Avdet продолжает публикацию книги для детей автора Сусанны Джемилевой «Тайна подземного огня» – «Ерасты атешининъ сыры» на двух языках (русском и крымскотатарском) в продолжение «Приключений фасолинки». Перевод принадлежит Диляре Абибулла, редактор крымскотатарского текста – Урие Кадырова, редактор русского текста – Алие Кендже-Али.
Глава 5. Приключения в пещере Данильча-Къоба
Дети стояли на склоне горы Сидам-Къая[1].
С высоты открывался красивый вид на долину, покрытую белым снегом. Внизу текла река Коккоз, которая теперь была под толщей льда. Перед пещерой Данильча-Къоба рос старый тис. Вот уже несколько веков его ветви украшали вход в грот. Дети стали вспоминать, что об этой пещере рассказал старый кузнец:
– В давние времена рядом с пещерой находился христианский храм святого Даниила, поэтому пещера получила такое название.
– Тут недалеко протекает ручей.
– Внутри пещеры есть озеро, которое никогда не замерзает.
– Лейля, ручей и озеро – это хорошие знаки, ведь вход в подземелье колдуна Бахыша как–то связан с водой, – сказал Энвер, осматривая вход, укутанный древним тисом.
Лейле показалось, что кто-то смотрит на них из темноты грота. Дети вошли и увидели большой зал. Солнечный свет проникал вовнутрь и освещал его. С потолка свисали переливающиеся сталактиты, которые отбрасывали тени по стенам. В глубине блестело заледеневшее озеро, над которым с потолка свисли огромные сосульки. Эти сосульки смотрелись, как колонны, потому что они выросли таких размеров, что соединились с поверхностью водоёма.
– Теперь понятно, почему эту пещеру называют плачущим гротом[2]. Вода с потолка капает в озерцо, и это похоже на то, что пещера плачет, – сказала Лейля.
– Но как быть с тем, что озеро никогда не замерзает? Помнишь, что говорил мудрый кузнец? – спросил Энвер.
– Да, это очень странно, – задумалась Лейля, – значит, подземный огонь совсем не прогревает землю, раз даже незамерзающее озеро замёрзло.
Дети пошли вдоль стен пещеры. В некоторых местах были необычные выемки, как небольшие ванночки. Они шли каскадом, одна над другой в порядке, который напоминал затейливый узор, если посмотреть издалека. В ванночках, которые ещё называют гурами, лежал пещерный жемчуг. Он был покрыт тонкой коркой льда, так что когда солнечный луч попадал на него, то жемчуг начинал искриться. “Очень красиво!” – подумали дети, но не стали к нему прикасаться. Друзья помнили наставления кузнецов горы Демиржди: ”Все сокровища пещер должны оставаться нетронутыми, иначе никогда не сохранить красоту нашего Крыма в первоначальном виде”.
– Лейля, если озеро замерзло, то вряд ли подземный огонь где–то рядом, – вздохнул Энвер. – Давай выбираться из этой пещеры.
– Давай, – ответила Лейля и пошла в сторону выхода.
И тут она снова почувствовала чей–то взгляд на себе. Медленно повернувшись к стене, которая была у самого входа в пещеру, Лейля увидела на ней проступающее лицо! Это было лицо мужчины с прямым носом и голубыми глазами. На лоб падала чёлка из волнистых волос. Энвер, который шёл за Лейлей, остановился и посмотрел в ту же сторону, куда смотрела девочка. И в этот момент его глаза встретились с глазами лица на стене.
– Селям алейкум, – поздоровалась робеющая Лейля.
– Алейкум селям, – ответило лицо пещеры Данильча–Къоба. На этот звук тут же отозвалось пещерное эхо. И заледеневшие жемчужины задрожали, ударяясь друг о друга и издавая тонкий звук, похожий на какую–то мелодию. Старый тис зашевелил ветвями, и сосульки на них тоже зазвенели в такт эху.
