Первый поход Петра Ласси
В Сеитлерском районе несколько недель назад увековечили память Петра Ласси, установив памятный знак в его честь, таким образом причислив его чуть ли не к почетным крымчанам. Чем же он заслужил такое внимание, и кто так гордится этим военным, станет понятно по прочтении предложенной статьи.
Вошедшая в отечественную историографию русско-турецкая война 1735-1739 годов ознаменовалась известными походами Миниха и Ласси в Крымское ханство. Это были не завоевательные походы, а кровавые и разрушительные рейды, часть задуманного плана, выполненного почти безупречными наемными военнослужащими правительственной верхушкой Петербурга. Огромная, цветущая крымскотатарская держава впервые за время своего существования лежала в руинах.
Почему же это произошло? И почему крымские аскеры, которые все еще пользовались авторитетом одних из лучших воинов в Европе, не предотвратили эту катастрофу, не сумели защитить свои семьи и родину? Ответ прост. Их попросту не было в ханстве.
В 1735 году Крымское ханство в союзе с Османской империей выступила в поход против Персии. Более чем 60-тысячная крымская армия двинулась к Дагестану, где разворачивались главные военные действия. В крымскотатарском государстве оставалось только ополчение. Воспользовавшись этой ситуацией, Россия вторглась в Крымское ханство. Каплан Гирай хан как только услышал об опасности развернул свои войска обратно, но долгий, утомительный переход с Северного Кавказа и суровая зима стали существенной преградой к действиям на опережения врага. Итак, первым отличился фельдмаршал Миних. Весной 1736 года, он прорвался через Ор-Капы, разорил и сжег Кезлев, затем столицу ханства – Бахчисарай и Акмеджит. После чего с большими потерями спешно покинул полуостров. А уже на следующий год миссию разорения продолжил фельдмаршал Ласси. Собственно о деяниях последнего в ханстве сегодня и пойдет речь.
Пирс Эдмонд де Лэйси, более известный как Петр Ласси, этнический ирландец, начал свою военную карьеру во Франции, продолжил в Австрии и в 1700 году поступил на русскую службу, где и дослужился до генерал-фельдмаршала.
Имя Ласси было известно в российской армии со времен Северной войны, точнее в последние ее годы. Он был учеником Шереметьева и его привлекали главным образом не для сражений, а в карательных акциях. И этот факт подтверждает российский историк Сергей Соловьев, вот что он писал:
«Генерал-майор Ласси направился к Стокгольму, пристал у местечка Грина, и окрестная страна запылала: 135 деревень, 40 мельниц, 16 магазинов, два города… 9 железных заводов были выжжены; огромное количество железа, людских и конских кормов, чего ратные люди не могли взять с собою, было брошено в море». Через некоторое время он же был избран для того, чтобы «…высадиться на шведские берега и опустошить их, сжечь три городка, 19 приходов, 506 деревень с 4 159 крестьянскими дворами».
И вот такой человек, известный каратель Петр Ласси, спустя шестнадцать лет шел на Крымское ханство, чтобы завершить годом ранее начатое дело своего небезызвестного предшественника Миниха.
Стратегический план России заключался в том, чтобы любыми средствами обессилить южного противника, а возможно, если повезет, и завоевать часть земель.
На том, чтобы новый поход возглавил Ласси, настоял Миних. Сам он не без оснований опасался крымских татар, не сломленных катастрофой.
К весне 1737 года жители ханства отстроили свои дома, частично восстановили сожженные города и хозяйственные угодья, вновь засеяли поля хлебом. Но едва земля начала приносить свои плоды, как снова разлетелась весть о том, что русские полки вторглись в пределы ханства, разоряют, предают огню ногайские села и движутся в сторону Ор-Капы.
Армия Ласси состояла из 20 тысяч пехотных, 13 тысяч драгунских полков, 11 тысяч казаков и калмыков, общей численностью чуть более 40 тысяч, а также из отрядов ополченцев, вместе с которыми численность войска превышала 100 тысяч человек.
В своем продвижении от Азова к сердцу Крымского ханства фельдмаршал активно применял редкую на то время, так называемую тактику выжженной земли. Другими словами, после себя армия Ласси не оставляла ничего. Она уверенно двигалась к намеченной цели.
