Общее представление об исламе
Шейх Али Ат – Тантауи
При изучении Корана, и для устойчивости веры, необходимо познать правила вероучений. Вот эти правила:
Шестое правило
Когда любого человека, как верующего, так и не верующего, постигает какая-нибудь беда, которой он не может вынести, он в поисках утешения обращается к высшей силе – силе пронизывающей всякий аспект нашего существования, наши тела и души. Примерами таких бед являются: большая нагрузка у студентов при сдаче экзаменов, усиление болезни и невозможность ее лечения у врача и т.д. Почему в таких случаях люди обращаются к Богу?
Вспоминая дни прошедшей войны, мы не можем забыть, как люди прибегали к религии и обращались к Аллаху. Все, в том числе главы государств и военачальники, оказывались искренними служителями Бога и призывали своих подчиненных к молитве.
Мне помнится статья о молодом парашютисте (парашютные войска тогда являлись одним из новейших видов ВВС). В ней рассказывается, что он вырос в семье, где никто не вспоминал о Боге и не молился. Он получил образование в школе, где отсутствовали занятия по религии и не было ни одного благочестивого учителя. У него было материалистическое светское воспитание, и он вырос подобно животным, которые умеют только есть, пить и наслаждаться. Однако когда он впервые прыгнул с парашютом и ощутил себя парящим в воздухе, до раскрытия парашюта он вдруг невольно стал сердечно молиться, обращаясь к Богу: “О, Боже мой”, и сам же удивился: “Откуда вдруг появилась такая искренняя вера в Бога?”
В своих мемуарах дочь Сталина описала, как ей удалось вернуться к религии, прожив много лет в среде, где властвовал атеизм. Для нее это было удивительно, хотя нет причин удивляться, ведь вера в существование Бога заложена в каждой душе, она является одним из врожденных человеческих инстинктов как, например, инстинкт продолжения рода. Итак, можно сказать, что человек – это животное, обладающее верой.
Такой духовный инстинкт человека может быть скрыт под покровом физических страстей, желаний, вожделений и потребностей в материальных удобствах. А если вдруг этот инстинкт будет разбужен боязнью, опасностью или бедствием, он сбросит с себя свой покров и проявится. Вот почему неверующий называется кяфиром, что буквально означает “скрывающий”.
С удивлением я обнаружил такую же концепцию в двух высказываниях, отдаленных друг от друга по времени, месту, обстоятельствам и цели.
Одно высказывание принадлежит мусульманке Раби’и Аль-Адауийа, известной своей богобоязненностью и богослужением. Второе – известному французскому писателю Анатолю Франсу. Рассуждая о своем неверии и атеизме, Анатоль Франс сказал: «Человек, узнавший из результатов анализа мочи, что у него сахарный диабет, становится верующим» (такой вывод он сделал в то время, когда инсулина еще не было). С другой стороны, Раби’а Аль-Адуийа, услышав, что кто-то приводил тысячу доказательств о существовании Бога, рассмеялась и сказала ему: «Достаточно одного доказательства». А когда ее спросили об этом доказательстве, она ответила: «Если ты, идя один по пустыне, вдруг упадешь в колодец и не сможешь выбраться, что будешь делать?» Ей ответили: «Я воскликну: «Боже мой!» Она сказала: «Именно это и является доказательством».
Вера в Бога заложена в душе каждого человека. Такая истина нам, мусульманам, известна, ведь Аллах сообщил, что вера (иман) – инстинкт, вложенный Им в душу всякого человека. В Европе недавно тоже узнали об этой истине. Профессор Дюркгейм (известный французский социолог, который, подобно Фрейду, порой извращал умы людей) написал книгу о том, что вера в существование Бога – очевидная истина. Невозможно, чтобы человек, прожив жизнь, не задумался о существовании Господа в этой вселенной. Но он, по своей близорукости, может не узнать истинный путь к Богу, а обожествлять кроме Него определенные объекты, предполагая, что они – боги или что они могут приблизить его к Аллаху. А потом, испытывая серьезные затруднения и тревогу, человек возвращается к Аллаху, отказавшись от других объектов, обожествленных им.
