Паталова Эмине родилась в 1932 г. в селе Темирчи Алуштинского района Крымской АССР.
Отца Эмине звали Хуртмолла Паталов. Он работал в животноводческой сфере, руководил фермой. У него была своя повозка, запряженная волами. Родная мать Эмине, Сюндюс, была родом из соседней деревни Шума, но рано умерла. Воспитывала ее мачеха, Фатиме Такош, также уроженка деревни Темирчи.
В семье Хуртмоллы и Фатиме было 5 детей (Лютфие, Анифе, Эмин и др). Их дом находился в Темирчи в нижнем квартале (ашаа маале) рядом с нижней мечетью.
Недалеко от их дома находился фонтан (чешме). До войны Эмине успела закончить 3 класса, затем – оккупация, высылка, смерть родителей. Выучиться она так и не смогла. Преподавателем в школе в Темирчи был отец Шевкета Ахманова. Шевкет-агъа – уроженец Темирчи, который сейчас в Алуште проводит религиозные обряды.
Война. 1941-1944 гг.
В национально-территориальной автономии крымскотатарского народа – Крымской АССР, несмотря на то, что коренное население составляло примерно 19% населения, в каждом органе управления – в местных, районных, центральных советах составляли не менее 36% всего депутатского корпуса республики. Это тысячи и тысячи депутатов и чиновников. Обычно на важные управленческие должности назначали только партийных – коммунистов из числа крымских татар.
В горной местности преобладали крымскотатарские села. Именно они стали продуктовой базой для партизанского движения в Крыму. Эмине-хартана вспоминает, что ее дядя Осман эмдже и его сын Музафар жили на окраине села, наверху среди скал. Партизаны приходили ночью в дом дяди. А днем темирчинцы, среди которых была и Эмине, носили продукты в его дом для партизан. Сейчас в селе Къызыл къоба живут дети Музафара.
Муж Эмине, Муртаза Сеитвелиев, тоже из села Темирчи. Отец мужа, Сеитвели Аметов, был председателем колхоза. Фашисты его арестовали, повезли в полицию в Алушту, что находилась возле церкви и позже расстреляли. Эмине знала, где находилась полиция в Алуште, так как часто туда ходила, носила передачи.
Старшего брата мужа, Мустафу, посадили, заставили записаться в добровольцы.
Таковы были реалии жизни в оккупации. Фашисты казнили коммунистов любой национальности – крымских татар, русских, украинцев и т.д. Это сейчас историки хотят преподнести, что фашисты имели больше симпатий к крымским татарам, чем ко всему остальному населению. Факты убийства коммунистов – крымских татар в период оккупации Крыма фашистами и участие в партизанском движении историки-шовинисты замалчивают.
С началом войны всех мужчин призвали в Красную армию, в селе молодежи почти не осталось. А тех, кто остался, отправляли на принудительные работы – копать окопы. В Германию хотели отправить старшую сестру (апа) Эмине, но ее заменил отец, сказав, что сможет убежать, а дочка нет. Отец через месяц вернулся домой.
Село Темирчи постоянно бомбили, поэтому жители вынуждены были прятаться в подвалах. Если с моря стреляли, в окнах разбивались стекла. Когда фашисты отступали из Темирчи, успели убить еще 12 человек.
18 мая 1944 г. – выселение из Крыма.
Не прошло и месяца после освобождения Крыма от фашистов, как советские власти решили выслать крымскотатарский народ из Крыма и отправить в «вечную» ссылку. Эмине-хартана вспоминает, что отец накануне выселения как обычно рано утром пошел на ферму, но ему солдаты НКВД не дали дойти до работы, он вернулся домой с двумя военными. Было около 4-5 часов утра. «Вам 15 минут на сборы и выходите из дому», – сказали военные. Все были шокированы происходящим. Вооруженные люди разделили население села на две части. Одну часть населения собрали возле клуба, другую, где оказалась семья Эмине, собрали возле больницы. Рядом стояли два солдата с автоматами. Они одну ночь провели под открытым небом, ждали, когда приедут грузовые машины.
