Avdet завершил публикацию повести Тимура Пулата «Скажи смерти: Нет», посвященной последним дням жизни лидера крымскотатарского народа Номана Челебиджихана. В интервью по свежим следам автор повести Тимур Пулат рассказал об истории и предпосылках ее создания, сложностях, которые постигали автора, а также о правде и вымысле в произведении.
– Расскажите о замысле и истории создания вашего произведения «Скажи смерти: Нет!»
Впервые я услышал о Номане Челебиджихане в середине 60-х годов прошлого века от писателя Шамиля Алядина, с которым мы жили в одном доме по соседству. Зная, что я проявляю интерес к жизни крымскотатарского народа в ссылке, Шамиль-агъа как-то упомянул в разговоре о крымском политзаключенном, вернувшемся в места ссылки после десятилетнего заключения. Фамилию его, к сожалению, не запомнил, зато в памяти осталось: политзаключенному в вину ставилось то, что в своих стихах и дневниковых записях он якобы восхваляет лидера контрреволюции и турецкого агента Номана Челебиджихана и призывает следовать его примеру… Я же подумал: сколь значительной и привлекательной должна быть личность Челебиджихана для выселенных крымских татар, чтобы среди них находились и такие, кто, обращаясь к его образу, рискует надолго потерять свободу. И с того времени меня, молодого писателя, загадочный образ Номана неотступно преследовал из года в год.
Пытаясь отыскать о нем хоть какие-нибудь сведения в энциклопедиях и статьях тех лет, неизменно находил такие формулировки: «наемный турецкий агент», «провокатор, стремившийся отделить Крым от Советской России», будто писали их те самые судьи, посадивший крымского заключенного на долгий срок вполне в духе тогдашней ангажированной историографии и публицистики.
Признаться, с середины 80-х годов прошлого века, когда я начал писать для московских изданий статьи о трагедии крымцев, перед моими глазами вставал еще не до конца понятый образ Намана Челебиджихана, как бы олицетворявший страдания своего народа и его волю к свободе.
– Наверняка, Вам пришлось изучить немало исторической литературы, создавая это произведение. Расскажите об этом подробнее
Уже после распада СССР во время моих поездок в Крым, куда возвращался ссыльный народ, образ Номана стал обретать реальные очертания из рассказов его земляков, а также различных исторических источников и публикаций тех лет в газетах и журналах. Многие факты о жизни и деятельности Номана почерпнул из «Очерков русской политики на окраинах» Арслана Найман-Мурзы Кричинского, изданных в двадцатых годах прошлого века, из работ современных крымских историков – В. Зарубина и А. Зарубиной, из книги Юнуса Къандыма «Куреш мейданыны от басмаз…» – «Не зарастет травою поле боя».
Материалов достаточно, чтобы связывая один факт жизни Номана с другим в цепочке его биографии, пробудилась моя творческая фантазия, ибо по опыту знаю: перегруженность реальными фактами лишь способно подавить воображение, мешая ему свободно парить над текстом.
Творческим импульсом к началу работ над повестью «Скажи смерти: «Нет!» стала публикация в газете Avdet статьи А.Зарубиной: «А он мятежный… Кто же он, Номан Челебиджихан» в одном из февральских номеров за 2015 год.
В общем, в силу разных причин богатая, дальняя и ближняя история крымскотатарского народа за редким исключением еще, к сожалению, не получила должного исторического осмысления. Те, кто пытается это сделать, зачастую впадают в публицистику и журнализм, осмысляя те или иные события через призму своих эмоций, приятие или неприятие объективных исторических событий. Получается, как отметил в своей работе немецкий философ Фридрих Ницше «О пользе и вреде истории для жизни», лишь поскольку история служит жизни, постольку мы согласны ей служить; а между тем такой способ служении истории и такая оценка ее которая ведут к захирению и вырождению жизни…
– Каким жанром Вы бы назвали свое произведение? Повесть?
Творческий процесс – это такой свободный полет духа и мысли, что во время написания не думаешь, к какому жанру относится твоя работа. Лишь критики потом спорят, причисляя произведение к тому или иному жанру – по своему разумению. Теперь же, после вашего вопроса я стал осмысливать написанное и пришел к выводу, что «Скажи смерти…» относится к самому древнему литературному жанру – документально-художественному, родившемуся еще во времена античности, а может быть и раньше, когда пещерный человек стал осмысливать себя в окружающем мире и выводить письмена на скалах…
Этот жанр среди прочего предполагает дистанцию художника во времени от описываемых событий, потому что удаленное видится выпуклее, во всех деталях и взаимосвязях как устоявшееся явление. Так и Номан Челебиджихан и его эпоха, удаленная от меня на сто с лишним лет, дала возможность, как мне кажется, вполне воплотить замысел, зорче увидеть то время.
