Во все времена Крымское ханство привлекало к себе внимание многих европейских монарших дворов. Чтобы больше узнать о стране, лежавшей на перекрестки Европы и Азии, а так же сохранять дружеские и взаимовыгодные отношения, многие правители отправляли свое посольство в Бахчисарай. Практически все послы и консулы оставили после себя мемуары и записки, в которых содержалось описание страны. Исключением не стал и французский консул Шарль де Пейсонель. Находясь с дипломатической миссией в ханстве, он оставил после себя уникальные труды, составленные для своего короля Людовика XV. В них консул подробно изложил административное и государственное устройство ханского двора, а так же культуру и быт крымских татар.
По стопам отца
Дипломатия XVIII века была полна интриг. У многих послов и консулов тех времен, кроме официальной миссии, были четкие указания – быть в курсе всех внутренних и внешних дел государства, в которое они командировались. Франция не была исключением, если не сказать больше, французское правительство хотело быть в курсе всех дел, которые происходили в Восточной Европе и Азии. Особое внимание Версаль уделял Крымскому ханству, чьи интересы по отношению к России совпадали. Начиная с XVII века, в Бахчисарае периодически пребывали французские послы. Последний, Ксаверио Главани, даже состоял придворным врачом, но по состоянию здоровья был отозван. А между тем, международное положение требовало нового консула, сведущего в дипломатии, хорошо владевшего тюркскими языками, отличавшегося прозорливостью и знанием восточного этикета. И такой человек был вскоре найден. Им оказался Клод-Шарль де Пейсонель.
Это был неслучайный человек. И Людовик полностью доверился молодому человеку, который, впрочем, оправдал ожидания своего монарха, скрупулезно собирая и обрабатывая информацию о крымских татарах.
Клод-Шарль де Пейсонель родился в 1727 году на юге Франции — в Марселе, в семье дипломата и археолога Шарля де Пейсонеля (1700 –1757 г.). Известно, что в начале 1730-х годов его отец посетил берега Малой Азии, где принял участие в археологических раскопках некоторых эллинских (древнегреческих) городов. Но видимо миссия старшего Пейсоналя заключалась не только в изучении эллинского периода. Известно, что за значительные дипломатические достижения при подписании Белградского мирного соглашения 1739 года между Османской империей и Россией (посредницей выступала Франция) король Людовик ХV назначил ему персональную пенсию и присвоил графский титул. С этого времени, и до 1745 года включительно, Шарль де Пейсонель находился в Стамбуле при после маркизе де Вильнев, а в 1747 году был назначен консулом Франции в Смирну (совр. Измир). Сюда он прибыл со своим двадцатилетним сыном.
Шарль де Пейсонель-младший продолжил семейную традицию, выбрав для себя дипломатическую карьеру. Как и его отец, сначала он был назначен консулом в Смирне, а после, по рекомендации французского посла в Османской империи, направлен в Стамбул. И когда встал вопрос о том, что необходимо направить верного и надежного человека в Бахчисарай, выбор пал на молодого дипломата. С королевского одобрения в 1754 году он отбыл в Крым в качестве консула Людовика ХV-го ко двору крымского хана Арслана Гирая.
Уже на следующий год во Францию была послана так называемая подробная информационная «Записка о состоянии гражданском и военном Малой Татарии». Очевидно, это было распоряжение самого короля. К счастью, она дошла до наших дней как первоисточник, в ней присутствует значительный объем ценной и довольно разнообразной информации, почерпнуть которую можно и сегодня. С репринтом которого можно ознакомиться в крымскотатарской библиотеки им. И. Гаспринского.
Наблюдательный француз
На протяжении пяти лет пребывания в Крымском ханстве Пейсонель путешествовал по стране. Все свои наблюдения он записывал. Особенно его привлекала археология, история, география и этнография Крымского ханства. Как дипломат-практик он придавал особое значение анализу внешнеполитической, внутренней общественно-политической ситуации в стране. Большое внимание уделяет описанию административного устройства ханства вообще и ногайских орд в частности, а также организации военного дела у ногайцев.
