Гёзлевская крепость

21.10.20151:25

Одна из современных реконструкций общего вида Гёзлевской крепости

Подобно другим приморским городам Крыма, Гёзлев был укреплен. Было, однако, и серьезное отличие. Если крепости Кефе, Судака, Керчи и Балаклавы были возведены в генуэзские или даже в византийские времена и затем лишь незначительно достраивались в османский период, то Гёзлев целиком возводился уже при ханах (и хотя высказывались небезосновательные предположения о существовании на этом месте неких укрепленных форпостов Генуи или Крымской Готии, твердых доказательств им пока не обнаружено). Источники путаются кто в точности был основателем крепости, называя то кефинского наместника Сандживан-пашу, то Маджар Али-пашу, но, так или иначе, первые известные средневековые укрепления в Гёзлеве были возведены османами в конце 15 столетия.

Каждый укрепленный средневековый город имел несколько линий обороны, и города Крыма тоже не были исключением (недавно я уже приводил пример этому в рассказе о Керчи). Во-первых, в любой крепости существует свое «ядро»: ее наиболее защищенная, самая неприступная часть, называемая цитаделью. Обычно цитадель имеет вид небольшого, отдельно стоящего замка. Она всегда является резиденцией правителя города вместе с важнейшими чиновниками и небольшим, но отборным отрядом охраны. А уже внутри цитадели зачастую создается дополнительный, самый последний, рубеж обороны, откуда в буквальном смысле нет «ни шагу назад»: так называемый «донжон», то есть, особо мощная башня или здание, где правитель имеет небольшой шанс продержаться до прихода подкрепления даже в том случае, если противник пробился внутрь замка.

За стенами цитадели начинается собственно городская застройка: там располагаются все основные культовые, общественные и торговые постройки города, а также его лучшие жилые кварталы. Эта часть города тоже защищена: она обнесена по всему периметру длинными высокими стенами с башнями – так сказать, «наружной крепостью». Иногда снаружи перед стенами выкопан ров (остатки такого рва хорошо заметны, например, в старых кварталах современной Феодосии). А далее, за рвом, простирается так называемый «посад» или «топрак-кале»: самая населенная и обширная, но в то же время и более бедная часть города. Обычно она не защищена ничем – разве что, иногда ее прикрывают невысокие земляные валы. Здесь, как правило, проживает большинство городского населения, и хотя в посаде тоже могут располагаться разнообразные важные и красивые сооружения, их строят с учетом того, что в случае войны весь «внешний город» будет сожжен и разрушен при штурме крепости, а жителям придется бросать дома и скрываться внутри городских стен.
В точности подобным образом был устроен и Гёзлев.

21_10_2015_PLAN«План города Козлова», 1771 г.

Его цитадель (стоявшая приблизительно там, где сегодня расположен Никольский собор и восточный угол приморского парка Караева) имела вид четырехугольного замка. Существует его единственное более-менее детальное описание 17 века, где говорится, что замок имел в окружности всего 300 шагов, что в нем пребывал начальник крепости (имевший обыкновение по пятницам украшать зубцы стен разноцветными знаменами), что в город из замка вели обитые железом ворота и что кроме тюрьмы и складов вокруг внутренней площади других построек в замке не было. В восточной части цитадели возвышалась большая башня с большими пушками, нацеленными в сторону моря: это и был тот самый донжон, последний рубеж обороны. Башня называлась Канлы-Кулле; рассказывали, что внутри нее казнили преступников, отчего она и получила свое название «Кровавой Башни». Наличие тюремных застенков и эшафотов было непременной чертой любого средневекового замка, в том числе, разумеется, и Гёзлевского. Однако наименование постройки могло иметь и более прозаичное происхождение: в Крыму немало топонимов с элементом «Qanlı», которые в абсолютном большинстве случаев связаны с месторождениями красной глины и правильнее переводятся не как «кровавый», а как «глиняно-красный», «ржавый». Такое наименование вполне могла получить и постройка, облицованная красным кирпичом, и потому не исключено, что мрачное название башни на самом деле проливает свет на внешний облик сооружения (который нам, увы, неизвестен).

Наружная крепость была гораздо обширнее внутреннего замка: очевидец оценивает общую длину ее стен в 3400 шагов. Стены, с зубцами и ружейными бойницами, высотою в 9 метров, были дополнены двадцатью четырьмя четырехугольными башнями, а у подножия стен в скальном грунте местами был вырублен ров.
Из наружной крепости в незащищенную часть города открывались пять ворот, каждые из которых имели то или иное значение в жизни города.

21_10_2015_ODUN«Евпатория. Крепостные ворота». Фото 1910-х гг.

Главными городскими воротами, из которых выходила дорога на восток – к Бахчисараю, Ак-Месджиду, Кефе – были Ворота Дровяного Рынка, Одун-Базар-Капысы. Продажа дров перед главным въездом в город становится понятной, если вспомнить, что Гёзлев расположен в степном безлесном краю с холодными зимами, и единственным местным топливом там был кизяк. И строительство, и, главное, отопление – всё требовало «импортного» сырья, которое привозилось издалека, из горно-лесных районов Крыма: и доски, и бревна, и дрова, и древесный уголь для тысяч домашних мангалов, который там, далеко в лесах, выжигался из древесных чурок в закрытых подземных ямах. Дрова в степи являлись настоящим «стратегическим сырьем» и стоили дорого – потому и значение базара, где шла торговля ими, было огромным.

