Исторические параллели и закономерности бывают порой самыми неожиданными и удивительными. Какая, например, связь между Крымскими горами и Полярным Уралом, Альмой и Обью? А объединяет их личность незаурядного человека — князя Юрия Яшлеевича Сулешова, потомка крымских беев.
Сын бея
Долина реки Альмы – один из самых благодатных уголков Крыма. Еще при первых Гереях на землях у неприступного Кырк-Ера поселились беи из рода Сулеш. Род этот, происходивший из золотоордынских татар, наряду с родами Ширин, Аргын, Барын, Кипчак одним из первых осел на степных просторах Крыма и заслуженно входил в число самых знатных семейств ханства.
Позже, обосновавшись в долине реки Альмы и первыми среди беев утвердив на своих землях оседлое земледелие, они получили и своеобразное прозвище по местности – Яшлав. Мне кажется, некоторые историки до сих пор не могут определиться, какое из имен является коренным, родовым. Здесь можно привести аналогию из средневековой Франции. Представители известного французского рода Монморанси звались, например, графами де-Невилл или де-Лорен, по названию местности, где они имели земельные уделы. Да и дьяки царского разрядного приказа, записывая потомка беев на русскую службу, определили его фамилию как Сулешов, т.е. взяв исконно родовую, так как яшлавским бейликом он уже не владел.
В XV веке беи из рода Сулеш особенно преуспели на дипломатическом поприще, в частности, регулярно возглавляли посольства на Руси. Вполне естественно, что у них возникли неформальные связи с российской знатью. Во время царствования царя Федора Ивановича один из беев вынужден был остаться в Москве. Звали его Сулеш-бика Джиган-шах. Получил он вотчину в Бежецком уезде и княжеские права. Сын его, которого стали звать князь Юрий Яшлеевич Сулешов, женившись на Марии Салтыковой, родственнице самого царя, породнился с Романовыми, вследствие чего и получил доступ к высоким государственным постам. Воинская карьера его, правда, не удалась, хотя в 1617 году он даже командовал армией в войне с поляками, но административная — достойна восхищения.
Князь Сулешов руководил важнейшими приказами в Москве, в том числе и разбойным (т.е. по нынешним меркам, был министром внутренних дел России). Но более всего проявил себя князь на посту воеводы в Тобольске.
Тобольск тогда был столицей необъятной Сибири. Тобольские воеводы имели почти царские полномочия. Поэтому и назначались сюда наиболее знатные вельможи, являвшиеся ближайшими соратниками царя. В 1623 году князь Сулешов отправился воеводой в Тобольск, как указывалось в царском указе – «для обновления и заводу», т.е. для проведения реформ и реорганизаций.
Служба в Тобольске
Как свидетельствовали современники и историки, впервые после завоевании Россией Сибири здесь появился воевода, поставивший себе целью навести порядок в военной и финансовой организации огромного края. Приступая к «обновлению» Сибири, князь Сулешов распорядился прежде сделать статистическое обследование для выяснения количества населения и состояния пахотных земель.
Оглядевшись на своем новом посту, князь властно и уверенно стал проводить здесь жесткую государственную политику. Он установил твердые оклады разнообразным сибирским войскам и другим служилым людям, реорганизовал систему сбора налогов и т.д. В итоге, говоря словами официального документа, сын крымскотатарского бея «сибирскую землю по-своему высмотру обновил и во всем устроил».
Именно во время воеводства Сулешова сибирские татары стали широко привлекаться на военную службу. Так называемые «юртовские служилые татары» тогда составляли значительную часть сибирского казачества. Вполне вероятно, что фигура воеводы-татарина, который руководил всей Сибирью, импонировала им, во многом способствовала интеграции в военную систему государства.
В Сибири реформы князя Сулешова оставили глубокий след. В течение всего XVII века сибирская администрация в своих действиях руководствовалась его «уложениями» по тому или иному вопросу. Со своей стороны, цари во всех своих распоряжениях, касающихся Сибири, тоже ссылались на его «уложения».
Застава на Полярном Урале
В то время, когда сыновья его дяди Ахмет-паши заботились об охране перевалов в Крымских горах, князь Сулешов ставил казачью заставу на Полярном Урале. Еще с древних времен здесь существовал торговый путь, проходящий по ущелью реки Собь, поэтому заставу назвали Собской. Учредил ее князь для сбора ясака с проезжающих в Сибирь купцов из Холмогор, Архангельска и Печоры.
Мне довелось побывать на перевале, где некогда стояла эта застава. Безлесые коричневые горы чем-то напоминают окрестности Судака или холмы Инкермана. Только там горы выжжены солнцем, а здесь — арктическим холодом. Глядя на эти вершины, невольно думалось о том, насколько все-таки неисповедимы пути человеческие — сын крымскотатарского бея оказывается вдруг в полярных широтах. Правда, тогда это было по своей воле, а ведь позже его потомки попали сюда вопреки своему желанию.
Мои предки оказались в Сибири после Крымской войны 1853-1856 гг., когда царь повелел выслать тех муфтиев и мулл, которые якобы симпатизировали туркам. Прапрадед, преподававший в одном из крымских медресе, сумел создать первое медресе в Тобольской губернии. В тридцатые годы уже нашего века его потомков, как классово-чуждых элементов (дед, будучи муллой, тоже преподавал в медресе), сослали еще северней — в низовья Оби. Кстати, в начале тридцатых здесь оказались и крымские татары из первой волны ссыльных — так называемые «раскулаченные».
И всматриваясь в недалекие вершины Полярного Урала, многие из них, вероятно, вспоминали родные Крымские горы. Мало кто из крымских татар, попавших сюда в 30-е, выжил в суровых условиях Заполярья. Голод, холод и туберкулез косили их чаще, чем других ссыльных, высланных сюда из средней полосы.
А на месте заставы, которую создавал князь Сулешов, при советской власти построили лагерь для заключенных, который существует до сих пор. Вот такие бывают парадоксы истории.
С давних пор Крым находится на пересечении торговых путей и военных экспансий, часто являясь разменной картой в противостоянии соседних держав. Волей судьбы его сыновья оказывались в Турции, России, Польше… занимая высокие государственные посты и честно служа вдали от Родины. Вряд ли сегодня стоит предавать забвению их имена, ведь в их судьбе переломилась одна из страниц истории крымскотатарского народа.
Темирбек ЭЮБ
