Кусочек кебаба, кусочек Крыма, морг, под окном отец, пустой мезар

18.05.201219:06

Для таких тяжких, чудовищных преступлений как геноцид, нет ни смягчения наказания, ни забвения, ни давности срока. Сколько бы ни прошло времени, палачи должны ответить за свои преступления.

…Вошли два солдата и офицер. На сборы дали 15 минут. Куда и зачем ведут, не сказали.

…Умерших хоронить было некогда, да и негде, их оставляли на обочине.

…Местный климат для нас оказался очень жарким, нас все время мучила жажда, пили мутную воду из арыков. Началась эпидемия малярии и тифа.

…Дженктен яраланып къайткъан бабам бизни Урал дагъларында тапып, ишке кирди.

…В чем были, в том и покинули дом. Всех жителей села собрали возле кладбища. Люди думали, что привели на расстрел.

…В пути мы пробыли 23 дня. Привезли нас на станцию Голодная степь г. Мирзачуль Узбекской ССР.

…Бир колхозгъа кетирип, райондан тышкъа чыкъмагъа ясакъ этип, эр айда коменданткъа имзагъа къатнамакъны тенбиеледилер.

…В вагоне нестерпимая жара, запах немытых тел. Утром вместо приветствия отборный мат и вопрос: трупы есть?

…Нашу семью поселили в каком-то полуразвалившемся сарае. Спали на сене, одеял, ложек, мисок не было.

…Работали на хлопковых полях с раннего утра до позднего вечера. За такую адскую работу давали паек – восемь килограмм муки на месяц.

Паша Халид. Ай-Василь

Ночь. Входят трое солдат с оружием и говорят, чтобы собрались за 15 минут. Нас отводят на кладбище и до утра там держат. Утром везут через Ай-Петри в Сюрен, на станцию. Там загоняют в глухие вагоны и везут. При погрузке разделили семью. На всех станциях, через которые мы проезжали, с криками «предатели» наши вагоны забрасывали камнями.

Все, кто был в вагоне были ошеломлены случившимся, никто ничего не понимал. Старались предугадать судьбу: повернет поезд налево – к несчастью, к смерти, повернет направо – останемся жить. В вагоне преимущественно были дети, старики, женщины. В Саратове нас пересадили на грузовые баржи. Пять дней ни у кого маковой росинки во рту не было – не кормили, пока не привезли в Марийскую АССР. Когда плыли на барже, на моих глазах от отчаяния наша соседка бросила в реку своих детей и следом бросилась сама. Когда привезли в Марийскую АССР нас 18 км гнали пешком в тайгу. Заселили в лагере, среди болот, там до нас жили поляки. Очень многие умирали. Пока выроешь могилу, она заполнялась водой, трупы утапливали палками. Семьи редели. У меня на руках умер двоюродный братишка. Женщины работали на лесоповале. Однажды после беспорядочной стрельбы в лесу в лагерь пришли военные с пойманным беглецом (вокруг были лагеря заключенных), собрали всех в центр и устроили наглядную «агитацию», сказав, что если татары будут убегать, их ожидает то же самое. Они вывернули заключенному руки назад и подвесили к столбу, а затем жестоко избили. Я до сих пор помню его крик.

Иногда проносились слухи, что нас вернут на родину, и мы неделями спали одетые, чтобы не опоздать. Мама приговаривала: «Не ложитесь, а то позовут, и мы опоздаем». Потом слухи утихали, вновь появлялись. Это было тяжело.

Исмет Ахаева-Бекирова. Кизил-Таш

В детской памяти запечатлелось: лай собак, мяуканье кошек, мычание коров, блеяние баранов; крик и горестный плач прощающихся людей; сосед дядя Петя тащит к себе домой нашу корову, совсем недавно отелившуюся. Повезли в Бахчисарай. Наша семья приехала последняя, и все вещи, которые у нас были, выбросили, сказав, что вагон и так полный. В наш вагон поместили 21 семью. В первый же день завелись вши. В пути мы были 29 дней.

В Узбекистан мы прибыли 16 или 17 июня. Выгрузились на станции Наманган. Рассадили нас прямо на земле, на самом пекле. Так мы сидели двое-трое суток.Потом кто пешком, кто на арбах двинулись в дальние кишлаки. В тех кишлаках были целые махалля (улицы) с заброшенными, без окон и дверей, кибитками, кишащими змеями, скорпионами, пауками-фалангами. Нас там было 45 семей, но в эти кибитки никто не зашел. До самой зимы жили на улице. У людей началась малярия. Бывало, за ночь умирала целая семья.

