После красного террора большевики решили применить против крымского населения не менее опасное оружие, чем кровавый террор, – голод. В Крыму он возник в 1921 – 1922 гг. сегодня многие отечественные историки так и не могут найти конкретную причину возникновения голода в Крыму.
Одни утверждают, что голод возник из-за плохого урожая. Другие – что голод возник из-за высокой концентрации в Крыму Красной Армии. Но прийти к определенному выводу никто не может. Я, просмотрев новейший документальный сериал «История России» нашел в нем весьма интересную и необычную информацию. Российские исследователи такие, как Михаил Ширяев, Николай Смирнов и Николай Волков считают, что голод стал прямым результатом внедрения экономической модели Военного Коммунизма Ларина Лурье. Еще эти историки утверждают, что голод был развязан, безусловно, большевиками, но марионеточные интернацисты действовали по указке своих заокеанских хозяев.
Нью-йоркские банкиры хотели с помощью голода сократить население регионов России и поэтому американцы руками большевиков сперва развязали кровавый красный террор, а затем уже голод.
Лев Троцкий, Розалия Залкинд, Бела Кун были прямыми ставленниками нью-йоркских банкиров. К голодомору был также причастен и Владимир Ильич Ленин, который тоже вынужденно выполнял указания, данные ему с Уолл-Стрита. Конечно, в душе Ленин ненавидел американцев, но чувствуя шаткость своей власти, он выполнял указания американцев, а если бы вождь мирового пролетариата стал бы много вякать на уолл-стритских банкиров, то американцы так бы его прихлопнули, что от него мокрого места бы не осталось. Поэтому и Ленин, и Троцкий, и Бела Кун и остальные большевики искусственно создали голод в Крыму. Этот голодомор, как я уже говорил, скосил столько же людей, сколько и пули красноармейцев. Население Крыма катастрофически уменьшалось, многие крымскотатарские деревни на южном берегу Крыма полностью вымерли от голода. Вот что говорят по этому поводу российские исследователи: «В 1921 году Крым превратился в зону сплошного бедствия. Проживающие на юге Крыма крестьяне поели всех собак, кошек, глодали древесную кору, ели падаль, ловили крыс, мышей. Но в это же время на Запад продолжали идти эшелоны и пароходы с российским зерном».
Следует сказать, что население Крыма сильно уменьшилось и за счет эмиграции. Многие люди, чтобы избежать расстрела и пыток, были вынуждены бежать за границу. Многие крымчане стали покидать Крым еще в конце 1920 года, когда эвакуировалась за границу армия барона Врангеля. Простой народ, наслышанный о зверствах красных, спасался как мог: кто-то прятался, кто-то морем пытался убежать. Уплывали на переполненных судах, на лодках и вообще на всем, что держалось на воде. Всего с 1920 и по 1921 гг. Крым покинуло более 200 тыс. человек, 50 тыс. из них – крымские татары.
Судя по сведениям российских исследователей видно, что голод возник в Крыму не сам по себе, что это был умышленный геноцид всего крымского населения. Безостановочные репрессии, террор и голодомор чуть не превратили Крым в необитаемый край. Многие татарские села либо вымерли от голода, либо были стерты с лица земли кровавыми интернацистами. Вот что говорит по этому поводу российский офицер разведки и контрразведки Николай Волков:
«После массовых репрессий и организованного голодомора, население Крыма значительно уменьшилось. Из 800 тыс. человек в живых осталось всего лишь около 200 тыс. человек».
Теперь мы видим, что всего за 3 года (1920 – 1923 гг.) маленький Крым потерял около 600 тыс. человек. Во время фашистской оккупации Крыма (1941 – 1944 гг.) полуостров не потерял столько людей, сколько во время красного террора и голодомора в Крыму. Точное количество жертв от красного террора едва ли когда-нибудь будет известно. Многие историки называют разные цифры: 50, 80, 120 тыс., а Н.Волков считает, что было убито 150 тыс. Массовые убийства продолжались по меньшей мере до мая 1921 г., однако запрет на свободное перемещение для жителей Крыма сохранялся и после сворачивания репрессивной кампании (до ноября 1921 г.).
Продразверстка, упраздненная Х съездом РКП (б) в марте 1921 года, продолжалась в Крыму до июня. При этом изъятие у населения продовольствия производилось в фантастических цифрах: постановлением Крымревкома были утверждены следующие объемы продразверстки на 1921 г.: 2 млн. пудов продовольственного хлеба, 2,4 млн. пудов кормовых культур, 80 тыс. голов крупного и мелкого скота, 400 тыс. пудов фуража. Весной 1921 г. в качестве излишков изымали даже посевной фонд.
