Ваит и Саит

27.11.201513:49

– Ах вы, негодники, а ну-ка быстро сюда. Что вы опять натворили, безобразники?

Еще и не было восьми утра, когда этот крик пронесся над улицей, оттолкнулся от деревьев и крыш и, спугнув ворон, разбил вдребезги сонную тишину. Все было понятно: это в доме в семье Мамутовых что-то произошло. Гадать не надо, было ясно: что-то вновь учудили два брата-близнеца Ваит и Саит. Семья Мамутовых наши соседи. Когда появляется нужда, по-соседски помогаем друг другу. Хорошо ладим, не было никаких так называемых споров и скандалов.

– Что-то рановато начали чудачить наши друзья, — сказал папа за завтраком, вспоминая утренний переполох.

Благодаря братьям Мамутовым, наша улица уже давно носит имя «веселая», ведь самые интересные события, развлекающие наш поселок, происходят именно на нашей улице. Кто чаще всего бьет окна мячом во время футбольных баталий? Братья Мамутовы. Кто чаще других оказывается в глупом положении во время наших игр? Опять же Ваит и Саит. А недавно с ними произошла вот такая история.

Это случилось поздней осенью. Однажды братья Ваит и Саит где-то раздобыли карбид (он применяется в газосварочных работах и очень похож на известку). Семья Мамутовых держала кур. Тетушка Пакизе, мать братьев, обновляла свое куриное стадо: цыплята, вылупившиеся летом, к осени подрастали, а в начале зимы начинали нестись. К новому году количество кур не увеличивалось, все старые куры шли под нож, радуя домочадцев. А в один из таких осенних дней близнецы Ваит и Саит решили стать «ракетчиками». Ракетой служила консервная банка, которая накрывала ямку с карбидом, обильно политой водой, и фитилем из газеты. Кто-то из мальчиков поджигал фитиль, ребята, зажав уши, отбегали в сторону; тут раздавался хлопок, напоминающий выстрел пушки и консервная банка стрелой устремлялась ввысь на несколько десятков метров. Радости ребят не было предела! После первого выстрела, мама, открыв окно, ничего не понимая, оглядывала «космодром» своих сыновей, но, не увидев ничего непредусмотрительного, лишь крикнула мальчикам: «Вы там поосторожнее!», – и закрыла окно.

Братьями было произведено еще несколько удачных пусков. Когда карбид закончился, мальчики решили отправиться на улицу. Ребята обратили внимание на то, что молодые куры, все довольные произошедшим на огороде, весело что-то поклевывали, это были частицы карбида, который, разлетевшись по всему двору, обильно лежал на земле. Мальчики, удовлетворенные своей работой, пошли играть в футбол.
Ваит и Саит, не встретив никого на улице, были вынуждены вернуться во двор. Открыв двери своего дома, они ужаснулись: все тридцать пять будущих кур-несушек лежали лапками вверх, чем-то напоминая одну из картин русского художника В.В. Верещагина, посвященную последствиям войны.
Во дворе стояли мама Пакизе, отец Абкъадыр и тетя Майре, приехавшая погостить у родственников. Они, ничего не понимая, смотрели на этих кур, а затем на Ваита и Саита. Отец сделал два-три шага в огород, подняв с земли несколько мелких частиц, отдаленно напоминающих мел.

– Карбид, – тихим голосом сказал Саит, который был чуть смелее Ваита.
Дядя Абкъадыр ответил:

– Куры склевали карбид. Они думали, что это мел. Вы убийцы, мальчики. Мать полгода ухаживала за ними как за маленькими детьми.

Он вдруг схватил в руки палку; мальчики были готовы к такому повороту событий и уже исчезли за калиткой.
– Не надо, отец. Это ведь дети, — утирая слезы, обратилась тетушка Пакизе к мужу.
Две ночи мальчики, скрываясь от отца, ночевали на чердаке. Потихонечку эта история стала забываться. Пытаясь сгладить вину, братья вели себя подобающим образом. Они не шумели, старались исполнить любое желание родителей. Вот так незаметно пролетели две недели, показавшиеся братьям целой вечностью. Но через некоторое время все стало, как им показалось, на свои места. Забыв о своих былых «преступлениях», Ваит и Саит решили вернуться к своей активной деятельности.
Сегодня они решили посоревноваться в меткости. Арбалетов и винтовок у них не было, пришлось ограничиться рогатками. Для мишени они выбрали пустой флакон духов, установили его на огромном камне, сами спустились вниз и соревнования начались. Дело в том, что у подножия леса стоял роскошный двухэтажный дом, здесь жила армянская семья, наши соседи. Первым вновь стрелял Саит. Прищурив левый глаз, он сильно натянул резинку рогатки, долго целился и выстрелил. Он промазал, но камень, выпущенный его рогаткой, стукнувшись о скалу, срикошетил и полетел наверх, в сторону роскошного дома. В это время в доме был хозяин, дядя Ашот и его жена, тетушка Ануш. Дядя Ашот выращивал виноград и занимался виноделием, особенно он гордился рецептом своего коньяка, с которым он ни с кем не делился, но готовую продукцию как презент рассылал своим друзьям. Вот и сегодня, он, последний раз отфильтровав в четырех ведерном бутиле свой знаменитый коньяк, вытащил его на балкон, чтобы он часок-другой поиграл на солнышке.

