По вопросам, связанным с идеей права народов на самоопределение (ПНС), высказываются не только юристы, но и этнологи, философы, политологи. Размытость основных дефиниций, противоречивость накопленного опыта, специфика дисциплинарных подходов и политическая ангажированность обусловливают значительное расхождение мнений по целому ряду аспектов. В центре внимания оказываются вопросы, связанные с определением политического статуса территорий.
Среди юристов нет единства во мнении о том, каков статус идеи самоопределения народов в современном международном праве. Некоторые полагают, что право народов на самоопределение является высшей императивной нормой международного права jus cogens (Р. Тузмухаммедов, K. Rupes-inghe), другие считают, что ПНС может признаваться только при определенных условиях и в увязке с другими правовыми нормами (J. Crawford, H. Hannum). Распространено мнение, что самоопределение народов является не правовым, а политическим или моральным принципом. Многие полагают, что идея самоопределения народов не только не вписывается в правовые рамки из-за неопределенности связанных с ней дефиниций (прежде всего такого понятия, как «народ»), но и провоцирует деструктивные и не поддающиеся регулированию процессы, такие, как сепаратизм и этнические конфликты, вступая тем самым в противоречие с целями Устава ООН.
Большинство специалистов придерживаются мнения, что в соответствии с положениями международного права (наиболее четко зафиксированными в резолюции ГА ООН 2625 (XXV) 1970 года и Венской Декларацией 1993 года) и сложившейся практикой право на «внешнее самоопределение» относится только к народам, находящимся в колониальной или иной иностранной зависимости или в условиях иностранной оккупации (как население Западного берега реки Иордан). Высказываются мнения, что в иных случаях «внешнее» самоопределение (сецессия) может считаться законной, если власти государства делают невозможным «внутреннее» самоопределение, то есть допускают массовые нарушения прав человека или систематическую дискриминацию, и если нет иного способа изменить сложившееся положение. Все более распространяется мнение, что в плане практической реализации ударение должно переноситься с «внешнего» на «внутреннее» самоопределение, то есть на строительство демократических институтов и механизмов группового представительства (федерализм, автономия и пр.), позволяющих всем членам общества и всем группам эффективно участвовать в управлении и в распределении ресурсов.
А. Этциони, отмечая в целом весьма важную роль самоопределения, в то же время заметил, что оно не может трактоваться как абсолютная ценность, применяемая для всех. С помощью права наций на самоопределение, по его мысли, можно сделать мир более справедливым По его мнению, юристам надо предпринимать более энергичные действия и вводить ПНС в более четкие правовые рамки.
Директор Норвежского института прав человека А. Эйде подчеркивал, что существуют международные документы, тексты которых допускают широкое и неопределенное толкование идеи самоопределения. В то же время большинство юристов понимают ПНС определенно: народы могут реализовывать это право, только находясь в колониальной зависимости или под оккупацией.
ПНС, считает М. Померанс, концепция противоречивая и опасная, потому что дает «зеленый свет» любым сепаратистским движениям и отнюдь не поощряет конструктивные и мирные подходы к разрешению кризисов. Главная опасность заключается в возможности неконтролируемых односторонних действий. ПНС может выступать в качестве морального права или политического лозунга, но, стоя на реалистичных позициях, самоопределение нужно трактовать как длительный многосторонний процесс.
Авторы Доклада Центра по правам человека и народов при Падуанском университете, представленного на вторую Хельсинкскую гражданскую ассамблею, проходившую в Братиславе в 1992 году, следуя за другими специалистами, например А. Риго Суреда, выделяют внешний и внутренний характер самоопределения. Первым называется такой тип самоопределения, когда народы самостоятельно, без внешнего вмешательства, определяют свой политический статус в системе международных отношений: «или создавать новое государство, или присоединяться, на федеративной или конфедеративной основе, к другому предсуществующему государству». Внутреннее самоопределение осуществляется в рамках одного государственного образования.
«Существует дилемма в концепциях суверенитета и права, причем идея всеобщих прав человека — на стороне необязательного права. С другой стороны, принцип наций на самоопределение колеблется внутри этой дилеммы. К нему взывают суверенные государства, когда им угрожают внешние силы, к нему же взывают внутренние силы, стремящиеся к автономии или отделению, которым угрожают репрессии государственных властей. Требование самоопределения с одной стороны постоянно сталкивается с соответствующими требованиями с другой. Соображения порядка, исходящие из того факта, что международные отношения основаны на государственной системе, больше склоняются в пользу суверенитета».