Незаурядный интерес представляют и его данные о денежной системе ханства, системе мер и весов, откупов, перечень экспортных и импортных товаров и цен на них. Все это отражает особенность хозяйства того времени, которую вели как крымские татары, так и ногайцы. Относительно последних можно сказать, что значительная часть из них, особенно Буджакская орда, по наблюдениям французского консула занималась земледелием.
И, конечно же, не обошел он своим вниманием правящего крымского хана Арслана Гирая, с которым не раз имел приватные беседы в первый год своего пребывания в Бахчисарае. Об Арслане Гирае Пейсонель отзывался уважительно. Сообщая своему королю о том, что тот прикладывает много усилий для улучшения благоустройства страны. На свои средства ремонтирует крепости, пополняет арсеналы и увеличивает по возможности численности гарнизонов. Вообще консул пишет о Гираях с большим почтением, в том числе и о Халиме Гирае занимавшем престол с 1756 по 1758 год и его преемнике Крыме Гирае.
Одним словом, Пейсонель охарактеризовал правителей исключительно субъективно, наградив их всеми добродетелями.
В первый год ханства Крыма Гирая Пейсонеля переводят консулом Франции в Кандии на острове Крит, а на его место Людовик XV отправляет своего верного шпиона, и в одном лице дипломата, барона де Тотта. Что же касается Пейсонеля, то через три года он возвращается в Смирну, где продолжает свою дипломатическую деятельность до 1778 года, а по некоторым источникам, даже до 1783 г.
Закончив службу в министерстве иностранных дел Франции, Шарль де Пейсонель возвращается на родину и обосновывается в Париже, где остаток своей жизни (умер он в 1790 году) занимается редакцией и публикацией многочисленных очерков и дневников, которые сделал за годы своего длительного пребывания в Порте, Крымском ханстве и на Кавказе.
Сразу же после «Записок», он принялся за работу над «Трактатом о черноморской торговле», опубликованном только в 1788 году в Амстердаме. Этот трактат получил большую известность очевидно потому, что приведенные в нем факты отражали очень значительный интерес к черноморскому региону, имевшему тогда место и в передовых странах Западной Европы. К трактату прилагалась иллюстрация, а точнее «Карта окрестностей Днепра или Борисфена, древняя и современная, Крыма и Азовского моря». Она была опубликована в 1765 году в другой монографии Шарля де Пейсонеля, и, судя по легенде, составлена автором на основании четырех карт его отца. Об одной из них Пейсонель-младший вскользь упомянул в тексте той же книги. Даже предварительного ознакомления с этой картой оказалось достаточно, чтобы сделать вывод о том, что, несмотря на довольно мелкий масштаб, она своей точностью и информативностью выгодно отличается от всех известных карт региона, созданных до 1769 года.
На карте хорошо обозначены Днепровские пороги, Запорожская Сечь, места расположения ногайских орд, а также целый ряд населенных пунктов и крепостей, большое количество рек, островов, заливов и др.
Известно, что после смерти Шарля Пейсонеля остались в рукописях неопубликованные работы: «Историческая записка о Российской империи, татарского государства, Черкесии, Дагестана, ногайцах и казаках», «Записка о восстании ногайцев (1758)», «Политические соображения о независимости татар и российское судоходство на Черном море (1772)», «О том, как придать татарскому независимости прочности и стабильности и как мешать россиянам преуспеть в их подчинении». И наконец «Рассуждение о мирное соглашение между Россией и Портой, что было заключено в Кайнарджику». Возможно, когда-нибудь они увидят свет, и исследователи крымскотатарской истории смогут почерпнуть для себя много новой и полезной информации. А быть может, найти ответы на еще оставшиеся вопросы.
Гульнара Абдулаева