Известия о том, что за год крепость Ор-Капы была восстановлена и что именно там сейчас находится новый крымский хан Фетх Гирай с войском, изменили планы Петра Ласси. Он не был готов вступать в генеральный бой с крымскотатарской конницей несмотря на то, что его армия превосходила по численности крымцев. Близ ногайского городка Ениче (современный Геническ) он отдает распоряжения форсировать Сиваш, вступить на Арабатскую стрелку и тем самым вторгнуться на полуостровную часть Крымского ханства.
Сиваш был преодолен с помощью наведенного наплавного моста в узком месте залива, да и то мост понадобился лишь на протяжении 200 метров, остальной путь был частично доступный для пешего марша либо его можно было форсировать вброд.
Переправившись через Сиваш, фельдмаршал планировал маршем преодолеть Арабатскую стрелку и с помощью параллельно двигавшейся вдоль стрелки флотилии вице–адмирала Бредаля штурмовать крепость Арабат, а далее двигаться либо к Кефе, либо в сторону Керчи. Неизвестно как бы далее разворачивались события, если бы в Азовском море неожиданно не появилась османская флотилия, сорвавшая честолюбивые планы фельдмаршала. Вполне возможно, уже у крепости Арабат Ласси потерпел бы неудачу от крымских татар, и был бы разбит, так как известно, что ханское войско заняло крепость и ее фланги, полностью перекрыв узкий перешеек между Сивашом и Азовским морем. Да и сама крепость была довольно мощным фортификационным сооружением.
Противостоять османским военным судам русские были не в силах, и Ласси в начале июля 1737 года отдает распоряжение переправляться по наплавному мосту через Сиваш на полуостров. Высадка происходила у устья реки Салгир.
Уже 14 июля российская газета «Санкт-Петербургскія Вcдомости» сообщала:
«…Атаман Ефремов, которой с легкою партиею Казаков и Калмыков против урочища Сангуру в Крым переправился, … более 20 жилых городков и деревень разорил, получа знатное число лошадей и скота в добыч. И таким образом сия Крымская экспедиция с божиею помощью с добрым успехом начата…и далее внутрь Крыма во круг около пятидесяти верст, а наипаче по реке Карасук, до сорока деревень выжгли и раззорили… и взяли в плен сорок семь человек, а протчих побили и покололи, и отогнали верблюдов и рогатого скота и овец более двадцати тысяч».
Одним словом, солдаты с казаками, едва высадившись, тут же принялись жечь жилища прибрежных татар. Затем планомерно были выжжены городки и села в среднем течении Кара-су, Салгира и густо заселенных долинах других рек. Находившийся в армии Ласси немец Иоганн Лерхе писал, что еще до взятия Къарасубазара русскими солдатами, казаками и калмыками было сожжено около 300 деревень!
Армия под началом фельдмаршала Ласси медленно продвигалась к одному из крупнейших городов Крымского ханства, цветущему культурному центру – Къарасубазару. В тот период в городе насчитывалось более 6 000 домов и 36 мечетей. 14 июля город без сопротивления был взят, и русская армия буквально обрушилась на мирных жителей. За один день город превратился в груду развалин. Людей грабили и убивали не разбирая. Отметим, что в Къарасубазаре проживали не только коренные жители – крымские татары, но и крымчаки, караимы, армяне.
Участник этих походов Христофор фон Манштейн упоминал в своих мемуарах, что «казакам и калмыкам было велено идти в горы сколько можно далее и жечь все жилища татар». После такого варварского погрома некоторые города и около тысячи деревень, были стерты с лица земли. Другими словами, часть тех населенных пунктов, которые уцелели только потому, что оставались в стороне от маршрута Миниха в прошлогоднем походе.
Спустя некоторое время на берегу реки Карасу часть русского войска была атакована крымскотатарской конницей. И в этот же день Ласси, опасаясь, что объединенное ханское войско ударит по его армии, отдал распоряжение начинать отступление на север, к Сивашу, а оттуда к городку Ениче. Русские спешно отступали преследуемые крымскими аскерами.
