В последние месяцы дискуссии о необходимости проведения нового созыва VI Курултая сместились из узкого национального на общекрымский уровень. Проблемы съезда национального собрания крымских татар, проведение ротации в рядах Меджлиса стали обсуждаться в кабинетах крымской власти и представителей федерального уровня. С чем связан такой интерес к возможным изменениям в составе Меджлиса и Курултая, о доводах власти и аргументах крымских татар в интервью газете Avdet рассказал заместитель председателя Меджлиса крымскотатарского народа Нариман Джелял.
– В последнее время много внимания уделяется теме нового созыва Курултая крымскотатарского народа. Причем, каждая из политических сил и групп влияния предлагает свои видения, разные сценарии его проведения. Как вы считаете, нужно ли сегодня думать о новом Курултае?
– Мнения членов Меджлиса на данный момент разнятся. До недавнего времени, как известно, руководство Меджлиса и само активно заявляло о необходимости проведения сессии Курултая. Главным «двигателем» этой идеи был Ахтем Чийгоз (и.о. обязанности председателя Меджлиса – прим.ред), который считал, что нам необходимо сделать ревизию наших внутренних проблем и в сложившихся условиях определить форму, методы работы всех органов национального самоуправления. Но после того, как в отношении Чийгоза были осуществлены действия, ограничивающие его свободу, и председатель, и многие другие члены Меджлиса считают, что проведение Курултая не совсем актуально в данный момент. Нельзя сказать, что именно арест Чийгоза этому способствовал.
За последний год неоднократно говорилось о том, что необходимо внести ясность в отношения между членами Меджлиса, которые выступили с активной поддержкой действующей власти в Крыму, и теми, кто относился к этой идее очень осторожно. Я не могу сказать, что среди членов Меджлиса сегодня есть ярые оппоненты власти, скорее, есть люди, которые размышляют над тем, насколько сегодня необходимо вступать в некий политический диалог с властью. Мое мнение таково: обсуждать эту тему в общих терминах было бы неправильно. Вопросы нужно детализировать. Говоря о взаимодействии с властью, нужно четко понимать, о чем идет речь. Отсюда будет понятно – нужен новый Курултай или нет.
Большинство считает, что говорить об общеполитическом диалоге, исходя из того, что сейчас происходит между Украиной и Россией, а тем более, зная позицию крымских татар в течение прошлого года, как минимум рано. Еще не произошли такие изменения в Крыму, между Украиной и Россией, чтобы говорить, что крымские татары заняли конкретную позицию или сторону. Но некоторые активные сторонники проведения Курултая рассматривают его проведение как возможность продемонстрировать поддержку власти, отдельным ее представителям. А затем провести переформатацию Меджлиса, вывести оттуда некоторых людей и ввести тех, кто уже находится в очень тесном взаимодействии с властью.
Но есть другое понимание. Я, являюсь одним из тех, кто его придерживается. Меджлис крымскотатарского народа сегодня и в течение прошлого года говорил и демонстрировал готовность к диалогу по конкретным вопросам, касающимся крымских татар. Мы заявляли о своей готовности предоставить своих кандидатов на должности, которые касаются крымских татар. Мы были готовы пойти на те или иные политические уступки для того, чтобы наладить взаимодействие по проблемам, например, касающимся образования, репатриантов, обустройства и так далее. О возможности такого диалога мы заявляем и сегодня. И при этом не нужно форматировать Меджлис. Мы готовы и сегодня в действующем составе следовать такой линии поведения. Мы предлагаем исключить из лексикона вопросы признания/непризнания, лояльности/нелояльности, а говорить о конкретных делах. Есть готовность оказать содействие власти в вопросах образования на государственных языках, в вопросах топонимики, управления, развития полуострова. Диалог с властью в таком понимании не вызывает отторжения и может быть поддержан членами Меджлиса. Для этого проводить ротации в Меджлисе нет необходимости. Этот путь, который был озвучен мной представителям власти неоднократно, на данный момент никакого ответа не получил.
– Известно, что вы присутствовали на встрече с представителями Президента, руководителями из числа крымских татар, где прозвучало предложение утвердить на должность главы Меджлиса вице-спикера Ремзи Ильясова. Что вы думаете по этому поводу?