В ноябре 1921 г. в Крыму были зафиксированы первые случаи смерти от голода. За период с ноября по декабрь погибло около 1,5 тыс. человек. Голод быстро охватил города и степную часть полуострова. Опираясь на явно завышенные данные крымских властей (в Москву доложили, что получен урожай в 9 млн. пудов зерна в то время, как фактически было собрано лишь 2 млн. пудов), центр долгое время отказывался признавать полуостров голодающим районом. Обращения крымчан в столичные инстанции оставались безрезультатными: их мольбы и призывы о помощи тонули в бюрократической волоките.
Только 16 февраля 1922 г., когда от голода уже умерли много тысяч, на заседании президиума ВЦИК Крымскую АССР признали районом, охваченным голодом.
Но даже после этого Наркомат продовольствия РСФСР установил для крымской деревни продналог на 1,2 млн. тонн зерна. Причем, крестьянам запрещали засевать поля для его внесения.
В результате в мае 1922 г. в Крыму голодало уже более 400 тыс. человек, из них 75 тыс. человек умерли голодной смертью.
Страшные подробности приводит в своих воспоминаниях обер-прокурор Св. Синод Князь Н. Д. Жевахов: «Крым постигнул сильный неурожай. Согласно большевистским подсчетам в Крыму голодает около 300 тыс. взрослых и 130 тыс. детей. На улицах Севастополя, Симферополя и Евпатории валяются трупы брошенных матерями детей». В работе Платонова «Терновый венец России» написано: «Специальным постановлением Политбюро под председательством Ленина принимается решение о вывозе хлеба за границу».
Окончательно преодолеть голод удалось лишь к середине 1920-х годов.
Таким образом, после окончания Гражданской войны Крым пережил настоящую катастрофу, унесшую большее количество жизней (всего 110 тыс. человек), чем за все предыдущие годы. Крымских татар умерло свыше 80 тыс. человек.
Итак, как мы видим, крымскотатарский народ понес самые большие потери от искусственно созданного большевиками голодомора. Многие люди боялись сажать пшеницу помногу, поскольку все равно весь урожай отнимут. Благоприятную почву для голода создавала большая концентрация в Крыму частей Красной армии. Многие красноармейцы, как мы знаем, занимались грабежами, отнимая у населения продукты, зерно и скот.
Между тем, доведенные до отчаяния крымские татары взялись за оружие. Произошли массовые волнения на Южном берегу Крыма. Татары-крестьяне и уцелевшие русские белогвардейцы организовывали антибольшевистские восстания. Большевики стали именовать восставших крымских татар – «зелеными» и принялись их уничтожать безжалостно.
Выступая 2 марта 1922 года с докладом на второй сессии Крымского ЦИК, председатель КрымЦИК Ю.П. Гавен отмечал, что «осенью 1921 года в Крыму усилился бандитизм, в котором участвовали белые офицеры и крестьяне-татары. Но его тогда не удалось ликвидировать».
Для подавления антибольшевистских восстаний в Крым были стянуты огромные воинские силы частей Красной армии. Большевики боролись с крымскими партизанами присущими им методами, проверенными в Кронштадте, на Тамбовщине и других местах, – путем безжалостного и кровавого подавления вооруженной силой. Интернацисты Белы Куна, Якира, Розалии-Залкинд и Ротенберга принялись наводить свои «порядки» в Крыму. Сначала прокатились облавы, аресты и расстрелы в крымских городах. Расправлялись не только с военными, но и с гражданскими. Расстреливали врачей, учителей, дворян, мулл, помещиков, детей и женщин. Вот что пишет по этому поводу газета «Общее Дело» за 10 июля 1921-го года: «В Симферополе в имении (Сулеймана мурзы – С.А.) Крымтаева в течение нескольких ночей из пулеметов было расстреляно более 5-ти тысяч человек, зарегистрированных воинских чинов».
После того, как стало иссякать население городов, деятельность красных переместилось в сельскую местность, кровавое колесо покатилось по Крымским горам. Вот как это описывает газета «Общее Дело» от 23 августа 1921 г.:
«На села налагалось определенное количество оружия, которое они должны были сдать в течение суток. Бралось человек 10–15 заложников. Конечно, деревня не могла выполнить, и заложники расстреливались».
«К июлю 1921 г. по тюрьмам Крыма сидело свыше 500 заложников за связь с «зелеными», – пишет в своих показаниях по делу Конради А.В. Осокин. Многие были расстреляны, в том числе 12-13 женщин (в Евпатории — 3 в апреле; в Симферополе – 5 в ночь на 25 марта по ст. стилю; в Карасувбазаре – 1, и в Севастополе – 3 или 4 в апреле), главная вина которых состояла в том, что они имели родственников в горах, или снабжали хлебом проходивших в лес, часто и не подозревая, что они имеют дело с беглецами, принимая их за красноармейцев». Целым селам был предложен ультиматум: «если не вернете ушедших в горы, то будете спалены». (Деревни Демерджи, Шумлы, Корбек, Саблы и др.).
Селим АЛИ
