Зинедин Идрисов. Серебряный век крымскотатарской поэзии?

29.11.20209:15

Крымскотатарская литература в силу понятных причин во многом отстает от мировой. О господствующем в мировой культуре постмодернизме относительно крымскотатарской литературы и говорить не приходится. Однако творчество молодых поэтов свидетельствует о том, что мы ступаем на путь модернизма. По-видимому, на сто лет позже в крымскотатарскую литературу тоже пришел ветер перемен, период экспериментов. К экспериментам приступил молодой автор Зинедин Идрисов, который подает неплохие надежды.

Поэтические опыты Идрисова начинаются с содержания и завершаются формой. Складывать слова в рифмы, придавая им смысл, Зинедин стал с детства. Среди родственников поэтов нет, поэтому поддерживали интерес к ней уроки литературы, которые, по признанию самого поэта, ему никогда не хотелось прогуливать.

Характеризуя направление своего творчества, сам Зинедин относит его к имажинизму, самым ярким представителем которого был Сергей Есенин. Идрисов признается, что влияние поэта на становление его творчества чрезвычайно велико.

Эго в поэзии

Одной из главных тем в творчестве Идрисова является тема поэта и поэзии. Идентификация лирического героя как поэта находит место во многих стихотворениях автора: «Я, ты знаешь, чувственный поэт», «Я был просто мальчишкой в селе, / А теперь стал известный поэт», «Но я такой же искренний поэт» и др. Поэтам серебряного века в русской литературе была свойственна довольно нескромная самоидентификация. «Я гений Игорь Северянин», – писал известный поэт, «Я гений», – характеризовал себя Блок после написания поэмы «Двенадцать». Идрисов тоже транслирует некий нарциссизм:

Но я в цветь юных лет – словесный мастер
И это не оспорить никому.
*****

Я был просто мальчишкой в селе,
А теперь стал известный поэт

Он и в своем профиле в Instagram нарек себя Нарциссом. Здесь же указал «эгоист», «хам», «отчаянный Ромео», в стихотворениях – «непокорная душа сорванца».  Помните, как у Есенина: похабник и скандалист?

Философская лирика

Каждый поэт – немного философ. 20-летний Зинедин не исключение. Несмотря на свой юный возраст (хотя, вспоминая поэтов-классиков, это далеко не юный возраст), он рассуждает о жизни и смерти, быстротечности человеческого века на земле, смысле существования.

Я давно затерялся в дороге –
Что не путь, то начало конца.

***

Что жизнь?
Бессмысленный круговорот,
И нет ей подражания
И копий.

Иногда проскальзывают хаямовские афористические выражения:

Все, что покрыто пылью, пылью станет.

Лирический герой стихотворений Идрисова устал от юности, она ему уже «неинтересна». В «Стихотворении к предисловию» поднимается тема взросления, становления личности, прощания с детскими мечтами. Слово «взросление» автор передает метафорой «дождь», а «взрослеть» – «намокнуть под дождем». В стихотворении чувствуется нотка грусти: лирический герой, с одной стороны, осознает наивность юношеской мечтательной души («был душою близорук»), а с другой – утешает себя тем, что был счастлив в период своей юности. Здесь ощущается раннее взросление и тоска по юности: «юность, ты меня не сберегла».

В другом стихотворении «Дождик капает, небо волнуется» тоже есть мотив прощания с юностью, только здесь лирический герой не хочет беречь в памяти приятные воспоминания прошлых лет.

Но все чаще я, глядя на прошлое,
Сердце юное брошу в тоску:
Если что-то и было хорошее,
То теперь это я не храню.

И дальше:

Все, о чем бредил раньше не нравится,
Хоть оставил я это с трудом.

Особого внимания заслуживает крымскотатарская тема в творчестве Зинедина. Несмотря на то, что она не является сквозной в его поэзии, без внимания оставлять ее не следует. Нам удалось насчитать четыре стихотворения с крымскотатарской темой. Хотя сам автор отмечает, что пишет на трех языках, в том числе и родном, но пока, ощущая недоработки, стесняется выкладывать их на всеобщее обозрение. Два из четырех стихотворений посвящены теме депортации. Едва ли найдется среди крымских татар человек, кого бы эта трагедия оставила равнодушным. 