«Откуда они нашли столько машин в военные годы?» – спрашивает у меня Эмине-хартана.
Как раз поспела черешня, отец срывает и говорит детям: «Ешьте крымскую черешню в последний раз».
На следующий день после обеда приехали грузовые машины, всех повезли в Акъмесджид (Симферополь) на ж/д вокзал, погрузили в вагоны.
«Когда проезжали мимо Сиваша, отец сказал: «Прощайтесь с Крымом». А мы, дети, и не знали, что такое Сиваш», – вспоминает Эмине-хартана.
В пути поезд делал остановки. В Мелитополе остановились, но из вагонов выходить запрещали. Ее отец был старшим в вагоне. Все хотели пить, а воды не было. Отец говорит дочке Эмине: «Ты самая маленькая, принеси чайник воды». Эмине пошла к колодцу, воды достать не получилось, чайник упал в колодец. Она плачет, а тем временем эшелон тронулся, отец успел взять ее за руку и втянул в вагон. «Что плачешь? – спрашивает отец. – Чайник упал в колодец», – рыдая, ответила Эмине. «Все мучились от жажды, рады были глотку воды, а я пришла без воды», – вспоминает она.
Люди умирали в пути, их всех оставляли, не предав земле. В пути умер сын тети Сервер (1921г.р.), его труп оставили на остановке, не успев похоронить. Одна женщина по имени Афие апа родила в вагоне. Эмине помнит, как они держали занавески, чтобы отделить роженицу от остальных. Это были страшные дни. В пути они были 18 дней.
Попала семья Эмине в местечко Яккатут, Кировского района (с 1992 г. Бешарыкский) Ферганской области Уз ССР. Сразу по приезде их повели в баню без различия пола – мужчин и женщин вместе. В пути все завшивели. Не дав отдохнуть, всех отправили работать, кого куда. Эмине попала на ватную фабрику. Она маленькая, 13-14 летняя девочка, не доставала до станка. Чтобы достать, нужно было под ноги подложить доску. От тяжелого труда на работе подростки засыпали, за это их ругали на узбекском языке, но тогда они языка не понимали. Так, Эмине почти 40 лет проработала на фабрике.
В первые годы высылки погибло очень много людей, особенно старики. Бывало, хоронить было некому. В 1944-45 гг. умерли от болезней отец и мать Эмине. Четыре сестры остались сиротами. Сейчас из всей семьи в живых только Эмине-хартана и ее сестра. Одна сестра умерла в Узбекистане. Трое сестер вернулись в Крым. Одна из них умерла уже в Крыму, в Джанкое.
В местах высылки Эмине в школу не ходила, нужно было работать. Жили в условиях специального режима, каждый месяц ходили на подпись в комендатуру. Если на подпись вовремя не придешь, наказывали, могли арестовать.
Со смертью Сталина режим насилия над людьми постепенно ослабевал. В 1956 г. Указ Президиума Верховного Совета СССР снимал спецпереселенцев с учета и освобождал их из-под надзора МВД СССР, но не давал им права возвращения конфискованного имущества и не разрешал возвращение в Крым.
Крымские татары не были согласны с такой политикой государства, и активисты национального движения развернули всенародную ненасильственную борьбу за возвращение в Крым и восстановление довоенной автономии – Крымской АССР.
Муртаза Сеитвелиев был активным участником национального движения, часто ездил в Фергану к негласному лидеру движения Бекиру Османову. Соратник Бекира – Мухсим Османов – был односельчанином Муртазы. Несмотря на то, что у Мухсима Османова были проблемы со зрением, он был координатором активистов движения в Москве, потом вернулся в Крым в Карасубазар, где продолжил борьбу за право жить на Родине.
Муртаза работал на фабрике инженером-механиком, а его брат был заместителем директора на ватной фабрике. Часто дома они проводили собрания активистов, собирали подписи под обращениями и деньги для отправки народных представителей в Москву. В Москву ездил зять Музафар Рамазанов (тоже родом из Темирчи) из Бешарыка, что в Ферганской области. В Бешарык в основном попали выселенные из Крыма темирчинцы и ускутцы.
