Четвертый по значимости из восьми наиболее почитаемых святых мест у крымских татар находилось в Гурзуфе.
Гурзуф – это одно из самых живописных и романтичных мест на Крымском полуострове, раскинувшееся на прибрежных холмах и овеянное старинными преданиями и легендами. Благоприятные природные условия, красота ландшафтов, южная экзотическая растительность, теплое море, изобилие солнца снискали ему такую популярность, что ее трудно соотнести с величиной самого поселка с населением в 12 тысяч человек. Эта земля хранит следы древних культур и различных народов. Возвышающаяся к востоку от Гурзуфа гора Аю-Даг, как и вся его округа, бережет остатки первобытных стоянок, которым более 30 тысяч лет, античных святилищ, готских храмов, византийских, генуэзских и османских крепостей, и, конечно же, крымскотатарских построений.
Но речь пойдет не о самом поселке, а о его хранителе – праведнике и аскете, который жил в Гурзуфе, творил молитвы и почитался среди гурзуфских татар, как святой. Он прожил достойную жизнь и был достойно погребен га старинном крымскотатарском кладбище со всеми почестями благоверного мусульманина.
Второе свое рождение гурзуфский Азиз пережил в первой половине девятнадцатого века. Его могила находилась на старом крымскотатарском кладбище недалеко от генуэзских развалин по дороге в имение Суук-Су. К сожалению, история не сохранила нам его настоящего имени, и в летописи крымскотатарских святынь он вошел как Гурзуф-Азиз.
В отличае от остальных Азизов, он обнаружил свою целебную силу уже после погребения. Несколько человек были свидетелями того, как по ночам на кладбище, над его могилой мерцал зеленый свет. Это стало первой причиной того, что к могиле стали относиться с особым вниманием. Но Азиз продолжал оставаться в забвении до тех пор, пока о нем не заговорил бахчисарайский шейх из дервишеского ордена последователей тариката Накшбенди. А случилось это, вот при каких обстоятельствах…
Одна знатная крымская татарка, упомянутая в некоторых источниках как Ханым А., жительница Гурзуфа, заболела нервным расстройством и отправилась в Бахчисарай к святому месту в Азизлер – знаменитой могиле Мелек-Аштера. Бахчисарайский шейх Накшбенди помог больной святыми молитвами, но в то же время сказал ей, что не было надобности утруждать себя долгой поездкой в Бахчисарай, так как на кладбище Гурзуфа покоится «Большой святой». На вопрос, где же находиться эта могила шейх ответил, что она сама себя обнаружит.
Вернувшись из Бахчисарая госпожа А. сообщила об этом местному мулле и пообещала внести пожертвования на восстановление могилы азиза, если будет возможность установить место ее нахождения. Мулла, который не раз уже слышал от своих прихожан о мерцании над неизвестной могилой, задумался и стал сам по ночам наблюдать за старым кладбищем, на котором уже давно никого не хоронили. Молитвенные искания не остались без успеха – мулла три раза видел «священный свет» (нур), исходящий от одной из могил у векового фисташкового дерева. Когда-то красивое мраморное надгробие обветшало, и прочесть арабские письмена, передающие сведения о погребенном, не представляло возможности. Мулла сообщил об этом обстоятельстве в вакуфное ведомство и добился разрешения водрузить над могилой Азиза зеленый полумесяц – алем. Благочестивая госпожа А. сдержала свое слово. Могилу привели в полный порядок и огородили каменной стеной. Рядом был выстроен молельный домик, где отныне постоянно находился дервиш, содержавшийся на средства местного мусульманского прихода, и следивший за порядком, а также принимавший прихожан, страдавших нервными расстройствами.
Вскоре на ветках векового фисташкового дерева появилось большое количество цветных лоскутов, оставленных паломниками, верующими в целительную силу Гурзуф-Азиза.
Вера в этого святого подтвердилась еще одним случаем. Как-то мимо Азиза проходил пьяный человек и нещадно сквернословил. Поравнявшись с Азизом, он внезапно умолк и упал. Оказалось, что у него отнялись язык и ноги.
Могила святого почиталась вплоть до депортации крымскотатарского народа. Сюда приходили, творили молитвы и испрашивали исцеления от разных болезней, когда врачи оказывались бессильными.
