Депортированные или репрессированные?

31.08.201711:32

Получил-таки злополучную справку о реабилитации, дающую право на добавку к пенсии в размере аж 500 (!!) рублей.

Читаю: «репрессированного в виде выселения по национальному признаку (дата не указана) на основании Постановления ГКО СССР № 5859 сс от 11 мая 1944 года из Къарасубазарского района Крымской области на спецпоселение в гор. Наманган Наманганской области, состоявшего на учете спецпоселения органов МВД СССР до 23 мая 1956 года и реабилитированного на основании пункта «в» статьи 3 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. № 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий…»».

В справке нет слова «депортация», нет упоминания о 18 мая 1944 года, а Крымская АССР, упраздненная, как известно, чуть больше года спустя, уже называется Крымской областью. А вот слово «репрессированный», причем по политическим мотивам (национальному признаку), выделено особо и даже подчеркнуто. Гражданин имярек признан подвергшимся политической репрессии и реабилитирован. Чего еще надо?

Сказано однозначно, вполне определенно: репрессирован – реабилитирован. Сказали, словно отрубили: трактовать только так и не иначе, чем недвусмысленно дали понять, что «депортация» не тот термин, который надлежит использовать при юридической квалификации содеянного в отношении целого народа, сегодня называемое злостным преступлением против него.

Акцент резко смещен. И я полагаю, что в правильном направлении, ближе к объективной оценке явления, ближе к тому, чтобы называть вещи своими именами. К тому, чтобы, сославшись на мотивацию (национальный признак), мы могли трактовать содеянное 18 мая 1944 года как акт сознательно совершенного геноцида над крымскими татарами.

Геноцид определяется как действия, направленные на физическое, духовное, культурное вымирание народа как этнической группы. Но в данном случае речь идет не просто об этнической группе, не диаспоре, а о коренном народе Крыма, сформировавшемся на полуострове, о народе со своей ярко выраженной национальной идентичностью, со своим особенным языком, историей, культурой, ментальностью.

Речь идет о народе, имеющем право на самоопределение на территории своего формирования, т.е. о государствообразующем народе. А нужен ли таковой на стратегической территории, в отношении которой у руководства СССР были особые планы? Тезис «благословен будет тот день и час, когда в Крыму не останется ни одного крымского татарина», прозвучавший во времена императрицы Екатерины II, был реализован спустя полтора столетия.

Народ был выселен с родной земли поголовно, в одночасье, без всяких средств к существованию, лишенный поддержки мужчин, находившихся на фронте либо в трудармии – разновидности ГУЛаг. Расправлялись со стариками, женщинами и детьми, не способными оказать какое-либо сопротивление и смиренно принимавшими свою участь – умирать на чужбине. Только в пути следования, в невыносимых условиях, в вагонах для перевозки скота, в духоте, скученности, отсутствии элементарной санитарии погиб каждый десятый, а на месте спецпоселений за два года – каждый третий.

Геноцид над народом совершался осознанно. Это преступление нельзя относить только к сталинизму. Оно порождение всей советской коммунистической системы и вытекало из идеологии режима, который укрепился в стране накануне Второй мировой войны. Общество в этой системе представлялось как казарма, в которой нивелируются индивидуальность человека, групповые, национальные, коллективные, социальные особенности.

Политические репрессии по национальному признаку имели целью, в том числе, форсировать ассимиляционные процессы в стране, ускорить продвижение к так называемому безнациональному обществу. Подталкивала к этой цели ленинская концепция коммунизма, которая предполагала исчезновение наций как условие построения нового общества, а они почему-то не хотели исчезать.

В условиях спецпоселений слово «Крым» становится запретным. Крымские татары как национальность вычеркиваются из списка народов СССР. Есть просто «татары» – «золотоордынцы», принесшие «татаро-монгольское иго» Нет крымскотатарского языка, нет обучения на нем, нет возможности получить средне-специальное или высшее образование, ибо пределы пунктов поселения покидать нельзя. До весны 1956 года крымскотатарских парней не брали в армию – не доверяли.

Крым превращается в полигон оголтелого шовинизма. Этническая чистка проведена, а значит и духа народа крымских татар здесь не должно быть. Национально-территориальная автономия ликвидируется, населенные пункты с крымскотатарскими названиями переименовываются (топонимический геноцид), многие села и вовсе стираются с лица земли, кладбища идут под бульдозер.

На костях крымских татар возводят жилые и коммунальные строения, мечети либо рушат, либо превращают в склады. И все это под барабанный бой человеконенавистнической пропаганды с преданием коренного народа анафеме, навешиванием ярлыков типа «народ-разбойник», «народ-паразит», «народ-предатель» и т.д.