Классическим примером жанра является роман Льва Толстого «Война и мир», к написанию которого автор приступил через 51 год после войны 1812 года, очевидцем которой Толстой не мог быть по причине того, что еще не родился на свете.
Документально-художественный жанр вбирает в себя творчески не только реальные событие прошедших эпох, но и мифы, легенды, как это у Гомера в «Илиаде» и «Одиссее». Причем, жанр этот воплощается не только в прозе, но и в поэзии, драме. Яркий пример в нашей восточной литературе – «Шахнамэ» Фердоуси, где изображены реальные события войны между Ираном и Тураном, хотя в эпос вплетены в основном вымышленные героические и мифические образы.
Литература за свою историю, сменяя многие направления, классицизм, реализм, критический реализм, соцреализм, модернизм и постмодернизм, в наше время вновь возвращается к самому древнему направлению, потому что невероятно усложнившаяся современная жизнь зачастую преподносит писателю такие сюжеты, перед которыми любая творческая фантазия блекнет…
– Что Вам далось сложнее всего при написании «Скажи смерти: Нет!»?
Сложнее всего было совместить свободный полет творческой фантазии в осмыслении реальных событий. Сам образ Номана Челебиджихана так увлек меня, перекликаясь с современными событиями в Крыму, с поступками людей, их борьбой и чаяниями, что всякий раз возникало искушение истолковать эпоху Челебиджихана накладыванием ее на сегодняшний день, что увело бы от реальных исторических фактов эпохи гражданской войны в Крыму. Хотя в каждом произведении этого жанра присутствует перекличка с современностью в силу неизменяемости природы людей и повторяемости, пусть в несколько иной форме, исторических событий. Но, несмотря на все это, в каждом художнике возникает искушение осмыслять далекие события с точки зрения современности, в которой он живет и творит. А это нередко нарушает творческое равновесие между фактом прошедшей эпохи и полетом художественной фантазии, освященной современностью.
– Характер, внутренний мир главного героя – это исключительно Ваша фантазия или сохранились какие-то исторические источники, из которых Вы почерпнули информацию об этом?
Поскольку все действия в «Скажи смерти…» пронизываются образом Челебиджихана, то внешние события зачастую становились фоном, показывающим этот образ разносторонним и выпуклым. Я уже упоминал, из каких источников черпал реальные факты из жизни Номана. Эти исторические факты были сложены в цепочку, по дням и неделям и, прослеживая их взаимосвязь, ощущал цельность образа главного героя. Каждый факт из его жизни, реальные люди из его окружения, родственники, семья, годы учебы в Петербурге и Стамбуле – все было для меня не сухими фактами и цифрами, а возбуждало творческое воображение, помогая приоткрыть богатый внутренний мир Номана, его незаурядный интеллект и психологический настрой. Исходя из всего этого, можно было предугадать его поступки в каждом конкретном случае, будь то во время страстного диалога с губернатором Богдановым или большевиком Гавеном, мотивы его стойкости и неподкупности перед лицом неминуемой гибели. Даже такой штрих в биографии человека – родился он в вольной степи или в тесном городе – много говорит о его поведении и мировоззрении. Тем более Номан оказался близок мне как поэт, творческая личность. А кто лучше человека пишущего способен угадать психологические мотивы поступков собрата по перу?.. То, что называется творческим родством, помогло мне немало узнать о Челебиджихане, когда я переводил его рассказ «Къарылгъачьлар дуасы», стихи «Кобелек» и «Сары тюльпан» и когда знакомился с пронзительным по силу воздействия пророческим стихотворением «Ант эткенмен».
– Что в данном произведении вымысел, а что подлинные исторические факты?
В предыдущем ответе я уже постарался освятить вопрос: как художественное воображение поднимает, облагораживает реальные факты в литературном произведении, как оно прослеживает то или иное событие, пусть даже далекое во времени, чтобы связать все это в ткань произведения, найдя собственную интонацию, стиль, язык изложения, чтобы читатель поверил в написанное и сопереживал волнению, страсти души автора — и это главное… Судя по вашим вопросам, такой отзвук души читателя, похоже, найден…