Эмине-хартана вспоминает, что Юрий Османов давал задания для активистов – кто куда пойдет, по каким властным кабинетам распространять информацию и документы НДКТ.
Перед самым распадом СССР, национальное движение организовало массовое возвращение в Крым. Семья Эмине-хартана вернулась в Крым 15 декабря 198, г. Уже 25 лет живут в селе Новожиловка (Беш-Аран), что в Карасубазарском районе. В родное село Темирчи так и не вернулись.
Муртаза поехал в село Темирчи, зашел к председателю сельсовета и сказал ему: «Это кресло раньше мой отец занимал». Председатель сельсовета его хорошо принял, узнал судьбу его отца, которого казнили фашисты. Муртаза хотел получить земельный участок в Темирчи. Ему и младшему брату Сафтеру выделили участки в местности Кирьян, что в Темирчи.
В Новожиловке живет много уроженцев южного берега Крыма, Туваха, Ускута, Темирчи, Алушты и др. Воспоминания некоторых мне удалось записать.
За 25 лет жизни в Новожиловке старожилов, родившиеся в Крыму, почти не осталось.
По словам Эмине-хартана, в Новожиловке жили уроженцы Темирчи – Сыдыхие-апа, Аджымурат-агъа. Я был на кладбище в Новожиловке и сфотографировал некоторые надмогильные камни.
Воспоминания Эмине-хартана о Темирчи.
Эмине-хартана каждый год старается попасть на встречу односельчан в Темирчи, специально для этого приезжает. Благодаря Бейе-ханым Ильясовой все темирчинцы имеют возможность видеть друг друга, общаться. Конечно же, каждая семья в этот день посещает свои дома, отнятые 18 мая 1944г. Сейчас в этих домах живут другие люди, переселенцы. По словам Эмине-хартана, переселенцы не пускают ее во двор дома, хотя бы набрать воды из старого источника.
По воспоминаниям Эмине-хартана, в Темирчи было 3 квартала: нижний – ашаа маале, средний – орта маале, где возле магазина каждый год собираются темирчинцы на встречу односельчан, верхний – юхары маале. В верхнем и нижнем кварталах было по одной мечети, соответственно, они назывались юхары джами и ашагъы джами. До 1944г. в Темирчи было 2 кладбища в нижнем и верхнем кварталах (юхары маале ве ашаа маале мезарлыгъы).
Эмине-хартана знала, что ранее, в конце 19 века, в селе произошел обвал скалы и было решено перенести деревню на новое место, ближе к югу, под скалой Хартана-хая. А старое расположение села называлось Эски-кой. Будучи детьми, они ходили туда. Знала про землетрясение 1927г. По ее словам, во время землетрясения темирчинцы сбежали в горы. Она говорила мне, что наш мир держится на рогах быка. Про это знают наши старожилы, которые были свидетелями землетрясения в Крыму. Именно тогда им старшие говорили об этом культе быка.
Топонимия: Эмине хартана помнила названия некоторых местностей в Темирчи: Хартана – Балалы-хая – скала «бабушки и ребенка», сейчас переселенцы называют эту скалу Екатерина, хотя она ни разу не была в этой местности. Уч-хая – «3 скалы», местность в Эски-кое. Здесь снимали фильмы, в том числе фильм «Кавказская пленница». Эндек — местность в северной части, будучи детьми, они ходили туда собирать ароматную землянику (хамкирез).
Ешиль ада – «зеленый остров», местность позади Эски-коя. Папаз хора – местность в сторону Эски-коя, хора – деревня, селение, село.
Наска – местность при въезде в Темирчи, там дед оставил в наследство отцу Эмине землю, где отец сажал пшеницу.
Кирьян – местность, где выделили участки для крымских татар.
«Почта ёлу» – так они называли обычную дорогу, которая и сейчас соединяет Темирчи с Симферополем.