– И до этого были встречи, причем абсолютно не инициированные нами. Последняя, на которой присутствовали и Полномочный представитель Президента России господин Белавенцев, и глава республики, и высшее руководство из числа крымских татар – вице-спикер парламента, глава Госкомнаца, советник полпреда. Со мной было двое членов Меджлиса. Тогда мы говорили о своем видении взаимодействия с властью. Нам поставили очень конкретное условие: мы должны собраться на заседание Меджлиса и определиться с руководителем этого органа. Нужно добавить, что до этого в течение недели шли очень активные разговоры внутри Меджлиса о том, что в кратчайшие сроки необходимо сделать этот шаг. Разговоры эти были инициированы представителями власти из числа крымских татар. И только потом мы услышали об этом условии от руководства республики. Я не знаю, чья это идея была на самом деле.
– Эту идею тут же жестко раскритиковали в «Къырым бирлиги», которые ранее заявили о намерении провести выборы нового Курултая в октябре 2015 года. Вместе с тем эта организация всячески демонстрирует лояльность к власти. Что это значит? Кому нужны два Курултая?
–Я думаю, что «Къырым бирлиги» не особо интересная структура. Подобных организаций у нас было много. Это такая реинкарнация «Милли фирка» в новых условиях с отчасти новыми лицами. В их идею проведения нового Курултая я абсолютно не верю, потому что я плотно общаюсь с нашими соотечественниками. Так что все это делается впустую, за исключением одной ситуации – если вдруг кому-нибудь из власти крымской или московской вдруг взбредет в голову оказать им содействие в информационной плоскости. Сегодня достаточно снять голосование крымских татар на паре участков, показать какие-то лица и сказать, что выборы в Курултай состоялись, хотя на самом деле ничего и не будет.
Я лично слышал от представителей власти, что они понимают и признают, что наиболее авторитетным среди крымских татар остается Меджлис крымскотатарского народа и поэтому им важно, чтобы эта организация действовала конструктивно. Сегодня в мире никто, ни Украина, ни Запад, не оспаривает факт, что РФ осуществляет юрисдикцию над территорией Крыма, соответственно вся полнота ответственности за безопасность жителей Крыма, соблюдение их прав и свобод возложена на российскую власть. Вся наша деятельность будет осуществляться в рамках действующего российского законодательства. Мы по-прежнему стоим на позициях ненасильственной, демократической борьбы за свои права. Это все было сказано и донесено. Антигосударственной деятельностью мы заниматься не собираемся. Но мы бы просили не требовать от нас проявления некой лояльности, любви, эмоционального отношения. У нас есть свое видение, своя позиция в отношении тех процессов, которые происходили в течение прошлого года и которые происходят сегодня и будут происходить завтра.
Крымские татары не демонстрируют того, что можно было бы подвести под «деструктив» – слово, которое мы постоянно слышим от представителей власти. Мы занимаемся своими делами, стараемся в рамках тех возможностей, которые существуют сегодня, отстаивать свои интересы, демонстрируем некую общность, пытаемся отыскать новые формы деятельности в сложившейся ситуации, с чем у нас сегодня есть действительно проблемы. Но после разговоров со многими представителям власти, включая и наших коллег по Меджлису, у меня создается ощущение, что от нас, крымских татар, хотят, чтобы мы полюбили власть «впрок». То есть нам обещают блага в будущем, но лояльного отношения хотят уже сегодня.
– В какой форме сейчас работает Меджлис крымскотатарского народа?
– На данный момент говорить о некой плотной и активной деятельности Меджлиса очень сложно, потому что нам постоянно приходится отвечать на внешние вызовы, которые нам бросает ситуация, отдельные действия наших оппонентов. Проводить публичные мероприятия, то есть ту форму работы, которые была характерна для Меджлиса, нам не позволяют. Работу в информационном пространстве мы проводим постоянно. Но учитывая ситуацию со свободой слова, многочисленные ограничения, запрещающие высказываться по политическим вопросам в Российской Федерации, мы понимаем, что активная политическая деятельность в информационном пространстве также невозможна. В Меджлисе происходят активные дискуссии относительно того, как мы должны меняться. Я думаю, что мы должны отыскать эту форму. Сложность состоит еще в том, что крымские татары оказались разделенным между двумя фактически враждующими государствами. Лидеры крымских татар находятся за пределами Крыма, что также накладывает отпечаток, поскольку по своему опыту я знаю, что вне Крыма ситуация на полуострове выглядит несколько иной.