– Не бойтесь, – продолжало лицо пещеры. – Я хранитель родника и Данильча–Къоба. Древние люди считали, что камни, которые смотрятся, как лицо человека, есть изображение пророка Даниила. И построили храм недалеко отсюда. Но на самом деле я всего лишь часть самой горы. В моих глазах – горный жемчуг. А мой голос – это эхо голосов птиц и животных, которые бывают рядом с этими местами. А также это звон ручья и звук падающих капель. Обычно я не говорю ни с кем. И стараюсь, чтобы меня не замечали. Только очень внимательные люди видят мои очертания.
– А почему вы заговорили с нами? – спросил Энвер.
– Потому что я слышал ваш разговор и знаю, что вы ищете тайную пещеру с подземным огнём. И хотя я не знаю, где эта пещера находится, я могу сказать точно, что не в этих местах, за которыми я присматриваю столько веков. Иначе бы я, конечно, знал об этом, – сказал хранитель пещеры.
– Да, мы тоже подумали, что нам придется продолжать свои поиски в другом месте, – ответила Лейля.
– Ничего, – заверил Энвер. – Мы обязательно найдем колдуна Бахыша и вернём тепло для нашей земли.
Лицо на стене сверкнуло жемчугом в глазах и сказало:
– Желаю вам удачи, дети. Когда вы вернёте подземный огонь, приходите снова на Данильча-Къоба. Озеро оттает и подарит вам прохладу в жаркое время, а на склонах горы вы сможете найти вкусную лесную малину.
Дети поблагодарили хранителя пещеры. Проверив по карте свой маршрут, они взмахнули платочками и сказали хором:
– Пещера Кийик–Къоба[3].
Глава 6. Что произошло в Кийик-Къоба
Калейдоскоп из узоров снова свернулся в спираль и исчез. И дети очутились перед входом в Кийик–Къоба. Это была достаточно большая пещера рядом с резким обрывом на вершине горы. Пройдя через скальный навес, Энвер и Лейля увидели просторные углубления. Над головой нависали несколько созданных природой арок.
– Лейля, что нам рассказал о Кийик-Къоба старый кузнец? – спросил Энвер, озираясь вокруг.
– Итак, – ответила ему Лейля. – Кийик–Къоба интересна тем, что это дом первобытных людей Крыма. Здесь жило целое племя неандертальцев, которые умели делать орудия труда из кремния, были охотниками и собирателями. Также наши предки хотели оставить память о себе. И мы можем увидеть их творчество – наскальные рисунки животных, которые жили давным – давно в Крыму. Это мамонт, пещерная гиена и даже шерстистый носорог! Дикий мустанг, осел, кабан и медведь. Представляешь, какой был Крым в те времена! Не было никаких дорог, линий электропередач и автомобилей. Горы были покрыты густыми лесами, в которых можно было встретить много животных. А в степях паслись мамонты и носороги.
– Да… – мечтательно вторил ей мальчик. – Давай посмотрим эти рисунки!
И дети пошли вдоль стен, ища места, где рука древнего человека оставила доказательства своего существования. Один из входов, похожий по форме на огромную каплю, впускал достаточно света. Так что Энвер и Лейля вскоре уже рассматривали на каменной стене, как рука художника изобразила сцены охоты.
Под высокой внутренней аркой лежал камень, издалека похожий на фигурку женщины, склонившейся над очагом. Проходя мимо, Энверу показалось, что от него потянуло теплом. Мальчик остановился и погладил шероховатую поверхность. Действительно, она оказалась тёплой. Это было очень странно, учитывая холод во всей пещере.
– Лейля, как ты думаешь, почему этот камень тёплый? – спросил мальчик, продолжая задумчиво гладить его.
Девочка тоже дотронулась до камня и подняла удивлённый взгляд на друга.
– Ты думаешь, что его греет подземный огонь? Но в этой пещере очень сухо, – заметила она. – А вход к подземному огню как-то связан с водой.
– Это так, – поддержал ее Энвер. – Но теплота этого камня должна что–то значить. Как ты думаешь, что?