В это же время крымский хан Фетх Гирай с 40 000 воинов принял решение выйти за Ор-Капы, продвинувшись к Ениче, и здесь дождаться армию Ласси. Но по неясным причинам так и не решился атаковать отступавших русских, за что в скором времени и был переизбран бейской верхушкой.
За два года Крымское ханство было варварски опустошено и ограблено. Австрийский капитан Парадис, который находился в армии Ласси, свидетельствовал о том, что в начале военной кампании за русским войском тянулся огромный обоз пустых телег. В них складывали награбленное имущество те самые мародеры и поджигатели России, которые позже войдут в историю как герои. Количество телег было распределено согласно званию и чину. К примеру, у генералов, было по нескольку сотен упряжек, у майоров – по 30, у сержантов – по 16 и так далее. Никто не оставался без добра, отобранного у вчерашних жертв, – мирного населения ханства. Только в северной, степной части полуострова солдаты и казаки, согласно Манштейну, привели в лагерь 30 000 волов и свыше 100 000 баранов.
В конце XIX века о «подвигах» Ласси писал этнограф и крымовед Евгений Марков: «Граф Ласси с тою же немецкой отчетливостью занялся опустошением степей и разорением городов. Он сжег 1000 деревень, уцелевших от рук Миниха, по той только причине, что они были в стороне от его пути. Удачная работа разлакомила знаменитого фельдмаршала, и на следующий год (1738) он опять отправился походом в Крым… прямо через Сиваш, обмелевший от западных ветров. Но поход оказался невозможным по той простой причине, что в Крыму ничего не осталось после походов 1736 и 1737 годов, и войско не находило себе никаких средств к прокормлению».
Действительно, в 1738 году Ласси снова готовился повторить свой прорыв в ханство. Только на этот раз его целью были еще не разграбленные города Керчь и Кефе.
Несмотря на то, что Россия вот уже как два года нарушила условия последнего Прутского мира своим вторжением в пределы Крымского ханства, Османская империя выступает инициатором нового мира. Она предлагает сесть за стол переговоров России и Австрии, последняя, не без участия России, не так давно находилась в состоянии войны с Портой.
Итак, городом для мирных переговоров был выбран Немиров. И первое заседание конгресса состоялось 16 августа 1737 года.
Почувствовав себя вольготно после разрушительных походов в ханстве, представители российской стороны сразу же предложили явно завышенные и неприемлемые для Порты условия. Они предложили туркам предоставить России права черноморского судоходства, передать ей принадлежавшие ханству Буджакскую степь до Дуная и Закубанье, а также предоставить Молдавии и Валахии независимость под покровительством России. Более того Петербург требовал передать России крымский полуостров! Обосновывали они это требование тем, что разоренный полуостров нужен России «не ради какой-либо для нее выгоды, а только для спокойствия государства, тем более что Порта не имеет от этих диких народов никакой пользы».
Естественно, османские дипломаты ответили послам России категорическим отказом, напомнив им, что своим вторжение в Крым сами же российские войска понесли огромные потери. Удивительно, но Порту поддержала союзница России Австрия, чем собственно позиции посланцев султана на переговорах только укрепилась.
Одновременно пришло известие о бесславном отступлении армии Петра Ласси из Крыма. Турки тут же заявили, что требования Петербурга – вещь просто неслыханная, что Россия посягнула на честь династии Гираев, которой сама не так давно еще платила дань. Да и вообще таких уступок можно требовать лишь после полного разгрома султанской и крымской армий – а до этого еще было далеко.
Русские представители и сами поняли, что требования предъявили непомерные и снизили их до передачи Азова, Очакова и крымскотатарского Кинбурна. Но было поздно – турки не могли не прийти к выводу, что переговоры на таких условиях – сплошная фикция, затеянная, чтобы тянуть время.
На последнем заседании конгресса османы заявили, что отказываются далее продолжать переговоры, которые именно русская сторона сделала невозможными. И 10 октября посланцы султана покинули Немиров, не имея, как они выразились, права вести переговоры на подобных условиях. Затем из Немирова уехали и австрийцы.
Продолжение следует…
Гульнара Абдулаева
