Остановитесь. Попробуйте представить тишину. Не такую тишину, которая возникает во время разговора, когда собеседникам нечего сказать. И не такую, которая возникает поздно ночью, когда люди, машины и даже природа спят, а свет звезд и луны проникает в самые потаенные уголки души. Представьте такую тишину, которая бывает во время похорон или тогда, когда близкие и родственники умершего человека собираются, чтобы почтить его память, вспомнить, каким был этот человек, что он оставил после себя. Помолиться за него, помолиться тихо, про себя, но очень искренне.
Думаю, каждому рано или поздно придется столкнуться с этой тишиной. Придется столкнуться с моментом памяти, во время которого ничего кроме тишины быть не может. Есть люди, которым везет избегать этой тишины до осознанного возраста, когда воспринимать утрату становится не менее тяжело, но более понятно.
Я знаю точно, что как минимум один раз в год, всю мою жизнь, я буду оказываться среди этой тишины. Буду не один, а со всей своей семьей, со многими друзьями, знакомыми и незнакомыми людьми. Я знаю об этом, потому что уже около двух десятков раз я был в этой тишине. Окруженный тысячью людьми, скорбящих и вспоминающих близких, которым не суждено было дожить до этого дня.
Ежегодно в середине мая я стою в центре Акъмесджита и, хотя вокруг множество людей, а с трибуны звучат речи, стою в тишине. Когда же начинается молитва, наступает самый сложный момент, и удержать слезы становится тяжелее, чем когда-либо. Слезы о тысячах соотечественниках, расстрелянных, изгнанных и депортированных, заклейменных словом "предатель".
Думаю, многие мои соотечественники понимают, о какой тишине я говорю.
А теперь представьте, что в эту тишину, в эту минуту памяти о самом скорбном моменте нашей истории, врывается человек с громкоговорителем и начинает о чем-то кричать. Он машет руками, тычет бумагами, в которых доказательства чьей-то вины, показывает в сторону кого-то из находящихся там же, в этой тишине. Этот человек не видит слез. Он не понимает, что это не место агитации. Ему неведомо уважение, хотя и в его семье, скорее всего, есть люди, оставшиеся лежать в чужой земле.
Подумайте, как вы будете себя чувствовать? Какие эмоции возникнут в вашем сердце, прорываясь через слезы? Представили?
Это не моя фантазия. Несколько недель назад небольшая группа людей объявила, что в День Тишины они будут "собирать народ". Собирать для того, чтобы рассказывать о том, кто прав, а кто не прав. Чтобы очернять одних и облагораживать других. Они не будут вспоминать своих бабушек, дедушек, родителей, братьев и сестер, не доживших до этого дня. Они не придумают другого способа собрать людей, чтобы рассказать о своей точке зрения.
Людям свойственно ошибаться, людям свойственно делать неблагоразумные и необдуманные поступки. Но когда я представляю себе десятки тысяч людей, которым в этой тишине кто-то кричит о своей правоте, мне становится страшно. Страшно за тех, кто за такой небольшой промежуток времени забыл о своем прошлом и о том, что значит этот день для крымских татар.
Эмир ШЕВКЪИ