Никогда не забуду, как умер мой 54-летний отец и как его похоронили. 30 декабря 1944 года отцу стало очень плохо, и мы отвели его в больницу. Наутро я пришла проведать и спросила, может, он чего-нибудь хочет? Отец долго молчал, а потом заплакал и прошептал: «Кусочек кебаба и кусочек Крыма». Когда я пришла на другой день, узнала, что отцу стало плохо после укола и его на носилках принесли в морг; видя, что он еще жив, оставили в прихожей, потом кто-то, кому нужны стали носилки, выбросил отца в морг… Завернув отца в старое больничное одеяло и втащив с помощью больных на арбу, привезла домой. Похоронить не могли, некому. Тело отца находилось с нами рядом в подвале. Когда Билял агъа выписался из больницы, я пошла к нему и сказала, что отца похоронить некому, мама лежит вся опухшая, а я сама не могу. Пришли он и мужчины-узбеки и унесли отца. Это было 11 января 1945 года. На третий день мама послала меня узнать, где похоронен отец. Билял агъа отвел меня на узбекское кладбище, предупредив, чтобы я не рассказала матери про то, что увижу. Показав на пустую могилу, сказал, что здесь похоронили отца, у людей не было сил рыть глубоко, а за ночь шакалы вытащили все трупы, поэтому могилы пустые.

Сквозь мое сердце прошло и осталось навсегда в памяти: кусочек кебаба, кусочек Крыма, морг, под окном отец, пустой мезар.

Лейла Белялова, Симферополь

Солдаты начали закрывать двери вагонов. Мне казалось, что нас отделили от всего мира и заживо похоронили. Все были в оцепенении. После шума и криков наступила гнетущая тишина, мне стало страшно, казалось, везут меня одну, что в вагоне нет других людей. Я судорожно хваталась за руку мамы, а она гладила меня по голове и непрерывно читала молитвы, крепко прижимая к себе Коран. Через некоторое время люди стали перекликаться в темноте называли свои имена и улицы, где жили. Наступило утро, и мы увидели, что сидим в грязи, на смешанной с конским пометом соломе. Очень хочется пить, но нет ни воды, ни еды. Поезд едет без остановок, только слышен стук колес… Мертвые ехали вместе с живыми до тех пор, пока состав не останавливался. Не открывая двери, солдаты громко спрашивали, есть ли умершие. Хоронить их не давали, просто оставляли в степи. В нашем вагоне умерла пожилая женщина и более суток находилась в нем. Мы, дети, очень боялись. Помню, взрослые обрядили ее в последний путь, соблюдая обычаи; только не купали из-за отсутствия воды. В вагонах были больные, многие занемогли по дороге, но никакой медицинской помощи не оказывалось.

В первый же день прибытия всех поставили на учет в спецкомендатуре. Жизнь людей зависела от человеческих качеств и служебного рвения комендантов. Никогда не забуду их фамилии: Амбарцумян, Иванов, Кацман, Завьялов. Как же изощренно они унижали наше человеческое достоинство! Мы могли находиться и передвигаться только в границах того населенного пункта, куда нас привезли.

Исмаил Бекиров, Топчикой

О выселении ходили слухи еще за день до этого, говорили солдаты. Где-то за месяц до выселения их определили на постой в деревню. Накануне ходили в кино на «Ходжу Насреддина», вместе с комбатом, капитаном Абдуллой, он был казанский татарин, жил у нас. Ночью пришли Яша и Миша, солдаты, которые жили у нас до капитана, сказали, что будут выселять. Было час или два ночи. Начали гадать кого: кулаков или кого еще… Солдаты сказали всех, потом уехали. Легли спать, часа через два пришли другие солдаты и стали громко стучать, кто-то из них стоял и сильно ругался. Выселили всех, в чем были, в том и пошли.

Всех повезли на вокзал в Бахчисарай. Сажали в товарные вагоны. В вагоне были только топчикойские, около сорока человек. Опять приезжали Яша и Миша, привезли немного риса, другие продукты, предлагали моей сестре съездить домой за вещами (она жила в Бахчисарае), но она отказалась, хотя у нее ничего не было, наверно, боялась. Миша был чеченец, он все время плакал. Потом вагоны закрыли и еще часов пять держали на станции. Проезжали Симферополь, на вокзале работали немцы, они махали руками и смеялись. Когда вывозили через Сиваш, заколотили все окна.

Умерших забирали на остановках в особый вагон. Остановки делали в степи, самое большее на два часа. Ехали двадцать два дня. Вагон наш сначала первым был, ехали в сторону Астрахани, потом поезд повернул обратно, все обрадовались, думали в Крым возвращают, потом через Саратов повезли в Узбекистан.

Фото аватара

Автор: Редакция Avdet

Редакция AVDET