Есть расхождения в вопросе о том, как должно трактоваться понятие «народ» – как этническое или территориальное сообщество. Большинство склоняются к последнему, однако некоторые специалисты высказывают идеи, относящиеся к области националистического дискурса, – о том, что правом на политическое самоопределение должны обладать так называемые «исконные» или «коренные» этнонации, населяющие определенные территории или административные образования. В основе такой позиции лежит представление об этнических группах как базовых структурных единицах человечества, о «воле народа» как высшей ценности и о необходимости удовлетворять все притязания «народа» на самоопределение, если им будет заявлено об отделении от государства, в котором он проживает, и создании собственного государственного образования.
Крайности (в данном случае этнонационализм и либерализм) сходятся. Некоторые политические философы рассматривают идею самоопределения с «либеральных» позиций. Например, Х. Беран (Н. Вегап) считает, что если ответственное решение может принимать индивид, то такой же способностью обладает, и группа ему подобных. Следовательно, группа является «коллективным индивидом», а государство представляет собой союз индивидов и групп, который должен быть основан на согласии. Если это согласие теряется, то у любой группы есть полное право на отделение и создание собственного государства.
Многие отмечают, что хотя, по общему мнению, национальные меньшинства не обладают правом на «внешнее самоопределение», слабая теоретическая разработка вопроса о различии понятий «народ» и «национальное меньшинство» способствует возникновению конфликтов.
Согласно положениям Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 24 октября 1970 г., способами осуществления права на самоопределение могут быть «создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса».
Однако осуществление принципа равноправия отнюдь не означает необходимость, а тем более обязанность всех наций создавать отдельные государства. Суверенитет нации выражается в неотъемлемом праве нации на самоопределение в одной из форм:
1) формы этнокультурного самоопределения:
– установление федеральным и региональным законодательством гарантий развития культуры, языков, обычаев народов и механизмов их защиты;
– создание национально-культурной автономии;
2) формы политического самоопределения:
– создание автономной административной единицы в рамках унитарного государства или образование самостоятельного субъекта в рамках федеративного государства; — присоединение к независимому государству, объединение с ним, участие в межгосударственном союзе; — сецессия — выход из состава государства территориального, национально-территориального или автономного образования; — создание независимого государства.
Правоприменительная практика в области международного признания за тем или иным народом права на самоопределение позволяет сформулировать критерии, по которым факт самоопределения народа (в форме образования нового государства) становился приемлемым для мирового сообщества. Эти критерии вытекают из главного принципа международного права — верховенство и соблюдение прав человека. При осуществлении всякого права (как человеком, так и народом) не должны нарушаться права иных лиц (народов). Реализация права народа на самоопределение должна быть продиктована необходимостью защиты нарушаемых гражданских, политических, социальных и культурных прав представителей того или иного народа. Такая обусловленность вовсе не говорит об определенной «ущербности» права наций на самоопределение — это вступило бы в противоречие с положениями п. 5 Венской декларации и Программе действий, принятой 25 июня 1993 г. Всемирной конференцией по правам человека, согласно которым все права человека универсальны, неделимы, взаимозависимы и взаимосвязаны.
Однако уже само осуществление нациями своего права на политическое самоопределение в подавляющем большинстве случаев создает реальную угрозу международной безопасности. Если осуществление права народов на этнокультурное самоопределение в формах создания национально-культурной автономии и установления законодательством гарантий развития культуры, языков, обычаев народов и механизмов их защиты по общему правилу отвечают требованиям соблюдения принципа наивысшей ценности прав человека, то реализация права на самоопределение в формах сецессии или создания независимого государства нередко влечет массовые нарушения прав человека, появление межнациональных конфликтов (вплоть до перерастания их в вооруженные столкновения). В связи с этим Р.А. Мюллерсон отмечает, что международное право заботится о территориальной целостности лишь тех государств, которые в своих действиях соблюдают принцип самоопределения народов и имеют правительства, представляющие весь народ без какой-либо дискриминации. Таким образом, явление национального суверенитета продолжает сохранять актуальность, поскольку реализация народами права на самоопределения в форме сецессии, создания независимого государства может быть обусловлена невозможностью реализовывать свои права тем или иным народом, проведением против народа государственной политики по его дискриминации или геноциду.
