Когда знакомишься с тем, что создал за десятилетия творчества Изет Аблаев, прежде всего, возникает в голове крымскотатарское слово «Уста». И слово это надо писать с большой буквы, так как означает высшую степень мастерства. Именно так называют Изета все его знающие.
Кажется, что он умеет все. В детстве сделал себе скрипку, пишет стихи, тянет тончайшую металлическую нить для изготовления ювелирных изделий, может починить любой инструмент и вырезать из дерева любую фигурку. Он — человек мыслящий философски, человек поэтически и музыкально одаренный, тонко чувствующий красоту природы. Но прежде всего, это художник в самом широком звучании этого слова: ювелир, керамист, живописец. И трудно даже сказать, что преобладает в его многогранной натуре.
С самого детства Изет увлекся рисованием. В далекой деревне Пермской области, куда его семья попала во время депортации, «было много ссыльных художников, — говорит он. — У них-то я и «брал» уроки рисования. Лет с пяти, как помню себя, постоянно рисовал. А потом занимался в изостудиях». И позже, уже в Ташкенте, совершенствовался в мастерских, живших там художников.
О своих первых работах в области живописи Аблаев говорит как о начале творчества, стержне, говорит, что именно занятия живописью и сформировали его как личность.
С особой любовью Изет говорит об этом искусстве. Это понятно. Оно вошло в его жизнь просто как любимое занятие, а переросло чуть ли не в дело всей жизни, которому посвящается огромная часть времени, долгие десятилетия и напряженный умственный, духовный и физический труд.
В конце 60-х он увлекся созданием ювелирных изделий. В ювелирном искусстве много техник, и Аблаев владеет большинством из них. Но в основном он работает в технике — «филигрань». Этот вид ювелирной техники, когда ажурный узор выкладывается из тончайшей металлической проволочки, считается одним из самых сложных. Созданные им изысканные по красоте гарнитуры и отдельные сережки, кулоны, браслеты, пряжки для поясов, амулетницы — не просто принадлежность крымскотатарского костюма, но и выражение поэтической натуры мастера. Традиционные формы он обновляет собственными находками, всегда органично входящими в структуру восточного искусства».
Не случайно эти работы можно увидеть в этнографическом музее, в Крымскотатарском музее искусств в Симферополе, в Бахчисарайском историко-археологическом заповеднике, в музее восточных культур в Берлине, а также в частных коллекциях в Англии, Финляндии, Америке, Дании, Японии, Канады.
Монументальная керамика Аблаева и сегодня украшает интерьеры выставочного зала Союза художников Узбекистана, ташкентского Дворца авиастроителей, внутренние дворики нескольких санаториев в городе Сочи, многие скверы и парки в разных городах.
Все, кто говорил и писал об Аблаеве, называли его ювелиром и керамистом. Это, безусловно, верно. Но только во вторую очередь отмечалось, что он еще и живописец, картинам уделялось гораздо меньше внимания. А именно эта сторона творчества художника интересна тем, что требует наибольшей умственной работы от зрителя.
Основная концепция творчества Аблаева как раз и видится в процессе утверждения через искусство своей индивидуальности. Именно в характерных для нашего времени «формотворческих дебрях» видит он возможность раскрыть свое понимание жизни, ее глубинного смысла, ее связи с вечными проблемами мироздания. Ряд своих картин художник называет «космическими аллегориями». Это такие работы, как: «Затерянный мир», где два мира (космос и земля) разделены изображением женских глаз (для художника это символ чистоты, любви, добра), «Под созвездием», «Видение», где яркие экспрессивные всполохи красного, синего, зеленого создают ощущение беспредельности, и многие другие.
С юбилеем, Изет Джемилевич! Да будет долгой Ваша жизнь. Здоровья, бодрости и творческих успехов!
Галина Федотова, искусствовед, заслуженный работник культуры АРК