Неподалеку от цитадели в сторону побережья открывались Искеле-Капы – Портовые Ворота. Через них в город заходили со своим товаром турецкие торговцы, что прибывали к гёзлевским пристаням. Здесь их встречали представители ханской таможенной службы. Налог с торговцев и судовладельцев шел на содержание ханского наместника, его стражи и поддержание крепости в порядке.

С северо-востока из крепости выходила дорога через ворота Топрак-Капы – она связывала центр города с одним из самых обширных и густонаселенных кварталов внешнего посада, «топрак-кале».

Северные ворота, Ак-Монла-Капы, смотрели на север – туда, где поодаль от города располагались глубокие и обильные колодцы, наполнявшие водой подземные кяризы Гёзлева. Обилие воды позволило жителям здешнего посадского квартала даже разводить сады и виноградники (что было нехарактерно для почти лишенного растительности Гёзлева). У этих источников наполняли свои бочки и городские водовозы, провозившие затем свой драгоценный жидкий груз обратно в город через эти северные Врата Белого Муллы.

И, наконец, Ат-Капы, Конские Ворота, выводили из города на запад – впрочем, их правильнее было бы называть не воротами, а калиткой: их проем был настолько узок, что через него свободно перемещались лишь пешеходы и всадники, а телеги проехать уже не могли.

Еще в первой половине 19 века на руинах городских ворот можно было заметить любопытную деталь: каждая их въездная арка была украшена каким-нибудь скульптурным фрагментом. На Одун-Базар-Капы в кладку был вделан высеченный из камня женский бюст, в Искеле-Капы – человеческая голова в профиль, в Ак-Монла-Капы – часть скульптурного торса, от которого остался лишь живот, а в Топрак-Капы – символ, похожий на гребень.
Что это были за символы? Не исключено, что части человеческой фигуры могли быть остатками барельефов или статуй античной Керкинитиды, а «гребень» — тамгообразным знаком с древнего надгробия, какие встречались в Крыму с незапамятных времен, еще задолго до появления династии Гераев с ее тарак-тамгой. Возможно, древние камни были обнаружены при строительстве крепости и вмурованы в ее стены как память или талисман. Известно, что такой обычай бытовал в Крыму: тут можно вспомнить и двух драконов над вратами Бахчисарайского дворца, и, в особенности, стены крепости Ор-Капы, украшенные целой «каменной галереей» из скульптурных барельефов барса, слона, собаки, плывущей сирены и каменной совой над Перекопскими воротами. Есть сходные примеры и в Восточной Турции, где на крепостях, дворцах и даже дюрбе и медресе тоже порой встречаются барельефы драконов, барсов, львов, орлов, козерогов и животных из древнего тюрко-монгольского календаря – причем, не в виде вставок античных находок, а искусно высеченных самими турецкими мастерами. Здесь мы, несомненно имеем дело с некоей давно забытой в Крыму традицией. Не является ли ключом к отгадке тайны то, что к постройке или капитальному обновлению и Бахчисарайского дворца, и Перекопской, и Гёзлевской крепостей имел отношение один и тот же хан: Сахиб I Герай? Ответа на этот вопрос пока что нет: хотя стенные украшения Перекопа и Гёзлева и перечислены в описаниях, но рисунков их не сохранилось, а без этого происхождение изображений установить невозможно.

21_10_2015_NURI«Одун-Базар-Къапусы”. Художник Нури Якубов, 2009.

От Гёзлевской крепости сохранилось лишь несколько весьма кратких описаний, несколько русских планов и чертежей (сделанных, правда, уже в то время, когда крепость была практически разрушена). Более ранних ее зарисовок, которые давали бы представление о целостном облике этого грандиозного сооружения, до наших дней, увы, не дошло. Специалисты не раз делали попытки восстановить по скупым источникам общий вид крепости. С результатом одной из таких попыток (довольно удачным, на мой взгляд) можно познакомиться в виде макета в вернем зале реконструированных в 2003 году въездных ворот Одун-Базар.

Помимо собственно крепости, следует упомянуть еще об одном виде укрепленных сооружений Гёзлева: караван-сараях. Всего таких заведений, служивших постоялыми дворами для торговцев, в разное время в городе насчитывалось от 11 до 20. Большинство из них являлись обычными гостиницами со складами для товара. Однако три гёзлевских караван-сарая, как писал очевидец, были «подобны крепостям». Они были снабжены мощными стенами, железными воротами, башнями, бойницами, автономными источниками воды, специальной вооруженной стражей при входе.

Что заставило мирных купцов, не доверяя надежности городских стен, соорудить для своих запасов настоящие «замки» внутри крепости? Да и в целом – для чего были возведены гёзлевские укрепления? От кого намеревались обороняться ханы на этом пустынном степном берегу? Ответы на эти вопросы я дам в следующем очерке, где расскажу о том, каких противников довелось встречать стенам Гёзлева и какие штурмы им довелось выдержать на своем веку.