Стоит на горизонте замаячить выборам, в Крыму тут же находятся деятели, раздувающие костер межнациональной вражды и ненависти. Готовятся к ним и сейчас. Отдельные, так называемые политические деятели, уже проводят всевозможные круглые столы, школы, курсы и т.п.
Прочитав о «Школе «русской» журналистики», которая проводилась в поселке Приморское, я пришел к выводу, что состоялся очередной шабаш антитатарски настроенных людей. Основной задачей организаторов и участников данного мероприятия, на мой взгляд, было желание блеснуть умением обливать грязью других по политическому заказу. Среди собравшихся участников были и люди, не совсем определившиеся, кто они и что исповедуют. Это и так называемые казаки, мечущиеся между Запорожьем и Доном, и те, кто не знает, к кому себя отнести – к коммунистам, национал-социалистам или демократам. Так, судя по материалам, размещенным в интернете, преподаватели этой журналистской «школы» говорили не об особенностях русской журналистики и не о том, как помочь русскому народу и проживающим в Крыму русским, а отравляли умы и души начинающих журналистов ядом антитатарской истерии и межнациональной неприязни.
Вновь всплыла тема крымскотатарского коллаборационизма в годы Второй мировой войны. Но говоря о крымскотатарском коллаборационизме нужно обязательно говорить о коллаборационизме русском. Когда кто-то говорит о том, насколько он русский, и навешивает при этом кому-либо ярлыки, у меня сразу возникает вопрос: а насколько честен такой человек, и зачем ему это нужно, а вернее за сколько? Ведь именно благодаря таким русским уничтожалось все русское в самой России. Именно такие русские уничтожали русскую интеллигенцию и расстреливали своих соотечественников. Поэтому, говоря о коллаборационизме, нельзя не говорить о его причинах. Говоря о периоде гитлеровской оккупации, нельзя молчать о годах красного террора и сталинском режима. Ведь именно благодаря искусственно созданному голодомору и массовым политическим репрессиям советского коммунистического режима, в результате которых погибли миллионы людей, в умах миллионов граждан СССР зрело недовольство советской властью. В годы Второй Мировой войны это недовольство переросло в те действия, в которых сегодня определенные силы в Крыму и Украине пытаются обвинить только украинцев и крымских татар. А ведь было все: и миллионная армия генерала Андрея Власова, и Русский комитет, при котором действовала вермахтовская школа русских офицеров-пропагандистов «Дабендорф», и Конгресс освобождения народов России во главе с белогвардейскими генералами, и Главное управление казачьих войск в СС, начальником которого был генерал кавалерии, генерал-лейтенант вермахта Петр Краснов. Существовала и вспомогательная полиция-шуцманшафт – так называемые ШУМА-батальоны, которые не имели никакого отношения к крымскотатарской деревне Шума (ныне – село Верхняя Кутузовка под Алуштой) и именовались по названиям этносов: русские, украинские, белорусские, польские, молдавско-румынские ШУМА-батальоны.
Несмотря на неоднородность этнического состава большинства так называемых национальных воинских подразделений гитлеровской Германии на оккупированных ею территориях, казачьи части состояли в основном из русских, считавших себя казаками, а большинство офицеров в крымскотатарских батальонах составляли русские и украинцы». В частности, так называемой «шестой татарской ротой самообороны» командовал обер-лейтенант вермахта, бывший тракторист из Карасубазарского района Яблонский.
Первыми коллаборационистскими военными формированиями в Крыму являлись «русский казачий разведывательный отряд абверкоманды, сформированный на территории Симферопольского района в декабре 1941 года бывшим белогвардейцем полковником Шалибалиевым И.Н., и созданный в феврале 1942 года «пятый русский казачий эскадрон вермахта», который впоследствии вошел в состав войск СС. В группе армий «Юг» («Южная Украина») в 1943-м году сформировали единственные в составе Вермахта два соединения Полевой полиции: Сводно-казачья (русская) дивизия Полевой полиции «Фон Шуленбург» и Казачья (русская) пластунская бригада Полевой полиции полковника Духопельникова. Командиром роты в Дабендорфской школе РОА был майор Садовников Николай, сдавшийся в плен в Севастополе в первых числах июля 1942г. и прошедший курсы пропагандистов в Вульгайде.
Хотелось бы также напомнить, что в 1943 году во всех 7 городах и 26 районах Крыма действовали русские комитеты, опиравшиеся на местное русское самоуправление. С их помощью в Крыму были сформированы несколько частей Русской освободительной армии вермахта, русские части кригсмарине и люфтваффе (военно-морские и военно-воздушные силы – ред.) и 27 городских и районных управлений русской вспомогательной полиции с отделениями и участками в 350 сельских общинах, каждая из которых охватывала территорию сельского совета. При этом из всех районных и городских бургомистратов, сформированных на территории Крыма немецкими военными комендатурами, только 7 являлись крымскотатарскими, а из 550 бургомистратов сельских общин, сформированных таким же образом, крымскотатарскими были 213, а 350 общинных сельских бургомистратов Крыма являлись русскими. Более того, из 50 тысяч советских военнопленных, перешедших на службу в восточные части вермахта и СС в Крыму и составивших две трети общей численности данных формирований в 1942 году, почти не было крымских татар. Известно, что из 350 тысяч советских солдат и офицеров, попавших в нацистский плен в Крыму, крымских татар было около 4 тысяч.
При этом коллаборационистами нельзя назвать тех людей, которые, живя на территории Советского Союза в границах 21 июня 1941 года, служили в восточных частях гитлеровской Германии, и их нельзя назвать ни трусами, ни предателями. Во-первых, согласно Ялтинским соглашениям 1945 года, гражданство воюющих стран определялось по состоянию на день начала Второй мировой войны 1 сентября 1939 года. И поэтому белоэмигранты и жители Литвы, Латвии, Эстонии и западных областей Украины и Белоруссии не могли быть обвинены в коллаборационизме и предательстве без предоставления им гражданства СССР перед возбуждением уголовных дел за действия, совершенные в годы войны, которое само по себе, без добровольного согласия человека, являлось бы юридическим нонсенсом. Во-вторых, все эти люди, в том числе и русские, и украинцы, и крымские татары боролись за освобождение своей родины от красной коммунистической чумы и их беда в том, что они при этом перешли на сторону чумы коричневой. А тем, кто сейчас рассуждает о коллаборационизме, не стоит забывать, что Парламентская Ассамблея Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе признала нацистский и коммунистический режим одинаково преступными.
Заир Смедля