Не успела Лейля ответить на вопрос, как дети увидели лёгкое облачко, поднявшееся из–под камня и принявшее фигуру женщины:
–Добро пожаловать в мой дом, Кийик-Къоба, дорогие гости, – сказала женщина–призрак.
Дети стояли в изумлении и лишь кивнули в ответ на приветствие.
– Я хранительница Кийик-Къоба. Давным-давно здесь жило моё племя. Это был наш любимый дом. Мужчины занимались охотой и приносили добычу в пещеру, а женщины готовили пищу. Вечерами охотники рассказывали детворе о тайнах Крымских лесов. О том, как живут животные вокруг нас, кто нам друг, а кого нам стоит опасаться. С детства я помогала женщинам из нашего племени собирать фрукты и ягоды, а также орехи и коренья. А потом, когда я стала взрослой, у меня у самой родилось несколько детей. Однажды наступили такие холода, что всё наше племя решило, что пора перебираться в долину, где было теплее, чем на вершине этой горы. Все ушли. А я осталась со своим младшим сыном, чтобы дождаться своего мужа с охоты. Он так и не вернулся. Но я продолжаю жить в Кийик-Къоба и ждать его. А этот камень грею духом своего ожидания и преданности, поэтому он тёплый, несмотря на холода.
– Это вас и вашего сына нашли археологи?[4] – спросил Энвер, вспомнив о том, какие находки были сделаны в этой пещере.
– Да, Энвер, это были мы. Наши останки помогли людям, которые сегодня живут в Крыму, узнать о первых жителях этих мест. А мой дух помогает сохранить эту пещеру и все её тайны для последующих поколений.
– Вот это да! – хором выдохнули дети.
– У вас здесь так много интересного! – воскликнула Лейля. – Наскальные рисунки животных, которых, к сожалению, уже нет. Орудия труда, которые вы могли создавать, не имея ещё всего того, чем пользуемся мы. И этот прекрасный грот, который вы сделали своим домом!
Женщина–призрак качала головой в такт Лейлиным словам. Ей было очень приятно такое внимание к деталям.
– А как же с водой? – спросил Энвер, который старался не забывать о цели их визита. – Где вы брали воду?
– Мы собирали дождевую воду или спускались вниз в долину к ручьям и реке Зуя. Это тоже была одна из причин, почему племя решило переселиться в долину: близость к воде, – ответила призрак.
– Так, похоже, что в этой пещере нет входа к подземному огню, – сделал вывод мальчик.
– К подземному огню? – переспросила хранительница Кийик-Къоба. – Нет, здесь никаких выходов кроме как тех, через которые вы вошли. А про подземный огонь я никогда не слышала. Если бы он был рядом, моё племя могло бы пережить ту тяжелую зиму и никогда не покидать Кийик-Къоба.
– Всё понятно, – кивнула Лейля Энверу. И, повернувшись к женщине–призраку, продолжила: – Огромное вам спасибо за то, что вы сохранили эту пещеру для нашего и следующих поколений. Это так интересно – увидеть Крым в его первоначальном виде.
– Да-да, – подхватил Энвер. – Мамонты и носороги! Как бы мы ещё узнали, что они когда–то жили в этих местах? Вы настоящий хранитель истории нашего края! Благодарим вас за гостеприимство.
Женщина-призрак поклонилась в ответ и исчезла. Камень оставался тёплым.
– Дождись своего охотника, хранительница Кийик-Къоба, – прошептала Лейля камню и поцеловала его.
Вскоре дети стояли у каплевидного входа в пещеру и называли следующий пункт на карте:
– Йылан-Къобасы[5]. 6
[1] кр.тат. Орлиный залет
[2] Плачущий грот — одно из неофициальных названий пещеры Данильча-Коба
14[3] кр.тат. Дикая Пещера – раннепалеолитическая стоянка в Белогорском районе, находится в предгорном Крыму в гроте, на правом берегу реки Зуя, в 25 км к востоку от Симферополя, в 8 км южнее посёлка Зуя. .
