Дженгиз Дагджи, ставший классиком крымскотатарской литературы, писателем, сохранившим в своих произведениях довоенный Крым, является знаковым писателем для нашего народа. Однако в последнее время его хотят не просто удалить из истории мировой литературы, но и запятнать, оскорбить, заставить крымских татар стыдится этого имени.
Причиной тому – факты биографии писателя. Из автобиографического романа «Дженгиз Дагджи в воспоминаниях. Пером самого писателя» (в переводе на русский язык доктора филологических наук, профессора Адиле Эмировой) мы узнаем, что писатель был студентом призван на фронт, после чего оказался в плену, а затем по воле случая и благодаря своему интеллекту и знанию немецкого языка, находясь в шаге от смерти, оказывается на службе у немецкого офицера, тем самым выживает. Руководствуясь этими фактами, в России Дженгиза Дагджи называют пособником нацистов, коллаборационистом и т.д.
Пару лет назад в Крыму произошел случай, наложивший отпечаток на процесс изучения и популяризации творчества писателя. В 2017 году факультет крымскотатарской и восточной филологии КФУ им. Вернадского организовал вечер памяти Дженгиза Дагджи. Студенты-второкурсники под руководством преподавателя в день рождения писателя провели мероприятие, на котором рассказали о биографии и творчестве писателя, подготовили презентации и видео-материалы. Информацию об этом выложили на сайте университета, и понеслось! СМИ забросали помидорами КФУ, нещадно оскорбляли имя писателя, а руководство вуза в свою очередь пообещало «наказать» организаторов мероприятия. Согласитесь, как в советское время, когда даже сына (как, например, писатель Константин Симонов) вынуждали стыдиться своего отца (воевавшего, например, на стороне белых в годы гражданской войны). Из крымских татар хотят сделать павликов морозовых, а имя великого романиста используют как доказательство «повального дезертирства крымских татар» (хотя, подчеркнем, Дагджи не дезертировал, а был взят в плен и долгое время находился в концлагере для советских военнопленных).
Имя Джегиза Дагджи оказывается под запретом. Ярлык дезертира и предателя на нем – это, как обычно, ширма. Настоящая причина нелюбви к этому автору в том, что он в своих произведениях не только описал довоенный Крым, но и продемонстрировал, как крымских татар методично лишали их земли не только после депортации, но и в годы установления советской власти и даже раньше. Дагджи – один из немногих, кто, находясь вне цензурной махины, мог это делать и успел запечатлеть на страницах своих многочисленных романов то, что мы потеряли навсегда. Кроме этого, как очевидец Дагджи описал позорные для советской армии первые годы войны. Писатель в своих воспоминаниях описывает, в каких условиях молодые бойцы оказались на фронте в начале войны: без оружия, без опыта, без понимания того, что делать. Показательным является тот факт, что соединения, в которых состоял Дагджи, более трех суток отсиживались в кукурузном поле, скрываясь от врага, находящегося в соседнем лесу.
Дженгиза Дагджи называют писателем-дезертиром. Только вчитайтесь! Во-первых, в годы войны он не был еще писателем (написанным в юношестве стихотворениям даже сам писатель не придавал особого значения), он обычный 20-летний студент.
Вообще, даже если учитывать весь этот бред о коллаборационизме, людей культуры не оценивают по их политическим взглядам, нравственным и моральным качествам, ведь в противном случае русская литература лишилась бы ряда блестящих имен. Более важен их вклад в культуру. Не секрет, что известный писатель русского зарубежья И.С. Шмелев открыто поддерживал немецких оккупантов и выражал надежду на то, что нацисты повергнут ненавистную большевистскую Россию. Творчество Шмелева активно изучают и популяризируют, начиная с 90-х годов, Он, как и Дагджи, завещал похоронить себя на родине, что и случилось. Нравственные качества Марины Цветаевой, например, и вовсе ужасают: она сдает двух дочерей (7-ми и двух лет) в детский дом. При этом не навещает их, долгое время не знает об условиях их жизни. Младшую дочь в дневниках называет дефективным и прожорливым ребенком. Спустя время забирает старшую, а младшая так и умирает в нечеловеческих условиях, брошенная и забытая матерью. Стихи этой поэтессы учат школьники, образ Цветаевой прославляется и популяризируется.
Нам, крымским татарам, чья литература долго переживала время застоя, не может похвастаться богатой сокровищницей имен и произведений, поэтому каждый писатель у нас на вес золота. Очень хочется, чтобы не только появлялись новые имена, но и не забывались старые, в том числе имя Дженгиза Дагджи. Радует, что исследователи движутся в этом направлении: благодаря упомянутой выше доктору филологических наук, профессору А. М. Эмировой Дженгиз Дагджи «заговорил» по-русски; его роман «Къоркъунч йыллар» («Страшные года») на русский язык перевела кандидат филологических наук Р.И. Гафарова; научные статьи З.С. Пановой, Н.К. Эмирсуиновой, А.М. Эмировой, Ш.Э. Юнусова призваны сохранить имя писателя в истории крымскотатарской литературы.
Тимур ТАРПАН
