Психология добра

19.03.20129:51

Для торжества зла необходимо только одно условие – чтобы хорошие люди сидели сложа руки.

Эдмунд Берк

Продолжая предыдущую тему, я задумался над тем, что является главным в благотворительности.

Общение с разными людьми, отзывы знакомых и незнакомых, привели к выводу о том, что для решения проблемы благотворительности нужно знать ответ на простой вопрос. Звучит он так: что надо сделать, чтобы самый обычный человек занимался благотворительностью? Чтобы получить ответ на этот вопрос, надо разобраться, в чем же все-таки психология благотворительности, что конкретно мешает нам помогать ближним и не только ближним.

Почему мы помогаем?

Что заставляет вас дать мелочь попрошайке, кинуть пару десятков гривен в прозрачную коробку, помочь человеку на улице? Спонтанное необоснованное желание? А может целенаправленное стремление сотворить добро? Вполне возможно, однако есть некоторые факторы, которые значительным образом влияют на то, будете ли вы помогать или нет.

Знаете ли вы, например, что люди чаще дают деньги для детей, нежели для взрослых. Хотя взрослым может понадобится даже больше лекарств, нежели детям, если, например, лекарство рассчитывается по массе тела. Мне можно возразить: Но это же дети! Да, конечно, детям предстоит прожить еще целую жизнь, но на практике бывает так, что 18 или даже 16-летним не стоит рассчитывать на поддержку со стороны.

Есть другой фактор, который влияет на размеры оказываемой помощи для нуждающихся людей. Речь идет о слишком маленькой или слишком большой необходимой сумме. Видя сумму в 100 тысяч долларов, многие решают, что их 100 гривен не окажут никакой помощи. В результате эффективность сборов становится очень низкой. Хотя понятно, что любой взнос очень важен. Обратная ситуация с небольшими суммами – 500-2000 гривен. Видя такие просьбы о помощи возникает мысль – «Это не такая уж и большая сумма, я лучше отдам деньги на что-то более важное, а в этой ситуации помогут другие». Важно помнить, что деньги нужны всем оказавшимся в сложной ситуации и если бы не крайняя потребность, человек вряд ли стал бы обращаться за помощью.

Кроме того, мы чаще обращаем внимание на «известные» нам болезни, чем на болезни нам непонятные и незнакомые. Рак знаком каждому, и если идут сборы для лечения этой болезни, вопросов и сомнений практически не возникает. Когда же мы видим объявление о том, что кто-то ищет деньги для лечения, например, миелодисплатического синдрома, вероятность получить помощь опять-таки падает. Однако эта болезнь имеет порой худший прогноз, чем лейкоз. Логика проста: диагноз страшен, непонятен, и его конечно надо лечить… но это ведь не рак. Существует множество болезней, которые встречаются крайне редко, о них мало кто слышал. К сожалению, часто собрать на них деньги на порядок сложнее.

Сюда же можно включить тот факт, что собрать средства для человека, который находится на последней стадии болезни чрезвычайно сложно. Давая деньги, мы стремимся к получению кардинальных изменений в жизни больного. Дать деньги на лечение инфекции просто, ведь если проколоть дорогой антибиотик, человеку сразу становится лучше. А если, например, глухому человеку нужно приобрести слуховой аппарат, который не вернет слух, но даст возможность слышать хотя бы шумы, возникают сомнения. Но мало кто задумывается о том, что этим шумом может быть сигнал приближающейся машины, звонок телефона или предупреждающий окрик прохожего. И все это может спасти жизнь.

Этому дам, этому не дам.

Обычно такие вещи не принято обсуждать, но наши решения могут зависеть и от факторов, которые покажутся неприемлемыми для большинства людей. Например фотография. Судя по отзывам людей, занимающихся сбором денег, фотография ребенка, больного раком, без волос на голове, лежащего на больничной койке, повышает вероятность того, что деньги дадут в сравнение с фотографией больного сердечными болезнями. Хотя эти болезни не менее опасны и лечение их не менее дорогостоящее. С другой стороны люди также охотнее дают деньги, когда видят очень красивого ребенка, как бы цинично это не звучало.

Люди с большей готовностью помогают «особенным» больным. Спортивные, учебные, творческие достижения являются своеобразным «бонусом» для сбора средств. Ребенок, который ничем не выделяется по сравнению с остальными, часто оказывается в проигрыше. Люди любят помогать незаурядным личностям. В то же время никто не может знать наперед, чего достигнет человек, пройдя лечение. Увы, заурядным детям, возможно, еще не успевшим проявить свой талант, – сложнее.

Для крымских татар есть еще один немаловажный аспект. Несмотря на то, что беда не знает национальности, мы порой смотрим на имя и фамилию, прежде чем решиться на благотворительность. Многие считают, что надо помогать в первую очередь «своим», причем независимо от того, есть ли кто-то более нуждающийся. Часто можно слышать: «Нас меньше и народ наш беднее, поэтому я не буду помогать людям другой национальности». Понятна мотивация тех, кто придерживается такой позиции, но стоит помнить и об обратной стороне медали. Если мы будем различать нуждающихся по фамилии, такое же отношение будет и к нашему народу. Возможно, наоборот следует показывать, что мы готовы помогать всем и в будущем это даст нам еще большие дивиденты. В конце концов, Крым – многонациональный регион и из таких деталей и строятся наши отношения с другими народами.

Богатые не плачут?

Как ни странно, но вероятность получить средства на благотворительность от людей среднего достатка больше, чем от людей с высоким доходом. Да, существует множество примеров богатейших людей, которые отдают немалую часть своего достатка в пользу других. Здесь уместно вспомнить и о Билле Гейтсе, с его всемирно известным фондом, и о Уоррене Баффете, который в 2010 году передал 37 миллиардов долларов на благотворительность (этот поступок стал самым щедрым актом благотворительности за всю историю человечества). Но в то же время, особенно если говорить о нашей действительности, получается, что богатые люди с «большим скрипом» расстаются со своими «кровными».

Среди крымских татар уже немало бизнесменов и есть определенное количество достаточно богатых людей. Но сколько из них дают деньги на благотворительность? Есть нескольких предпринимателей и компаний, которые с той или иной регулярностью помогают соотечественникам и не только – Сейтумер Берберов, Садых Табах, Эбазер Эмираджиев, Ресуль Велиляев, компания СимСитиТранс и другие. Но говорить о повальной поддержке благотворительности крымскотатарским бизнесом не приходится.

Это вызывает некоторое недоумение. Мы все прошли через горнило перестройки и возвращения в Крым, многие начинали на родной земле с нуля и знают, что значит жить без гроша в кармане. Но почему-то, лишь немного окрепнув, мы забываем о прошлых заботах. Возможно, из-за тонированных стекол новых автомобилей видно меньше чем из окна маршрутки. Тем не менее, никто не застрахован от невзгод, и если мы не будем помогать друг другу, то кто сделает это?

Существует такое понятие, как «правило бумеранга», все, что ты делаешь, возвращается к тебе. Добро притягивает добро. Наверно, нам всем стоит бороться со своими внутренними ограничениями и помнить, что каждый человек, которому мы поможем, может стать литератором или поэтом, изобрести лекарство от неизлечимой болезни, или стать политическим деятелем, который приведет наш народ к процветающему будущему.