Для написания стихотворений «18-й день» и «Таким я запомнил тот рассвет» избрано так называемое флаговое расположение строк, когда рифмованная строка размещается в двух-трех и более типографских строках уступами или же каждая вправо от общей левой вертикальной линии. За счет этого стихотворение внедряется каждым словом в сердце. Чувства лирического героя легко прочитываются благодаря удачно подобранным словам: это страдания от несправедливости, но в то же время безуспешные попытки оправдаться, доказать свою невиновность (Моя сторона – не за Рейхстаг, И я – не дезертир).  Поэт изображает опустошенность Крыма после депортации:

Отныне
Места эти
Все вместе
Один лишь
Большой гроб.

Атмосферу крымскотатарского Крыма дополняют исторические топонимы: Къоз, Ай-Серез, Капсихор (к слову, Судакский регион – малая родина поэта).

В стихотворении «Но ты так свят, ведь ты ушел так рано» посвящено памяти трагически погибшего в сентябре этого года Мусы Сулейманова. Хоть по факту эта трагедия коснулась каждого крымского татарина, стихотворение имеет философский подтекст о содержит размышления о жизни и смерти. Посвящение проникнуто чувством внезапности смерти, в то же время ее неизбежности. При этом автор отмечает, что эта трагедия научила других: «И ты ушёл, уразумев иных».

Самое категоричное, на наш взгляд, стихотворение Зинедина «Торчком» затрагивает актуальные проблемы, связанные с крымскотатарской молодежью. В нем осуждается поведение нескромных девушек и ведущих такой же бесславный образ жизни молодых людей – крымских татар с вредными привычками. Обращает на себя внимание стиль стихотворения: наряду со словами высокого стиля (заветы, лира, неистовы, сих, внимая, доколь и др.) стоят слова разговорной направленности (пить пиво, поскандалить, и даже жаргона (тобан с крымтат. сено, этим словом называют коноплю).

Беспокоит автора «чванство» народа и постоянное стремление «скандалить друг с другом»:

Но как нам быть? И что же будет с нами
Сквозь серые, нелепые года,
Коль мы все унесенные умами
К далёким и беспечным берегам?

Использование книжной лексики, скорее всего, имеет целью подчеркнуть высокий морально-нравственный уровень крымских татар, а слова сниженной стилистики – их деградацию.

Эксперименты с формой

Даже визуальное восприятие поэзии Зинедина Идрисова подтверждает мысль об эксперименте и следовании опыту поэтов-модернистов. Лирическая исповедь поэта обычно создается с помощью хорея, который ассоциируется с задушевной народной песней.

Использует Зинедин и стихотворную форму, «запатентованную» Маяковским, «лесенку». Эту форму поэты используют, если им не хватает графических средств (знаков препинания) для выражения оттенков эмоций, интонационных пауз между словами более длительных, чем обоснованные знаками препинания. Такие стихи звучат как лозунги, слова из них крепко врезаются в память:

Офицеры стоят
У машин.
Будто в помощь
Идут
На Берлин.

В лирике Идрисова нашел отражение ассоциирующийся с Шекспиром сонет (кстати, поэты серебряного века, в частности, Брюсов тоже обращались к этой форме).

В лирике Идрисова нашел отражение ассоциирующийся с шекспиром сонет (кстати, поэты серебряного века, в частности, Брюсов тоже обращались к этой форме).