[4] В ходе раскопок 1924–1925 годов в пещере Кийик-Къоба были найдены останки неандертальцев (женщины и ребёнка), около 500 кремнёвых орудий труда, применявшихся около 100 тысяч лет назад и характерных для мустьерской культуры (средний палеолит), костные остатки вымершей фауны Крыма: пещерного медведя, гигантского и благородного оленя, сайгака, дикой лошади, онагра.
[5] кр.тат. Змеиный Грот пещера в Крыму, находится в обрывистом склоне Внутренней гряды Крымских гор рядом с селом Левадки.
Ерасты атешининъ сыры
5 болюм. Данильча Къобадаки маджералар
Балалар Сидам Къая дагъынынъ джапында турмакъта эдилер.
Тёпеден беяз къарларнен къаплангъан вадийнинъ аджайип манзарасы ачыла эди. Ашада, шимди буз тюбюнде къалгъан, Коккоз озени акъа эди. Данильча Къобанынъ огюнде эски борсукъ тереги осе эди. Артыкъ бир къач асыр девамында бу терекнинъ пытакълары къоба киришини яраштырып турмакъта эди. Балалар демирджи устанынъ бу къоба акъкъында айткъаныны хатырламагъа башладылар:
– Эвель заманлары къоба янында христианларгъа аит Даниил Азиз ибадетханеси ерлеше эди. Къобанынъ ады да бундан келип чыкъа.
– Якъын бир ерде озен акъа.
– Къобанынъ ичинде ич бир вакъыт бузламагъан голь бар.
– Лейля, озеннен голь яхшы ишаретлердир. Бахыш сиирбазнынъ ерасты алемине кириши де сувнен багълы я, – деди Энвер, къарт терекнинъ пытакъларынен сарылып къалгъан киришке дикъкъатнен бакъып.
Лейлягъа къобанынъ ичинден оларгъа бириси бакъкъаны киби корюнди. Балалар ичине кирип, балабан бир ода корьдилер. Кунеш нурлары ичке кирип, оданы ярыкълата эди. Табанда диварларгъа кольге къалдыргъан сталактитлер асылып тура эди. Огде бузлагъан озен йылтырап тура, устюнде исе къоджаман сачакъ бузлары асылгъан. Бу сачакъ бузлары ойле балабан олгъанлар ки, гольнинъ узерине етип, диреклер киби корюне эдилер.
– Бу къобагъа не ичюн агълагъан къоба[1] дегенлери энди анълашылды. Сув тавандан голь ичине тамып тура, козьяшлар акъкъаны киби, – деди Лейля.
– Я голь акъкъында демирджи уста ич бир вакъыт бузламагъаныны айта эди де, хатырлайсынъмы?! – сорады Энвер.
– Ээ, меракълы, – тюшюнджеге далды Лейля. – Бузламагъан голь биле бузлагъан сонъ, демек, ерасты атеши топракъны ич къыздырмай.
Балалар къоба диварлары бою кеттилер. Базы ерлерде меракълы, уфакъ хавузларгъа ошагъан оюкълар бар эди. Олар белли бир тертипте, бир-бирининъ устюнде ерлешип, узакътан бакъкъанда дюльбер бир орьнекни анъдыра эдилер. Бу хавузларда (башкъадже оларгъа гура дей экенлер) къоба инджилери сакълана эди. Инджилер бузнен къаплангъанлары ичюн, узерине кунь ышыгъы ургъанда парламагъа башлай эдилер. «Пек дюльбер» – деп тюшюндилер баллар, амма эллеринен тиймеге сакъындылар. Достлар демирджи усталарнынъ огютлерини пек яхшы хатырлай эдилер: «Къобаларнынъ къыйметли сервети тийильмемек керек, ёкъса Къырымымызнынъ саф гузеллигини сакъламагъа имкянсыз олур».
– Лейля, голь бузлагъанына коре, ерасты атеши бир ерде якъын олгъанынынъ ихтималы ёкъ, – кокюс кечирди Энвер. – Бу къобадан чыкъайыкъ, мендже.
– Чыкъайыкъ, – джевап берди Лейля ве кириш тарафына кетти.
