Совсем недавно был на собрании, посвященном памяти известных ветеранов национального движения крымскотатарского народа – Бекира Османова (1911 г.р.), его сына Юрия Османова (1941 г.р.), и их соратника Сейдамета Меметова (1941 г.р.).
Я был знаком с ними лично, но большой след в памяти остался от Сейдамет агъа, т.к. в самые тяжелые для нас времена в Крыму мы были вместе.
Были вынуждены выезжать на заработки на стройки Херсонской области. До этого два сезона мы с братом Муратом уже выезжали туда, благо, что в Крым мы переехали из Херсонской области и наши друзья – Валера, Михаил, Сергей помогали в поисках там работы.
В этот раз нас было трое – я, мой брат и совсем недавно освободившейся из тюрьмы Сейдамет Меметов, который переехал в Саки, и ему надо было как-то существовать, и друзья посоветовали ему найти нас. По неписанному закону, даже если ты не был знаком с кем-то лично до этого, известность по национальному движению обязывала нас делиться последним.
Честно говоря, в этот раз я не собирался ехать, потому что работал в Битаке с проживающим там без прописки Османом, и у нас хорошо получалось с шабашками. Мурат-агъа отвел меня в сторонку и объяснил, кто такой Сейдамет, и почему мне надо ехать. Потом сам Сейдамет-агъа в присущей ему манере народного юмора «попросил» меня быть на объекте штукатуром (буквально на днях я научился этому у Османа на одной комнате, что гордо и показал Мурату и Сейдамету).
Так мы и принялись за строительство административного здания райсельхозтехники Генического района, где начальником был С.Караповский. Но через месяц начались серьезные простои из-за отсутствия поставки стройматериалов. Сумма заработной платы объекта была 12 тыс. рублей, т.е. по 4 тыс. каждому. Но там я узнал, что одну часть – 3 тыс. – денег надо было отдать посреднику, который нашел эту работу (он, конечно, эти деньги не брал себе лично, а отдавал начальству), и за то, что мы из Крыма работаем без прописки, и за то, что не будет простоев. Этот посредник был известный в тех краях прораб, тоже слыл участником национального движения из Чирчика.
Но каково было мне? Я самый младший в семье вырос на идеалистических понятиях о Крыме, о несправедливости по отношению к нам. Я иногда в детстве не высыпался из-за того, что мой старший брат по радиоприемнику «Рекорд» всю ночь ловил радиостанции «Немецкая волна» или «Голос Америки». Все мои детские фотографии сделаны Бенсеит-агъа, который до женитьбы жил с нами как член семьи. Это был человек номер один в национальном движении по Кашкадарьинской области. Не секрет, что национальное движение было сформировано по строгой, хоть и неписанной структуре. Например, в Ферганском регионе все признавали личность Бекир-агъа Османова, Акъсеит-агъа, Мухсим-агъа и другие, по известным им причинам, всегда признавали его первенство и авторитет в этом регионе. Так же как и в Бекабадском регионе непререкаем был авторитет Джеппар-агъа Акимова.
По молодости я, конечно, «взбесился» нашей ситуацией и на высоких тонах объяснился со старшими коллегами, и сообщил им, что мои друзья со станции Новоалексеевка согласились устроить «темную» этому «патриоту» национального движения, когда тот будет возвращаться на своей черной 24-ке. Все факты и доводы говорили о том, что начальство об этих 3-х тыс. и знать не знает, тем более, что мы уже по месту узнали, что этот объект год стоял и что другие шабашники не брались за него, считая 12 тыс. денег малой суммой за такое здание.
По тем же неписанным национальным устоям я не мог тогда устроить разборки со своим соотечественником, тем более, двое старших были категорически против. Сейчас, по истечении времени, могу твердо сказать, что одно слово Сейдамет-агъа, которое в жизни до этого я не слышал, поставило точку в той ситуации.
Это слово было «Бэле олмас». Тогда я не знал таких понятий, как ялыбойлю, ногъай, Бахчисарай и т.д., а это слово было совершенно ново для меня. «Бэле» – как смачно он выговаривал это, в жизни больше я ни от кого так не слышал это слово.