Не ошибается тот, кто ничего не делает

Ну и, конечно, как и всем, кто что-либо делает, Зинедину свойственно ошибаться. Ошибки встречаются фактические (как, например, в стихотворении «Таким я запомнил тот рассвет» говорится следующее: Сегодня меня / Разбудил / Не азан, но известно, что в 1944 году в Крыму и не мог звучать эзан: мечети в советское время не функционировали), орфографические (из вне, Мне не весело и не тоскливо; ), пунктуационные (Потому и, себе лишь верен), грамматические (в отместье – в отместку), речевые («обняв тебя прилюдно наобум» – использование слова в несвойственном ему значении; «отнюдь позор»: усиливающее отрицание слово «отнюдь» требует при себе отрицательную частицу»;

Но это все дело поправимое. Зинедину посоветуем не обижаться на критику, особенно касающуюся грамматики, ведь на ошибки указывали даже Пушкину. Он, в свою очередь, либо принимал замечания и устранял их, либо объяснял в отдельных статьях принципы использования тех или иных слов и форм.

Хотя, кто знает, возможно, используемые слова или формы, не соответствующие правилам русского языка, будут признаны окказиональными, как это было со многими русскими поэтами (например, Маяковский склонял несклоняемые слова («о фиасках, апогеях»).

Стихосложение

Что касается стихосложения – основы основ поэзии, над чем корпели многие известные поэты и даже классики – у Зинедина тоже есть погрешности. Для поэтического текста недостаточно просто подобрать рифму к последним словам в строке. В стихотворении должен быть ритм (равномерное чередование ударного и безударного слогов). Число слогов в рифмующихся строках должно совпадать. Ударение должно падать на одинаковый по счету слог от конца. Например, если в одной строке ударным был предпоследний слог, то и во второй он должен быть под ударением. Обязательно нужно следить за стопой, которая может быть двухсложной (ямб и хорей) и трехсложной (дактиль, амфибрахий и анапест). Следование названным стопам способствует ритмизации стихотворения. Мы не будем подробно разбирать ошибки в стихосложении, тем более загружать статью множеством специальных терминов. Приведем лишь несколько отрывков, в которых явны названные погрешности:

Как будто пали детства баррикады —
Внутри себя я где-то в подворотне.
Я пересчитывал свои декады,
И лучше б досчитал до первой сотни.
Мне по Есенину ещё лет десять,
А вот по Пушкину – ещё семнадцать,

****

Мой организм встречает
Недосып,
Как лунность ждёт
Рассыпчатые тучи.
Не потому ль поэтский
Суицид
Настолько уж общеизвестный случай?

*****

Я наливаю нам соку с алоэ,
У тебя группа слез на рукаве.
Узники чувств чужих стихотворений,
Алые губы дрожат над огнём.

Поэт, конечно, может нам возразить, вспомнив, что многие авторы экспериментируют со стихосложением, Пушкин даже придумал собственную «онегинскую строфу». Но начинающие поэты сначала работают по установленным правилам, а позже, зарекомендовав себя, прибегают к экспериментам.

Молодым поэтам обычно советуют поднимать темы, которые еще не раскрывались в чьем-либо творчестве. Это едва ли возможно, если дело касается вечных вопросов. У Зинедина Идрисова есть все шансы открыть новый век крымскотатарской литературы со всем его разнообразием тем, форм, приемов. Но, чтобы отнести его к крымскотатарской поэзии, недостаточно только его крымскотатарской самоидентификации и нескольких тем в творчестве. Его творчество рискует слиться с множеством других поэтов. Мы же советуем Зинедину Идрисову не останавливаться на достигнутом и не переставать совершенствоваться, учиться у лучших, изучать теорию стихосложения, советоваться с более опытными коллегами и профессиональными филологами. Не пренебрегать правилами грамматики и не стесняться обращаться к корректорам.

