Художник Алишер Кушаков, «Тишина»
В небольшой уютной комнате сидел старик. В обычной комнате, обычный старик, в обычном, своем любимом, но уже просевшем кресле. Он сидел и смотрел в окно, за которым проносились обычные машины, обычно суетились обычные люди, и с веселым смехом играли обычные дети.
Вдруг дверь, к которой старик сидел спиной, тихонько отворилась, не издав при этом ни малейшего шума.
– Ну, заходи, раз уже пришла…Ты, вероятно, за мной, да? – скорее почувствовав, чем услышав чье-то присутствие, сказал старик. – Ну, проходи, проходи. Не стесняйся. Я уже давно жду тебя…
Вошедший молча подошел к старику и сел на кресло, стоящее рядом. Удобно устроившись, он взял руку старика и нежно погладил ее.
– Посмотри на меня, – зазвучал молодой приятный голос.
– Ты…ты…но как ты? – удивленно взглянул на гостя старик.
– Узнал, да? Наверное, и воспоминания нахлынули. Знаю я, как ты любишь погружаться в дела давно минувших дней.
– Но ты…ты – это я?! Как такое может быть? Неужели Смерть может быть такой?
– Смерть? Какая Смерть? А-а-а, та, что с косой и в длинной мешковатой одежде? О, нет, ты ошибаешься. Я – не она. У нас еще есть немного времени, и мы успеем пообщаться, – улыбнулся гость.
– А кто же тогда ты? И почему ты вылитая копия меня, но молодого? – удивился старик.
– Ты все еще не понял? Ты ведь умный… или был таким когда-то. Мог бы догадаться уже. Я похож на тебя, потому что я – это и есть ты. Все очень просто.
– Ты меня еще больше запутал.
– Помнишь, в молодости внутренний голос уговаривал тебя что-то не делать или наоборот сделать?
– Ну… да…
– Помнишь, как ты делал все наоборот?
– Да…подожди, ты – это мой внутренний голос, и я сейчас сижу и разговариваю сам с собой?
– Ты так думаешь? Очень печально… Да, меня можно назвать и внутренним голосом, но обычно меня называют Судьбой.
– Судьба? Ха! Я же никогда в тебя не верил, я всегда противоречил тебе! Да и ты же женского рода, а я вижу себя молодого.
– Ты уже определись – не верил или противоречил? – рассмеялся Судьба.
– Ты ведь видишь себя молодого, я подумал, что так тебе будет привычнее. Ты же всегда думаешь о своих годах молодости, обо всех сделанных тогда ошибках. А ведь я не раз советовал тебе, как нужно поступить. Но нет же, ты упрямый.
Старик откинулся в кресле и рассмеялся. На его лице была улыбка, но не радости, а какая-то грустная. – Да…Если бы я тогда знал, поступил бы иначе. Наверное, поменял бы абсолютно все.
– Но уже поздно и ничего не исправить – раздосадовано сказал Судьба.
– Уже поздно, – глухо повторил старик. – А я бы изменил очень многое…
– Не надо, не ври себе – да и мне тоже. – Тем более сейчас. Ты изменил бы всего лишь два эпизода своей жизни
– Да, наверное, ты опять прав… права… нет, все же прав… но не полностью. Ведь эти моменты изменили бы всю мою жизнь… По крайней мере, я бы не ожидал смерти здесь в полнейшем одиночестве. Меня бы могли окружать улыбки детей, голоса внуков, – разозлился мужчина.
– Ну, ну, не злись. Согласись, что винить тебе во всем этом нужно только себя. Только ты принимал все решения. Ты же был таким самостоятельным, а после очередной неудачи полностью закрылся от всех. А ведь были варианты. БЫЛИ!
– Согласен, были. Но что сейчас уже о них говорить. Ведь ничего не вернуть, правда? Или все же можно?
– Увы, твоя история уже почти окончена, – Судьба печально посмотрел в сторону двери. – Она уже рядом.
– А можно последнее желание?
– Можно, но не обещаю, что смогу его выполнить.
– Но попробуй. Ты же любишь рисковать… Сотрите мне, пожалуйста, память. Я не хочу помнить, скольким я сделал больно, скольких обидел, скольким не помог.
– Нет. Это твой груз, и ты его должен пронести до конца. И даже дольше, ведь в какой-то степени ты – это то, что ты сделал или не сделал. Помни это. А теперь мне пора. А ты подумай, еще есть толика времени….
Судьба исчез так же незаметно, как появился. Старик, откинулся в кресле, положив затылок на мягкое изголовье. Мысли, как рой пчел, гудели у него голове, но, несмотря на этот жужжащий рой, старик уснул. Его время истекло…
Юксек КЪАРАГЪАЧ