Многобожники племени курайш поклонялись разным идолам, таким как Хубал, ал-Лят и аль-’Узза. Статуэтка Хубала, например, была сделана из сердолика. Когда житель Аравии Амр бин Люхай был в Сирии у источника минеральных вод, в месте, называемом Химма, ему сказали, что Хубал – великий и могучий бог. Тогда он купил его и возил на спине верблюда. В пути идол упал, и при этом сломалась его рука. Взамен разбитой сделали золотую руку. Удивительно, как божья рука могла сломаться!? Но все равно его продолжали обожествлять!!! Обожествлять, когда все было безопасно и спокойно. Но когда многобожники отплывали в море, и если вдруг поднимались яростные волны, грозящие опасностью затопления, они прекращали взывать к Хубалу и обращались к Всевышнему, прося: “О, Боже, спаси!” Даже сегодня, когда тонут корабли, вспыхивают пожары, настигает опасность или тяжелая болезнь, мы видим, что даже атеисты взывают к Всевышнему и возвращаются к религии.
Почему так? Просто потому, что вера – это инстинкт, и, пожалуй, самое точное определение человека – “животное, обладающее верой”. Посмотрите на материалистов, атеистов: что они делают, когда к ним приходит смерть? Вы думаете, что Маркс или Ленин в момент приближения смерти обратились к средствам производства, которые они так обожествляли, или все-таки к Богу? Будьте уверены, что на смертном одре они все-таки взывали к Богу, но напрасно. Так же и фараон: гордился, вел себя высокомерно и говорил: “Я – высочайший вам владыка!” (Сура 79, аят 24), а когда ему угрожало затопление, он вдруг вспомнил о Боге: “Сказал он: Верую, что нет иного божества, кроме Того, в кого уверили Исраиля сыны…” (Сура 10, аят 24).
Человеческая любовь – это доказательство того, что вера является врожденным даром в душе. Любовь – микропроекция веры, один из видов обожествления. По сути дела, когда многие французы отошли от религии, они стали применять слово “обожание” (корень этого слова – “бог”) в значении любви. Арабы, подвергшиеся влиянию европейских идей, стали им подражать, пользуясь такими фразами, как: “Он любит и обожествляет ее”, “Я ее так люблю, что просто обожествляю”. Такие выражения применяются в арабских рассказах и романах.
Это лишь потому, что обожествление – естественное проявление веры в Бога, и между любовью и верой имеется какое-то сходство.
Любящий повинуется любимому, выполняя всякое его желание. Таким бывает и верующий по отношению к Богу. Любящему безразлично: пусть все люди гневаются на него, лишь бы любимый был им доволен. Таким бывает и верующий по отношению к Богу. Любящий боится любимого и страшится его гнева, однако бывает, доволен всем, что делает любимый. Так бывает и с верующим относительно Бога. Таким образом, любовь (влюбленность) – доказательство того, что вера является врожденным даром в душах людей.
Ограниченность слов
Вышеуказанное никак не означает, что любовь к Богу в равной степени соответствует земной любви к любимому. Любящий повинуется любимому, боится его, удовлетворяется всем, что тот делает, и предпочитает его удовольствие удовольствию других людей, тем самым доставляя себе радость. Фактически мы выражаем любовь к самому себе через любовь к нашим любимым.
Приведем в пример самых известных влюбленных из арабской истории: Лейлу и Къайса. Допустим, что она вдруг заболела проказой и болезнь обезобразила ее лицо, нос и глаза. Будет ли ее возлюбленный Къайс встречаться с ней, видя ее обезображенной? Наверняка он оставит ее и убежит. Вот в чем разница между любовью к творению и любовью к Творцу.