Шу дакъкъасы онъа бириси бакъкъаныны ис этти. Лейля, къоба киришининъ янындаки диваргъа яваштан айланып, онынъ узеринде корюнген юзьни эслеп къалды! О мавы козьлю, тегиз бурунлы бир эркекнинъ юзю эди. Манълайына далгъалы сачларынынъ перчеми тюшип къалды. Лейлянынъ артындан кеткен Энвер де къызнынъ бакъкъан ерине тикилип къалды. Козьлери дивар юзюнинъ козьлеринен къаршылашты.
– Селям алейкум, – бираз сакъынып селямлашты Лейля.
– Алейкум селям, – джевап берди Данильча Къобанынъ юзю.
Селямына къобанынъ акис седасы да сесленди. Бузлагъан инджилер де, бир-бирине урунып, нагъмеге ошагъан индже сес чыкъардылар. Эски терекнинъ пытакълары шувулдады, устюндеки сачакъ бузлары да чынълап, умумий нагъмеге зиль туттылар.
– Къоркъманъыз, – девам этти юзьнинъ сеси. – Мен чокъракъ ве Данильча Къобанынъ къоруйыджысы олам. Къадимий инсанлар инсан юзюне ошагъан ташлар Даниил Азизининъ сыфатыны акс этелер деп тюшюне эдилер. Онынъ ичюн де якъын бир ерде ибадетхане къурдылар. Амма асылында, мен дагънынъ бир къысмы олам. Козьлеримде дагъ инджилери. Сесим исе бу ерлерге якъын яшагъан айван ве къуш сеслерининъ акс седасы, озен шувултысы ве тюшкен тамчыларынъ чынъылдысыдыр. Асылында, мен кимсенен лаф этмейим, мени де кимсе корьмесин деп тырышам. Тек пек дикъкъатлы инсанлар юзюмни эслей билелер.
– Я бизнен не ичюн лаф эттинъиз? – сорады Энвер.
– Чюнки мен лафынъызны эшиттим ве ерасты атеши булунгъан къобаны къыдыргъанынъызны билем. Шу къоба къайда олгъаныны бильмесем де, асырлар девамында къоругъаным бу ерлерде олмагъаныны шубесиз айта билем. Ёкъса, илле де хаберим олур эди, – деди къоба къоруйыджысы.
– Э, биз де башкъа ерлерде къыдырмакъ керегини тюшюндик, – джевап берди Лейля.
– Айды, бир шей дегиль, – эминликнен айтты Энвер. – Биз мытлакъ Бахыш сиирбазны тапып, топрагъымызнынъ сыджагъыны къайтарып олурмыз.
Дивар козьлерининъ инджилери йылтырады, юзю деди:
– Огъурлар олсун, балалар. Ерасты атешини тапкъан сонъ, кене Данильча Къобагъа келинъиз. Гольнинъ бузлары ирип кетер, язнынъ сыджагъында мында сакъланабилирсиз. Дагънынъ джапларында исе лезетли дагъ ахудудыны джыярсыз.
Балалар, къоба къоруйыджысына миннетдарлыкъ бильдирдилер. Харитада барыладжакъ ерлерини тайинлеп, явлукъларыны салладылар ве бир сеснен:
– Кийик Къоба![2] – дедилер.
6 болюм. Кийик Къобада нелер олды
Орьнеклер калейдоскопы кене земберекке чевирилип гъайып олды. Балалар Кийик Къобанынъ янында пейда олдылар. Бу тик учурымлы дагънынъ тёпесинде ерлешкен олдукъча балабан бир къоба эди. Къая сачагъындан кечип, Энвернен Лейля кениш бир кечит корьдилер. Башларынынъ тёпесинде табиатнынъ озю шекиллендирген къамерлер асылып тура эди.
– Лейля, Кийик Къоба акъкъында демирджи уста бизге не анълаткъан эди я? – сорады Энвер, этрафкъа бакъып.