Прошло почти три четверти века со дня майской трагедии 1944 года. И сейчас крымским татарам говорят, что они реабилитированы. Им прощают «вину» и предлагают забыть обиды. Последствия геноцида, мол, исправляются. Но все это уже после того, как народ выжил и ценой потрясающей самоотверженной борьбы вернулся на историческую родину, практически собственными силами обустроился, восстановился в гражданских правах.

В гражданских, но не в национальных. Его право на государственность, его право на самоопределение как коренного народа данной территории до сих пор не признано. Оно подменено самоопределением населения Крыма/ Получается, что кто-то самоопределился дважды, а кто-то – ни разу.

Самоопределилась территория, на которой ее коренной народ отнесен в разряд некоей диаспоры, в разряд сегментарного нацменьшинства. Ему предлагают равенство при узаконенном неравенстве, предлагают жить, как все, и не возникать, не заикаться о каких-то там приоритетных правах, фактически направленных на гарантированную защиту собственной идентичности, этнического выживания, национального возрождения.

Но вернемся к вопросу, вынесенному в заголовок статьи. Отражают ли понятия «депортация», «депортированные» весь масштаб трагедии, всю полноту преступления, совершенного в отношении коренного народа, всю гнусность цели, которую преследовало насильственное выселение? Нет, не отражают. Понятие «депортация» несет в себе значительно более мягкое содержание, оно прячет цель, оно несет в себе какой-то комплекс коллективной вины, говорящий: вы народ в Крыму пришлый, вы чужаки на этой земле, не нравится, что-то – можете покинуть полуостров…

Понятие «депортация» стало использоваться (в нашем случае) где-то в конце 1980-х годов. Оно несло в себе оттенок несправедливости, совершенной над народом и, надо отдать должное, создавало предпосылки для возвращения. Крымские татары, воодушевленные этой возможностью, не очень вникали в смысл термина, приняли его в обиход. Оно внедрилось и в массовое сознание, и в научный оборот.

Правильно ли это? Я считаю, что неправильно. Чтобы убедиться в этом, достаточно ответить на вопросы: а почему не внедрилось понятие «репатриация»? Почему возвращение на историческую родину не стало организованным, предпринятым волею государства? Почему возвращение превратилось в мучительное, сопряженное с отчаянной борьбой за этническое выживание, самовозвращение, почему оно вылилось в стихию, в вынужденный самовозврат родной земли? Таких «почему» много. И процесс этот, длящийся более четверти века, до сих пор не завершен.

Поэтому я и ставлю вопрос: «депортация», «депортированные» или «репрессированные»? Нужно, чтобы мы улавливали разницу. Совершенное над нашим народом злодеяние должно восприниматься именно как репрессия, как сознательный геноцид. Акт геноцида должен быть заклеймен, чтобы никогда не быть прощенным, чтобы остаться не только в исторической памяти, но и в памяти генетической.

А оно так и есть. Как еврейский народ не может забыть и простить Холокост, так и крымские татары не могут забыть и простить совершенный над ними акт геноцида. Совершенный лишь потому, что они – коренной народ.

Повторяю: геноцид имел место и должен быть заклеймен. Это нужно, чтобы история человечества никогда больше не испытала подобного. Это нужно, как зов к грядущему, к развитию и процветанию под Единым Богом – Создателем и Творцом.

В настоящее время по согласованию с Постоянным Комитетом ООН по коренным народам, вместе с ОБСЕ проводится документирование совершенного над крымскотатарским народом злодеянием на предмет официального признания этого преступления геноцидом. Живые свидетели дают перед определенными для этого органами, действующими на основе международного права, показания по строгой юридической процедуре.

Просьба к соотечественникам: изыскивайте контакты, находите возможность для участия в этом процессе. Нельзя допускать забвения того, что было, нельзя уносить пережитое с собой в могилу. Это нужно не мертвым, это нужно живым.

…А потому я был и остаюсь жертвой политических репрессий. Никогда не изгладится наша память о жертвах геноцида. Оно в нашей крови и плоти до тех пор, пока мы ощущаем себя как устоявшаяся идентичность с выраженным национальным самосознанием.

 Али КАДЫРОВ

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Подписывайтесь на наши страницы в соцсетях FacebookВконтакте, Одноклассники, а также на канал в Telegram и будьте в курсе самых актуальных и интересных новостей.

Фото аватара

Автор: Редакция Avdet

Редакция AVDET