21 января 2010 г. исполняется 92 года замечательному человеку, талантливому руководителю, достойному сыну крымскотатарского народа — Софу Ибрагиму. Этому мудрому старцу, прошедшему гремучую смесь из голода и войны, ужасов немецких и советских концлагерей, общество, которому он посвятил свою жизнь, еще сполна не отдало должное.
21 января 1918 года в деревне Фоти-Сала (Голубинка) родился Софу Ибрагим.
Жизнь никогда не баловала детей начала 20- века, поэтому, по привычному тому времени словосочетанию, «по комсомольскому призыву», снимая имеющуюся бронь на оружейных мастерских в Севастополе, молодой Ибрагим уходит служить на первую свою войну с белофиннами. В Карелии война была недолгой, но жернова войны уже работали на полном ходу. Молодых ребят перебрасывают на западную границу СССР, он попадает в подразделение, которое готовит пулемётчиков. Тогда, в июне 1941, это называлось «летние полевые лагеря», на самой границе с оккупированной немцами Польшей, вблизи небольшого белорусского местечка Слоним.
Казалось бы, чудесное начало лета 1941 года не предвещало никаких проблем, но в ту тихую ночь на 22 июня ему приснился их сельский имам, который настойчиво говорил:
— Ибрагим выйди из палатки!
— Я хочу спать. Зачем? Но имам настаивал:
— Выйди! Так надо!
Как оказался снаружи, не понял. Но в ту же минуту, немецкий снаряд точно лёг в палатку, где спали его сослуживцы. Но про случившееся чудо не было времени думать. Этот сон долгие годы будет преследовать по бесконечным дорогам войны.
Дать отпор наступающим немцам им было нечем. Учебные лагеря были снабжены холостыми патронами. Благо то, что командиры оказались хорошие и, несмотря на творившийся ужас, они смогли организовать отступление. Вооружившись на брошенных складах, они с боями отступали до городка Новогрудка ,где попали в окружение. Это был один из множества котлов, из которого было два выхода: плен или смерть.
Позже была тяжёлая контузия. Немцы выгоняли из сарая тех, кто мог передвигаться. Сарай забили, и, облив бензином, сожгли заживо тех, кто в нём остался. Он пришёл в себя уже в строю пленных. Его на плечах вынес сослуживец.
Потом начался кошмар лагерей для военнопленных. Новогрудок – Лида – Гродно – Белосток — Ольштейн. Ольштейн- город в Восточной Пруссии, вблизи которого уже был лагерь для военнопленных, построенный для французов, англичан и других пленных из покорённой Европы. Для советских солдат было место лишь в открытом поле, за тремя рядами колючей проволоки. Евреев и коммунистов расстреливали перед строем. Чтобы не попасть в набираемые исламские батальоны СС, он скрывал своё настоящее имя. Его знали как Илью Михайлова. Мириться с пленом не стал. Начал подбирать единомышленников для побега. Организовал две независимые группы. Работая помощником у немецкого кузнеца, украл из кузни кусачки и спрятал их до времени прямо в выгребной яме.
В одну из августовских ночей 41-го, когда нацисты праздновали очередную победу на восточном фронте, веселясь в казарме, случилась оказия. Страшная гроза и ливень вынудили охрану лагеря отключить ток и даже убрать собак. Сама природа решила вступиться за несчастных. Ждать другого такого случая не было возможности. В эту ночь из лагеря ушло две группы беглецов. Первую возглавил Ибрагим Софу — Илья Михайлов. Две недели по лесам и болотам, на чужой земле, ночами, питаясь как звери, ягодами, травой, корой деревьев, пробирались на свободу. В никуда. Только на восток — одно направление. Лишь на 15-е сутки рискнули обратиться за помощью на польский хутор. Пожилой поляк, рискуя собой, семьёй и имуществом, принял их как своих детей. Снабдил едой и одеждой. 14 человек получили ещё один шанс выжить. Ближе к Белостоку решили разделиться, так как идти большой группой по густонаселённой территории, кишащей немцами, было самоубийством. Как сложилась судьба второй части беглецов, известно только Всевышнему.