Новоселье

Мне некуда деваться – из прихожей
Бегом к подъезду, а потом – обратно.
Я жду в темнице из костей и кожи
То, что не допускал неоднократно.
Бегом из арендованной квартиры,
С обоями хрущевовских времен
На лестничную клетку, где сортиром
Есть каждый угол с немотой имен.
Бегом от этих штор и от гардины,
От тумбы и от шкафа на ключе, –
На это все имеются причины,
Они не в комнате, они во мне,
Когда перемещаюсь в ней кругами,
Она – «глава в крученыховском аде».
Я убегу, но лишь вперёд ногами,
Надеюсь, в пиджаке, а не в халате,
Чтоб только бы дойти, да без попуток,
До финиша рискованным путем,
Но я не знаю, это бес попутал,
Иль исподволь я тронулся умом –
Какая разница – суть неизменна,
Быть членом общества отнюдь позор
Для тех, кто знает, что жизнь в мире тленном
Всего лишь очень длинный коридор,
Длиннее, чем к подъезду из прихожей,
В котором я бегу туда-обратно
И жду в темнице из костей и кожи
То, что не допускал неоднократно.

*****

Ветер иву под окнами треплет,
Густо мчатся ввыси облака.
Дозревает на сумрачном стебле
В пиках гор молодая луна.
Тихо бросились листья от ивы,
Друг за другом слоняясь кругом.
И бобовник осанкою хилой
Наклонился над старым мостом.
Я не стану кручиниться в темень,
С этим но́ровом я ныне врозь,
Хоть и не одно горькое бремя
Сердцу молча снести довелось.
Роковая, знакомая учесть,
И груди уж все тяже дышать
Зная, как полагаясь и мучась,
Меня вырастила моя мать.
Но и это унынье не ново,
Пока треплется ива в окне,
Что за дар мой и дикое слово
Прежде всех меня вверят земле.

*****

Я давно затерялся в дороге –
Что не путь, то начало конца.
И за это обязан я многим
Непокорной душе сорванца.
Но ища хоть крупицу ответа,
Знаю, многим кажусь я не тем,
Ведь невинное слово поэта
Не окупится лаской взамен.
И за что-то меня да накажут,
Только знать бы заранье о том,
Чтоб за правду мою и за вашу
Отшумел я последним стихом.
Пусть мой голос немного охрипший,
А глаза взмокли не просто так…
Всё-равно я с удачей поникшей
Загоняю обиды в кулак.
И толкуя в глубокую просинь,
Так и хочется вскрикнуть себе,
Что тому, кто уж многого просит,
Счастья не соискать на земле.

Пойдем на кофе?

Сходи со мной на кофе с шоколадкой,
Под вечер или днем, когда-нибудь.
Я обещаю: это будет кратко –
Пусть будет кратко, только б было «пусть». Цветов тебе? Каких? Ромашек, может?
Всю жизнь тебе? Пожалуйста, бери!
Знать, про таких, как я, поэты сложат
Совсем уж некрасивые стихи.
Нельзя меня винить за эти чувства,
Как и за безразличие тебя.
Ты для меня сложнейшее искусство,
И точно проницательней стиха.
Одно свидание. Одну услугу.
Просить тебя об этом так грешно,
Но, мне б сейчас хотя бы на минуту
Взглянуть в твоё овальное лицо.
Банально, знаю. Не ругай за это.
Как и цветы, наверно, и как жизнь.
Вот с этим недалекие поэты
В своих порывах радостно сошлись.
Люблю, люблю, ещё сто раз влюбляюсь,
Неважно, веришь в это или нет:
Тюльпан не должен объясняться маю
За свой пурпурный или желтый цвет.
И потому не требуй объяснений:
Люблю тебя, люблю лишь просто так,
Люблю, люблю тебя без сожалений…
Прости, но сердце бьётся в этот такт.
Но, если хочешь, полюблю украдкой,
Не сразу, но, надеюсь, научусь.
Сходи со мной на кофе с шоколадкой,
Под вечер или днем, когда-нибудь.

*****

Мусульманка

Там, где воздух пропитанный влагой,
Нежно пенится гребень волны.
Жду созвездий с восторженной тягой,
Жду туман в масть древесной смолы.

Догорелое солнце без веса
Упадёт, оставляя просвет,
Чтоб взошел золотой полумесяц,
Краем рога задев минарет.

Вот тогда, лишь при этих приметах,
Тихо смолвится речь о рабе –
Пусть смягчается сердце в заветах,
И наполнится светом в мольбе.

