предостаточно.

– Что вы имеете в виду?

– Прежде всего, плохо скрываемое желание чиновников “вытеснить” крымских татар, нуждающихся в получении земельного участка, за пределы города. При этом мотивации власти, благовидные, на первый взгляд (скажем, давайте больше строить многоэтажного жилья), не подкрепляются ни конкретными расчетами, ни реальными источниками финансирования.

– С чем были связаны раздавшиеся в конце прошлого года обвинения в адрес Меджлиса в том, что не решаются вопросы земли и обустройства крымских татар?

– Организаторы митинга, состоявшегося 21 ноября около Крымскотатарского театра, лишь сыграли на земельной проблеме, а преследовали абсолютно иную цель: выразить негативное отношение к Меджлису, прежде всего, к его руководителям. Значительная часть тех, кто был на митинге, пришла потом в Меджлис выразить сожаление, что их использовали. Пригласили, якобы, бы для того, чтобы перед ними отчитаться относительно решения земельной проблемы, а на самом деле воспользовались их присутствием, чтобы принять резолюцию против Меджлиса.

В жизни часто, наряду с основными ведущими силами, существуют маргиналы, которых политическая жизнь вынесла на обочину, а они хотят оставаться в центре внимания. В бесконечной дискуссии о том, кто и каким образом влияет на крымскотатарское сообщество, достаточно весомый ответ мы получаем в ходе выборов. Сегодня в органах представительной власти всех уровней около тысячи крымских татар, из них 99% – кандидаты, выдвинутые Курултаем и Меджлисом. Вот и весь расклад.

– Если оценивать путь крымскотатарского движения с того времени, как народ стал возвращаться в Крым, то на каком этапе оно сейчас находится?

– С одной стороны, процесс возвращения продолжается, с другой – идет развитие самого Украинского государства, причем противоречиво, многие проблемы не решаются. Все эти внутренние, а также внешние факторы, конечно, влияют и на положение крымскотатарского народа. Мы все в одной лодке, хотя и по-разному в ней себя ощущаем.

Сейчас крымскотатарское движение пополняется новыми силами. Этому способствуют и выборы членов местных меджлисов, проводимые прямым тайным голосованием, бюллетенями. Нас радует активность молодежных организаций. В них представлены юноши и девушки, многие из которых сформировались уже в Крыму. Уверен, такой приток молодых сил выведет крымскотатарское движение на более качественный уровень.

В Украине осознают важность крымскотатарского движения, немало желающих им манипулировать. Как правило, это происходит накануне и во время выборов. Привлече ние для таких целей маргинальных людей – признак нестабильного развития общества. Но у нас есть мощное препятствие, противостоящее любым попыткам дезинтеграции крымских татар, – Курултай. В 2012 году пройдут выборы делегатов его нового созыва на последующие пять лет. Я прогнозирую качественный рывок в делегатском корпусе Курултая. Это и есть наша гарантия и, если хотите, наше противоядие попыткам дезинтегрировать крымских татар.

– Но это выглядит как государство в государстве. Получается, у вас есть свой “парламент”, свой закон о выборах. Вас часто упрекают в существовании нелегитимных структур – Курултая и Меджлиса.

– Так утверждают те, кто хотел бы, как и ранее, решать судьбу нашего народа без него самого. А мы, возвращаясь на родину, никак не могли согласиться с тем, чтобы, как в годы ссылки, не будем иметь возможность влиять на свое настоящее и, тем более, будущее.

Формированием системы выборных органов национального самоуправления крымские татары создали эффективный механизм, позволяющий, с одной стороны, максимально сконцентрировать свой потенциал для решения многочисленных проблем, с другой – вести для этого системный диалог с властью.

Согласитесь, прошедшие 20 лет продемонстрировали эффективность этой системы. Разумеется, далеко не все задачи удалось решить, но это уже тема отдельного разговора.

А критики, выступающие против Курултая и его органов, пусть обратятся к принятой в сентябре 2007 года Декларации ООН о правах коренных народов. В ней прямо указывается на их право иметь собственные национальные институты, формируемые в соответствии со своими представлениями и традициями.

Если власть для реализации решений опирается на всю мощь государства, то решения Курултая и Меджлиса не могут быть реализованы, если люди их не поддержат. У нас нет инструментов, которыми располагает государство. Мы не собираем налоги, не отдаем приказы, никого ни к чему не принуждаем. Для нас гарантии дальнейшего продвижения – единство и сплоченность крымских татар. Отсюда можно представить, насколько наши решения и призывы должны соответствовать ожиданиям людей.

– Не с приходом ли в крымскотатарское движение молодых сил связаны звучащие уже не в первый раз заявления председателя Меджлиса Мустафы Джемилева об уходе со своего поста?

– Лидеры общенационального масштаба появляются не так часто, чтобы ими разбрасываться. Мустафа Джемилев, даже перестав быть председателем Меджлиса, останется очень авторитетным человеком, и его слово для крымских татар будет много значить. Думаю, это осознают как его друзья, сторонники, так и оппоненты. Осознает это и сам Мустафа Джемилев.

– Не назвал ли он своего преемника?

– Это было бы странно. Надо побывать на заседаниях Курултая, чтобы увидеть, насколько у нас высок уровень демократии. Думаю, нам предстоит выбирать нового лидера не из одного или двух, а, как мне представляется, из 5-7 кандидатов.

– Среди этих кандидатов будет ваша фамилия? Многие полагают, что именно ваша кандидатура и является основной.