Отлив в бокал сто грамм напитка, он с наслаждением, закатывая от удовольствия глаза, выпил содержимое бокала и запел какую-то веселую армянскую песенку, прерывая ее словами: «Нектар! Нектар! Напиток богов! Ашот-джан, ты непревзойденный винодел!» – и продолжил песенку. Он уже собрался поставить коньяк обратно в самое прохладное место в комнате, даже взялся поудобнее, чтобы поднять бутыль, но в это время произошло нечто невероятное. Что-то цокнуло, вдруг рукам, держащим тяжелый бутыль, стало мгновенно легко – бутыль рассыпался на мелкие кусочки, коньяк вылился на пол, намочив новые брюки и туфли дядюшки Ашота, и разлился по всей комнате, наполнив ее непередаваемым запахом винодельческого искусства дяди Ашота. Дядя Ашот молча держал в руках горловину когда-то бывшего бутыля, и, ничего не понимая, оглядывая комнату, тихо звал свою супругу: «Ануш, чито это? Ануш, Ануш….». Тут его внимание привлек массивный камешек, лежавший среди груды стекла. Дядя Ашот подошел к краю балкону, посмотрел вниз и увидел там Ваита и Саита, которые испуганно, наполнив ужасом от содеянного глаза, смотрели на него. Дядя Ашот все понял. Истошным голосом он начал звать жену. В это время в комнату вошла супруга. Ее лицо было облеплено огурцами, на голове болтались огромные бигуди.

– Что тут произошло, Ашот, что ты сделал? Зачем разбил бутыль?! – взволнованно и недоуменно обратилась она к мужу. – Это же такие деньги!

– Это сделали вон те негодные мальчишки! Это они разбили мой коньяк, а я еще не успел записать окончательный рецепт этого царского напитка! – разгневанным голосом ответил дядя Ашот.
– Саит и Ваит не слышали, что сказала на это тетушка Ануш, они лишь услышали страшный рев, напоминающий рев раненного слона, который ничего хорошего не предвещал.
Через некоторое время в дом семьи Мамутовых кто-то активно стучался в двери. Тетушка Пакизе и дядя Абкъадыр, открыв двери, удивились: на пороге стояли дядя Ашот и тетушка Ануш, которые обычно очень редко стучались в эти ворота. Дядя Ашот, вертя под носом горловину бывшего бутыля, рассказывал о достоинствах своего открытия, которому не суждено было прославить его имя.
– И заметьте, я этим делом занимаюсь из идейных соображений! Все мои лучшие вина и коньяки я дарю, еще раз подчеркиваю, дарю своим друзьям, и на этом деле я не заработал ни одного гроша, – громким сердитым голосом проорал дядя Ашот.
Сделав шаг вперед, в беседу вступила тетушка Пакизе, мать Саита и Ваита. Она всю жизнь проработала главным бухгалтером нашего местного молокозавода и поэтому была в курсе всех дел, происходящих в нашем поселке.

– Дядюшка Ашот – спокойным голосом сказала она, – быть может, вы и правы, а скорее всего не в курсе. Пока вы делаете гениальные открытия в своем виноделии, ваша интеллигентная супруга, уважаемая тетушка Ануш, торгует вашей продукцией. Я давно хотела поговорить с вами на эту тему, но случай представился немножко раньше. Вот здесь у меня записано когда, кому, по какой цене тетушка Ануш реализовывает ваши лучшие вина и коньяки. Это копии списков ваших клиентов.
Тут она вытащила какой-то список и отдала его супружеской чете. Дядя Ашот, водрузил на нос огромные роговые очки черной оправы, начал читать содержание списка. И чем дольше он читал, тем недоуменнее становился его взгляд, а тетушка Пакизе добила тетушка Ануш такой фразой: «И теперь мы знаем, откуда вы нашли деньги на автомобиль, который вы подарили своему племяннику, который так любит бывать у вас в гостях.

– Ложь! Чистой воды ложь! – кричала тетушка Ануш. – Вы ответите за свою клевету!
– Успокойся, Ануш, я сейчас вызову участкового, и мы их быстро поставим на место, – ответил дядя Ашот.

Но тетушка Ануш ловко вырвала из рук мужа список, смяла и положила себе в карман, а затем обратилась к супругу:
– Зачем участковый? Нет, не нужно. Мы не опустимся до их уровня. Мы будем выше этого. Ашот-джан, пойдем, дорогой.

Дядюшка Ашот, искренне веря словам жены, уходил из подворья Мамутовых с гордо поднятой головой. Саит и Ваит, не веря тому, что легко отделались, стояли в сторонке и робко улыбались. Они опомнились лишь тогда, когда почувствовали, как отец схватил их за уши и, слегка покручивая, строгим голосом говорил: «Забудьте про рогатки. Сегодня разбили бутыль, а могли разбить голову дяде Ашоту, нанеся ему увечья. Вам все ясно?!». И хотя им было очень больно, братья героически терпели и тем не менее бодро твердили: «Спасибо, папа. Мы все поняли. Больше такого не повторится!»
Вот так неожиданно, благодаря Саиту и Ваиту в нашем поселке была победоносно проведена антиалкогольная компания. Сейчас Ваит и Саит учатся в девятом классе. Через три года они окончат школу, разойдутся стежки-дорожки, разлетится молодежь искать свою единственную дорогу в этой необъятной стране. Я не знаю, кем они станут в этой жизни, какую профессию выберут, но знаю точно, они вырастут настоящими людьми. У них будут хорошие семьи и хорошие дети. И мне бы хотелось, чтобы их сыновья чуть-чуть были похожи на своих родителей. Были такими же веселыми и жизнерадостными.