Оттого так покорна осанка,
Но храня пламень страсти в груди,
Я иду за тобой, мусульманка,
И молюсь, чтоб не встать на пути.

Пусть песок повторит твою поступь,
А волна поцелует ступню.
Отойди величаво к помосту,
И промолви вполслуха мольбу.

Чтоб с приветствием нового лета
Я глазами тонул вдалеке.
Скоро, скоро при гуще рассвета
Я в молитвах спрошу о тебе.

Представление о сути бытия современного индивида

Все, что покрыто пылью – пылью станет,
Мне остаётся только дёргать бровью,
Лежать и думать в неглубокой ванне,
Глотать за завтраком мокроту с кровью,
Ведь даже наши чувства лишь примерны:
Одни - разлюбят после первой ссоры,
Другие - влюбятся до первой спермы,
Раздевшись робко и задернув шторы, –
У всех все одинаково печально, –
Возможно, ты сумеешь отличиться,
Но не нутром, а только визуально,
Воссоздавая образ по крупицам,
Бросаясь пылью в тех, кто пылью станет,
За их же похвалу и восхищенье,
Хотя у нас у всех на сером камне
Инициалы лишь и год рожденья,
А в яме – полное червями тело,
Которое когда-то зазнававалось,
И жутко неоправданно хотело
Быть лучше остальных, хотя бы малость,
Хоть чем-то, хоть на долю или йоту,
Но в миг, когда явь опускает эго,
Ты начинаешь подавлять зевоту,
Твой горизонт сужается до точки,
Чтоб ты мог встать под пасмурное небо,
Продолжив путь лишь в роли одиночки,
Но очевидно, очи видят ясно:
Тебе не совладать с подобной ношей,
Ведь для тебя сегодня даже тяжко
Покинуть серый интерьер прихожей,
Но досконально изучив обои,
Мир за окном покажется темницей,
Ведь всякие моральные устои
Заключены под женской поясницей,
А оттого – любовь до первой спермы,
А оттого и чувства лишь примерны,
И клятвы – те, что лишь до первой ссоры,
А оттого мне лучше дёргать бровью
И, вытирая рот о те же шторы,
За завтраком глотать мокроту с кровью.

*****

На этот свет я вышел со слезами,
Поныне так же влажные глаза.
За эту мету я пою стихами,
Чтоб разукрасить серые слова.
Сквозь мысли о тебе сквозят минуты,
Час к часу приближается на стык.
За гранью дум – похабщина и груды,
Но я уже как будто бы привык.
Жди слово, а за ним и жди поступки,
Я верен смыслу каждого стиха,
Я сяду к дням летящим на попутки,
И выйду прямо около тебя
В пальто, переливающим индиго,
Лаская лацканами воротник
Рубашки; в галстуке, висящим пикой,
Упрятав за спиной букет гвоздик.
Поверь, и станет проще – это правда,
Любовь стирает мили городам.
Вчера "сегодня" называлось "завтра",
Так жди меня, не уступая дням.

*****

За мной и свет, и жизнь, и безграничность,
А за тобой? А за тобою– я.
Ты больше не очередная личность
Которую, как всех, несёт земля.

Не личность, для которой мнима лира,
Не сгусток мыслей и не ком страстей.
Давай пройдём с тобою мимо мира,
Вдоль всех пороков, бедствий и людей.

Ты хочешь, чтобы мы пошли по звёздам,
Касаясь пальцами хвостов комет,
А я дам ход твоим нелепым грёзам,
Спонтанно посвятив тебе сонет.

Не все на свете лгут, не все уходят,
Ведь ты не лжешь и не встаёшь спиной,
И не нуждаясь больше в кислороде,
Я жадно и взахлёб дышу тобой.

Знай: чувства не приемлют хаотичность.
Я однолюб. Но это ли беда?
За мной и свет, и жизнь, и безграничность,
А за тобой? А за тобою – я.

Фото аватара

Автор: Редакция Avdet

Редакция AVDET