Эмине-хартана не знала, что из Темирчи в 1778г. были выселены крымские татары христианского вероисповедания. Я ей немного рассказал об этих событиях. Эмине-хартана отметила, что до 1944г. в Темирчи на ферму, где работал ее отец, приходили урумы помогать делать брынзу пенир. На ферме было много скота. Каждый день доили молоко, которое нужно было успеть переработать, чтобы не испортилось.
Традиции: После рождения ребенка в селе Темирчи собирались женщины и накрывали стол «матери Марии» (Мерьем ана софрасы).
Праздники: В Темирчи на праздник Йылбаш байрам готовились заранее – резали домашних животных, готовили кобете, фулту, накрывали столы. Но новогодней елки не было. Дети радовались и веселились. Они надевали шубы шерстью наружу и ходили от дома к дому колядовать. Сестра (апа) Эмине была постарше, ходила вместе с другими детьми. Эмине-хартана вспомнила эту колядку:
«Джамал, джамал джалпах,
Башна кийис халпах,
Инанмасан, чых да бах,
Хоншулардан сорап бах,
Бир байын бир эчкиси,
Эки байын эки эчкиси…»
А вот в соседнем селе Кучук озен в колядке использовали ромейские слова. Сусанна ханым вспомнила колядку, которую ей напевала ее мама:
«Каланда, курта,
Ошафларын хуртлу олсун,
Туварларынъыз сютлю олсун,
Эмен дирек, шам дирек,
Мана каланда керек».
Хозяева домов выходили и давали детям всякие сладости (армут, юзюм хурусы).
Блюда в Темирчи: Мусаха (байылдых) – блюдо из тыквы, фарша, картофеля. Ашир аш – в месяц ашира всех угощали пищей из 7 разновидностей продуктов. Из весенних трав (крапива, мята, листья свеклы) делали суп баарь шорбасы, куда добавляли картошку.
Шутки про односельчан из соседних сел: У каждого соседнего села было свое прозвище. Например, шуминцы накормили кошатиной (Шума мышых ашатханлар), а темирчинцы зимой пукали через дымоход (Темирчи баджаджан бох атханлар), а на тувахцев говорили марелер (марэ-эйдъя с ромейского друг, товарищ).
Название цветов и растений в Темирчи: Унпека чичеги – скорее всего, это лаванда, слово онпека известно и в Корбеке – означает завод эфира –масличных культур.
Чичинга – крокусы, корни крокуса съедобные, имели луковицы.
Дети собирали цветы и делали букеты. Драндафиль – горный пион. Харанфиль – гвоздика, харанфиль бот – гвоздика.
Тавшан чичек – примулы.
Ахбардах – подснежник.
Инджыргъа (унджыргъа) – скорее ревень, растение имело большие листья и сладкую съедобную сердцевину под названием карды.
Нане – мята.
Калентра – дикая мята.
Тарах от – укроп.
Хашхаджымышха – скорее люцерна, растение имеет хороший аромат.
Лапата – конский щавель.
Кийик сарымсах – дикий чеснок.
Дагъ чай – растение имело желтые цветы, может быть, зверобой.
Яйля чай – растение имело синие цветы.
Хамкирез – земляника.
Названия деревьев.
Хайси дирек – абрикос.
Гогенчулма – терн.
Дети по селу ходили босиком, поле чего из стоп вытаскивали колючки. Если шли в горы, голодными не оставались, в лесу были дикие яблоки (аджалма), дикие груши (ахлап). Были растения, из корня которого делали жвачку. Дети пасли овец и жевали.
Слова, записанные во время беседы:
Хынзыр – неприязненный, недружелюбный.
Баш пармах – большой палец.
Инге – невестка.
Севиний – радует.
Шаштых – удивились, растерялись.
Зельзеле – землетрясение.
Топ-топ – группами.
Буруп-буруп – закручено
Гирей БАИРОВ
Подписывайтесь на наши страницы в соцсетях Facebook, Вконтакте, Одноклассники, Instagram, а также на канал в Telegram и будьте в курсе самых актуальных и интересных новостей.