Несмотря на то, что обе формы любви весьма разные, так или иначе, для ее выражения используются одни и те же слова, так как человеческая речь не может охватить духовных смыслов. Мы берем одно и то же слово для выражения различных значений и говорим: «Он любит горные пейзажи», «Он любит историю», «Он любит рис с мясом», «Отец любит своего сына», «Къайс любит Лейлу», «Верующий любит Аллаха». Но ведь все эти конкретные случаи проявления любви сильно отличаются друг от друга.
Аналогично этому – слово «красота» применяется в очень многих значениях. То же самое – и в отношении слов «слышащий» и «прозорливый». Мы говорим: «Бог слышащий и прозорливый» и «такой-то человек слышащий и прозорливый». По отношению к человеку это означает, что он не глухой и не слепой. Но Божий слух и зрение совсем не похожи на человеческие слух и зрение, коль Бог никому из своих творений не подобен и ничто Ему не подобно. Так же все проявления Бога несравнимы со свойствами его творений.
Седьмое правило
Человек интуитивно чувствует, что настоящий материальный мир – это еще не все, и что за ним существует неведомый духовный мир. Он может уловить признаки, свидетельствующие о нем.
Человек представляет себе, что материальное удовольствие ограничено, а когда оно дойдет до предела и достигнет своей цели, то уже перестает быть удовольствием, а становится привычкой, потерявшей свой вкус и прелесть, подобно старой шутке и избитой фразе.
Например, бедняк, глядя на имущество богатого человека, думает, что, имея подобное богатство, он смог бы владеть миром, а добившись его, перестает испытывать такое наслаждение. То же самое и о любви. По ночам молодой человек мечтает о встрече с любимой, думая, что все наслаждения мира заключены в его любви, а когда он женится на любимой девушке, то не проходит и нескольких лет, как эти надежды и наслаждения притупляются, от них остается только воспоминание. Еще один пример. Человек, страдающий от болезни, полагает, что полное наслаждение наступит с исчезновением боли, с выздоровлением. Когда его здоровье восстанавливается, и дни болезни позабыты, он уже перестает видеть в здоровье то, о чем недавно мечтал. Далее, молодой артист, который добивается славы, радуется, когда по радио звучит его имя и журналы публикуют его фото. Но как только он становится известным и его имя обретает популярность, прелесть последней теряет свое очарование и становится привычным делом.
Опять же, мы можем быть тронуты лирической песней, затрагивающей интимные чувства, волнующей наши сердца и зажигающей огонь нашего воображения, доводящей нас до восторга. Хорошо написанная повесть может вызвать такой же эффект, увлекая нас от реальности в мир фантазий, полный поэзии и романтики. Однако, прочитав повесть, мы чувствуем, что это наслаждение мы как будто бы увидели во сне, после которого вернулись в мир реальности. Мы жаждем вернуться к фантастическому миру, но, увы, нам это уже не удается.
В минуты созерцания наши души могут взлетать на грандиозные высоты, откуда этот материальный мир кажется, весьма незначительным и недостойным. Радость такого переживания во многом превосходит переживание голодного человека, добывшего пищу, радость юноши, встретившегося с любимой, или же счастье и удовлетворение бедняка, который наконец-то приобретает богатство и авторитет.
Душа всегда страстно тоскует по высшему духовному миру, неизвестному миру, который она познает только в эти короткие мгновения. Но, едва возникнув в душе, эти моментальные дуновения сразу, же исчезают.
Итак, человек узнает, что материальные наслаждения ограничены, а духовные – более значимы и более глубоки по своему влиянию на душу. Он с помощью интуиции, а не разума, убедится, что эта материальная жизнь – еще не все, и что неизвестный мир, скрытый от материального мира, является достоверной истиной, по которой тоскуют наши души и к которой они стремятся долететь, однако массивная человеческая плоть оказывается преградой и препятствует их попыткам постичь эту истину. Это является психологическим доказательством наличия грядущего мира.
Продолжение следует…
