Летом 1990 года президент Сербии Слободан Милошевич принял решение о роспуске парламента автономного края Косово и значительном урезании полномочий самой автономии. В ответ депутаты косовской Скупщины приняли декларацию о независимости – и, фактически вытесненные с территории родного края, провели сессию парламента в столице Словении Любляне.
Югославия все еще была единой страной, но в Любляне депутатов парламента Косово воспринимали как героев, отстаивающих честь своего народа, а в Белграде – как сепаратистов и изменников, поднимающих руку на «сербский мир». Косовонаше.
Об этих событиях четвертьвековой давности я вспомнил, когда узнал о заседании Меджлиса крымскотатарского народа в Геническе и последующем за этим событием решении российских властей запретить председателю Меджлиса Рефату Чубарову въезд в Крым. Уже приходилось писать, что во Владимира Путина будто переселился дух Слободана Милошевича – российский президент старательно копирует все ошибки почившего в Гааге сербского диктатора, будто не замечая трагического для Сербии финала правления Милошевича и личной катастрофы самого «неистового Слободана».
Что сделал Милошевич в начале своей борьбы с косовскими албанцами, которых – в отличие от падкого на шовинистическую пропаганду сербского общества – он не мог сделать покорными подданными? Диктатор стал изгонять из большой политики авторитетных руководителей коммунистических времен – бывшего председателя
Белград стал делать все возможное, чтобы спровоцировать сопротивление. И добился своего: на свет появилась Армия освобождения Косово, началась партизанская война
Президиума Косово Махмута Бакали, бывшего председателя Президиума Югославии Фадиля Ходжу. А последнего председателя Союза коммунистов Косово Азема Власи, любимца маршала Тито, Милошевич и вовсе посадил в тюрьму. Скупщина Косово, вынужденная заседать в Любляне – это был коммунистический парламент. Но Милошевич и его выгнал – и был уверен, что проблема решена. Он так и не заметил, что расширенная автономия Косово в Югославии была единственно возможным компромиссом, удерживающим край от дестабилизации.
Албанцы в ответ избрали новый, нелегальный парламент: в политику пришли люди, далекие от коммунизма, албанское общество Косово стало стремительно развиваться – в отличие от застрявших в коммунизме и авторитаризме местных сербов. Албанцы фактически создали «параллельное государство», против которого трудно было бороться, так как их новый лидер Ибрагим Ругова отрицал вооруженное сопротивление. И тогда Белград стал делать все возможное, чтобы это сопротивление спровоцировать. И добился своего: на свет появилась Армия освобождения Косово, началась партизанская война. Диктатор поверил, что это неплохая возможность решить албанскую проблему раз и навсегда – и изгнал из Косово почти все население края.
Дальше были бомбардировки НАТО, крах режима, окончательное отделение Косово, Гаага…
Путин – в самом начале этого пути. Он не способен увидеть, что нахождение Крыма в составе Украины – единственно возможный компромисс, способный удержать полуостров от краха межнационального мира. Путин верит, что изгнав из Крыма харизматичных лидеров крымских татар он «решит проблему» непокорного Меджлиса – потому что в России Путина, как и в Сербии Милошевича, покорным должно быть все. Но это заблуждение. Крымскотатарскому народу придется выживать в новых условиях, что приведет к переформатированию национального существования. И поскольку власть будет с этим переформатированием бороться, она рано или поздно спровоцирует радикализацию крымскотатарской молодежи – и Крым может стать «ранним» Косово или нынешним Северным Кавказом…
Мне могут сказать, что параллели с Косово некорректны, так как албанцы в будущей республике были большинством, а крымские татары в Крыму – меньшинство. Но тот, кто бывал в 90-е годы в Приштине, скажет вам, что отличало косовских албанцев от косовских сербов. Косовские албанцы были патриотами Косово, а косовские сербы были патриотами Сербии. И примерно тоже самое мы наблюдаем сейчас в Крыму. Крымские татары доказали, что можно восстановить национальную жизнь и подлинный характер полуострова после десятилетий изгнания. Они – патриоты Крыма, они, собственно и есть Крым.
А многие их соседи нередко даже не патриоты России, а патриоты пенсий, бюджетных зарплат и лживой пропаганды, избавляющей от ответственности за будущее этого прекрасного края. У крымских татар нет никакого другого выбора, кроме Крыма. А многие из поддержавших российскую аннексию завтра уедут в Сочи или Москву и даже не вспомнят о погубленной родине. Это не вопрос большинства или меньшинства. Это вопрос исторической ответственности. Это то, чего не понимал Милошевич и то, чего не сможет понять Путин.
Виталий Портников, киевский журналист, обозреватель Крым.Реалии