Наутро Мурат-агъа и Сейдамет-агъа пошли на прием к самому Караповскому и заявили, что две недели сидят без стройматериалов и если так будет продолжаться, то мы вынуждены будем расторгнуть договор. Разъяренный начальник тут же вызвал своего подчиненного и прилюдно дал ему матовый разгоняй. После этого работа пошла и подтвердилось то, что этот «участник национального движения», сам хотел поживиться на нас. По завершении этого здания Караповский дал нам еще работу и на зимний период обещал еще что-то придумать. Но события в Крыму к зиме 1979 года все более обострялись, Сейдамет с Муратом в этот период возглавили поездку крымских татар в Москву.
Вот о чем бы надо написать, а я об этом шарлатане, прикрывающимся сейчас званием «ветерана национального движения»! Написать бы какая это была поездка изначально обреченных. Когда 200 человек, поехавших из Крыма в Москву рассказать о том, что с ними делают в Крыму, по возвращении арестовали, посадив в вагон, под конвоем отправили в Узбекистан. Да кто сейчас об этом знает?
Так вот вернувшийся из Москвы Сейдамет был арестован и приговорен к очередному тюремному заключению за «тунеядство». Я съездил к Караповскому и рассказал, за что сажают Седаймета, он распорядился, чтобы дали мне справку о том, что С. Меметов работал в Генической райсельхозтехнике с указанием помесячной зарплаты, и собирался ее подписать. Я постарался отговорить его, что, мол, ему будет плохо за то, что мы работали без прописки из Крыма. Он яростно ответил, что не все коммунисты могут быть свиньями и подлецами. Когда я из-за пазухи передавал эту справку Зоре-тата, нас оказывается уже «пасли». Ее тоже приговорили к тюремному заключению. Наверное, это была очередная отместка за нашу ершистость.
Вот на таких людях хотел тогда поживиться наш теперешний «народный правдолюб». Хотя, может, это была его единственная промашка? Кто безгрешен в этой жизни? Может и так. Но откройте журнал «Ветан» за 1994 год. Какую ложь он, наш герой – прораб генический, пишет в отместку за то, что он лишился тогда денег. Воистину уместна русская поговорка: «У вора всегда метод нападения в виде – Держи вора», а у нас по исламу говорят: «Домуз тюкуну джояр – унерлери халыр».
Последние события нашей национальной политической жизни показательно подтверждают этот постулат. И «спасибо» «Милли Фирка», которая организовала и оплатила пресс-конференции «ветеранов национального движения» и побудила к проведению «дня гнева» 21 ноября.
Ладно, ради того, чтобы не выносить сор из избы, не дискредитировать национальное движение 32 года приходилось молчать. Но когда тот, кто наживался между двумя тюремными сроками на Сейдамете Меметове, сейчас в роли «правдолюба» дает интервью, участвует в пресс-конференциях, задуривает сознание нашего общества, подкупающими словами! Мы же в лучшем случае отвечаем им бранью, чего они и хотели бы в преддверии выборной компании.
Чего стоит предложение дать Нобелевскую премию мира всему крымскотатарскому национальному движению, а не Мустафе Джемилеву. Да еще иметь сторонников этого предложения! Но среди нас были и есть аферисты и политические шарлатаны, крикуны и паразиты. Есть все явления, которые присущи любому другому народу. Тем более что в практике Нобелевского комитета не было прецедентов вручения премии мира неформальным движениям. Но такая приманка очень подкупает, не так ли, она может увлечь электорат, помочь найти молодых последователей-крикунов, так почему бы не спровоцировать их? Сценарий общеизвестен, он изначально проигрышен и может иметь последователей только в сиюминутных политических целях.
Это все происходящее в политической жизни нашего народа можно обобщить исламским постулатом, который я слышал при ваазе от исламского ученого. «Мусульманин может быть в соре с мусульманином и в выяснении каких-то отношений только в том случае, когда есть нафс, второе – когда этому способствует шайтан. И третье – самое главное, когда есть третья заинтересованная сторона».
Этот ученый говорил обобщенно, но его слова очень применимы к теперешней политической ситуации в нашей среде. Как говорится факты на лицо.