– Скажем так, моя кандидатура называется среди других. Знаете, чтобы быть полезным народу, необязательно занимать пост председателя Меджлиса или даже избираться делегатом Курултая. Наша совместная жизнь в Крыму была бы намного лучше, если бы каждый следовал словам великого крымскотатарского просветителя Исмаила Гаспринского: “Если хочешь помочь своему народу, сделай все возможное, что в твоих руках”.

Конечно, весомость и роль председателя Меджлиса, кто бы им ни стал, будут определяться, прежде всего, уровнем его поддержки в крымскотатарском социуме. Уверен, Курултай справится и с этой задачей.

– Какая цель сейчас стоит перед крымскотатарским национальным движением?

– Нет на свете народа, которого не волнует его будущее. Крымские татары в силу малочисленности и почти полувекового изгнания с родины более уязвимы перед вызовами современности. Но они имеют традиции, богатую многовековую историю, у них была государственность, игравшая значительную роль на большом европейском и евразийском пространстве. Это все остается в генетической памяти народа, а его лишили возможности самостоятельно решать свою судьбу, он остался в меньшинстве на своей территории, а после тотальной депортации его вообще “списали”. Но мы выстояли, возвратились и хотим гарантий для своего возрождения и сохранения.

Сказать легко, а добиться этого очень трудно. Мы живем рядом с людьми разных национальностей, которых беспокоят, может быть, те же проблемы. В наших попытках найти форму для сохранения своего этноса они могут увидеть угрозы для себя. Поэтому в Крыму должна быть такая правовая система, которая позволит крымским татарам реализовать свое право на самоопределение и станет гарантией свободного развития всех жителей полуострова.

– И при этом вы говорите о Крыме как о национально-территориальной автономии?

– Разумеется, поскольку право на самоопределение имеет каждый народ. Более того, когда коренной народ находится в численном меньшинстве на своей земле, такая форма автономии просто необходима, иначе человеческая цивилизация станет свидетелем исчезновения еще одного самобытного народа.

– Какова, по-вашему, оптимальная для Крыма модель сосуществования народов?

– Прежде всего, следует найти оптимальные для всех живущих на полуострове принципы и механизмы формирования представительной и исполнительной ветвей власти, что в свою очередь создаст условия для эффективного участия всех жителей, независимо от национальности и вероисповедания, в решении общекрымских задач. Соответственно будет обеспечено равное отношение к развитию этносов.

Пока же существующая система формирования власти не позволяет учитывать права и интересы меньшинства, поскольку решения принимаются в интересах большинства.

– Увы, таковы принципы демократии…

– Да, но в общих вопросах, а в связанных с жизнью отдельного этнического сообщества такой механизм демократии может привести к разрушению. Скажем, жители села совместно решают вопросы экологии, одинаково важные для всех, поскольку, независимо от национальности, все дышат одним воздухом. Но определять, что в школе все предметы будут преподаваться на русском языке, потому что русских больше, – это уже момент разрушения для других этнических сообществ.

Есть проблемы, которые должны разрешаться исключительно на основе консенсуса. Различным этническим сообществам, проживающим на одной территории, следует согласовывать свои интересы.

– Как бы вы определили главный принцип гармоничного сосуществования в Крыму разных народов?

– Совместное управление и совместная ответственность.

– Наверное, и взаимоуважение, взаимопонимание…

– Это вытекает из совместного управления. Оно охватывает все сферы: от государственной власти до общественных решений. Мы можем расходиться, лишь идя в разные храмы, классы, но в них, опять же, будем изучать язык друг друга, чтобы общаться на переменах. Нас, простите, похоронят на разных кладбищах, но в остальном мы будем вместе. Все вопросы развития Крыма мы должны решать сообща и вместе нести ответственность.

– Что значит для крымских татар строительство мечети в Симферополе?

– До революции люди разных вероисповеданий хотя и были поставлены государством в неравные условия, но между собой жили дружно и в соседских отношениях никогда не переходили грань, за которой ненависть. Все это опиралось, в первую очередь, на веру. И в христианстве, и в исламе заложены нормы, не позволяющие людям становиться врагами, даже когда у них сложные взаимоотношения. Поэтому, видя сегодня, как растут храмы, свидетельствующие о возвращении людей к своим истокам, я верю, что мы вернемся к таким отношениям.

Не могу представить истинного мусульманина, который бросит камень в своего соседа-христианина, как не могу представить и палку в руках истинного православного.

– На каком сейчас этапе возведение мечети?

– Подведены итоги конкурса проектов. Из 14 представленных выбрали трех финалистов.

– Участвовали не только крымские татары?

– Мы пригласили всех архитекторов. Оказалось, за 20 лет это первый конкурс на строительство общественно значимого здания, и он встряхнул архитектурное сообщество. Но в Крыму нет устоявшейся школы проектирования мечетей, поэтому, скорее всего, нам придется привлекать турецких специалистов. В 2012 году начнем строительство, но трудно сказать, как долго оно продлится – 3-5 или более лет.

– За время нашего разговора вы ни разу не употребили слово “крымчане”…

– Я не то, что его не приемлю, а считаю: большую глупость трудно было придумать. Получается, как когда-то формировали “советский народ”, так сегодня из нас делают “крымчан”. Думаю, мы такие, какими себя чувствуем: русский, крымский татарин, украинец, живущие в Крыму. И куда более уместно для меня слово “земляк”.

Интервью вела Людмила РАДЕВА,

Крымские известия

Фото аватара

Автор: Редакция Avdet

Редакция AVDET