Ибрагим и его товарищ, родом из деревни Скидель, что в 30 км. от Гродно, двигались в направлении города. В Скиделе жила большая диаспора татар. Был шанс и для Ибрагима. После двух месяцев лесной жизни преградой стал Неман. Быстрая и коварная река, которую белорусы уважительно называют Батька Нёман. Несмотря на ледяную воду и быстрое с водоворотами течение, на плечах с не умеющим плавать товарищем, Ибрагим переплывает реку. В такие моменты не раз вспоминал Ибрагим свое детство в Крыму, на берегу моря: » О Чёрное Море — слава тебе научившему плавать как рыба!» Белорусы приняли его как родного. Познакомили с местными татарами. Сохранившие веру и соплеменные чувства татары дали кров и сделали документы.
Жизнь под оккупацией, на чужбине, хоть и среди доброжелателей, какая она могла быть? Горячая кровь и гордый нрав не дал себя долго ждать. Избив полицая, он вынужден был уйти в партизанский отряд. Тут потомок грозных воинов смог показать себя сполна: рейды по немецким гарнизонам, взорванные мосты и пущенные под откос эшелоны, все это стало его смыслом жизни.
Долгожданное наступление Красной Армии. В составе партизанского соединения он в числе освободителей вошёл в Гродно.
Как специалист кожевенного дела, которому тоже научился еще в детстве в родном Крыму, он назначается директором местно-кожного завода. Заканчивается война. Он — молодой руководитель прибыльного предприятия — оказывается на пути у вернувшейся из тыла особой прослойки нарождающейся советской номенклатуры. Тогда они пытались уговорами и угрозами снять его с должности. На уступки он не пошёл. По доносу его арестовывают. Но выпускают из-за отсутствия состава преступления. В тюрьме пропадают его награды, личные вещи. Со второй попытки все же удается недоброжелателям убрать неугодного крымского татарина. 11 лет лишения свободы и 5 лет лишения в правах. Тюрьма, пересылки, Куйбышев-Гидро-Строй. Но организаторский талант и инженерные способности остаются востребованными и там. На стройке он возглавляет участок и имеет в подчинении более 1000 человек.
Умирает Сталин. Расстреливают Берию. Новый министр посещает стройку. На общем собрании от имени осуждённых выступает Софу Ибрагим. Он смело просит руководство органов пересмотреть дела, как они всегда говорили, ошибочно осуждённых. Сам министр обещает смелому крымскому татарину пересмотреть его личное дело. Случилось чудо! Репрессивная машина оправдывает его, и уже через месяц он снова, теперь уже почти родном, в Гродно.
Дорога же на настоящую родину — в Крым ,на долгие-долгие годы, по всем известным причинам закрыта. Вернувшись в Гродно, он возобновляет начатые ещё ранее поиски семьи. Уходят годы. Никогда трудности не останавливали его, он посылает друга-однополчанина в Среднюю Азию для того, чтобы выяснить, в каком из лагерей для спецпереселенцев находятся его близкие. Получив информацию, он лично, через тысячи километров, едет к начальнику лагерей в Среднюю Азию. Как фронтовику и партизану, ему удаётся добиться забрать умирающую от тифа и дизентерии семью и поселить их в Самарканде. По просьбе своей матери, он забирает в Гродно, под видом своей дочери, младшую сестру : «…пусть хоть она выживет». Аллах всегда был милостив к ним. Все спаслись. Позже он находит в лагере на шахтных работах родного брата Сейт-Али. Организует ему побег и тоже прячет в Гродно. Потом были долгие годы работы на крупнейших предприятиях Гродно. Талант организатора и снабженца проявился в полной мере. Но крымскотатарское происхождение , принципиальный и категоричный отказ от вступления в ряды КПСС послужили непреодолимым барьером и не дали раскрыться многогранным способностям этого человека.
Свою трудовую жизнь он закончил лишь в 82 года. Да и теперь, не взирая на очень почтенный возраст, к нему за советом обращаются люди. Имея такой жизненный опыт, трудно найти более мудрого человека. Живет на пенсию в далеком белорусском городе, но всегда на праздники поет песни на родном языке и гордится тем, что он сын многострадального народа.
Раз народ прошел через все немыслимые жернова – значит мы того стоим!