– Демек, – джевап берди Лейля, – Кийик Къоба – Къырымнынъ къадимий адамларынынъ эви олгъаны ичюн айрыджа меракъ догъура. Мында бир сюрю къадимий адамлар яшай, таштан эмек алетлери ясай, авджылыкъ япып кечине эдилер. Олар дивар устюнде озьлери акъкъында хатыраларыны къалдырдылар. Диварлар устюнде эвель заманлары Къырымда яшагъан айванларынынъ ресимлерини корьмек мумкюн. Мамонт, къоба гиенасы, атта юньлю керкедан, ондан да гъайры, кийик мустанг, эшек, кийик домуз ве аюв. Къырым о заманлары насыл олгъаныны козь огюне кетиресинъми? Ич бир ёл, машина, электрик ёкъ эди. Дагълар гурь орманларнен къаплангъан, анда бир чокъ айванларны расткетирмек мумкюн эди. Чёллерде исе мамонт ве керкеданлар отлап юре эдилер.
–Ээээ… хаялгъа далып деди огълан. – Кель, о ресимлерни бакъайыкъ!
Балалар диварлар бою юрип, къадимий адамнынъ эли озь изини къалдыргъан ерлерни къыдыра эдилер. Балабан бир тамчыгъа ошагъан киришлерден бирине баягъы кунь ярыгъы кире эди. Бойле этип, Энвернен Лейля тезден авджылыкъ левхасыны ифаделеген бир ресимни корип олдылар.
Юксек кемер тюбюнде узакътан оджакъ башында отургъан къадынгъа ошагъан бир таш тура эди. Онынъ янында кечкенде, Энвер шу ерден кельген бир сыджакълыкъ дуйды. Огъланчыкъ токътады ве ташнынъ узерини сыйпады. Керчектен де о талыкъ эди. Къобада олдукъча сувукъ олгъанына коре бу ташнынъ сыджакълыгъы пек худжур эди.
– Лейля, бу таш не ичюн ойле сыджакъ, насыл тюшюнесинъ? – сорады Энвер, тюшюнджеге далып ве ташны окъалап.
Къызчыкъ та ташны тийип бакъты ве айретнен достуна бакъты.
– Ташны ерасты атеши къыздыра деп тюшюнесинъми? Амма бу къоба пек къуру, – деди о. Ерасты атеши олгъан къоба исе сувнен багълы олмалы.
– Догъру да, – разы олды Энвер. – Лякин бу таш сыджакъ олмасы бошуна дегильдир. Недендир, аджеба?
Лейля суальге джевап бермеге етиштирмеден, балалар таш тюбюнден чыкъкъан ве къадын шеклини алгъан бир булутны корьдилер.
– Кийик Къоба эвиме хош кельдинъиз, къыйметли мусафирлерим, – деди хаялет-къадын.
Балалар шашкъанларындан тек башларыны саллап олдылар.
– Мен Кийик Къобанынъ къоруйыджысы олам. Эвель-эзельден мында меним къабилем яшай эди. Бу меним севимли эвим эди. Эркеклер авджылыкъ этип, къобагъа ашайт кетире, къадынлар исе емек азырлай эдилер. Акъшамлары авджылар балаларгъа Къырым дагъларнынъ сырларыны анълата эдилер. Этрафымызда насыл айванлар яшагъаныны, къайсылары хавфлы, къайсылары зарарсыз олгъаныны огрете эдилер. Балалыгъымдан къадынларгъа мейва, емиш, джевиз ве тамырларны джыймагъа ярдым эте эдим. Сонъра, осип буюген сонъ бир къач балам олды. Бир кере ойле бир сувукълар басты ки, къабилемиз бу дагънынъ тёпесинден вадийге, даа сыджакъ олгъан ерге кочьмеге къарар берди. Эр кес кетти. Мен исе кичик огълумнен акъайымны авджылыкътан беклемек ичюн къалмагъа меджбур эдим. О ойле де къайтмады. Лякин мен Кийик Къобада яшамагъа ве оны беклемеге девам этем. Бу ташны исе озь асрет ве садыкълыгъымнен къыздырам, онынъ ичюн о, сувукъларгъа бакъмадан, талыкъ турмакъта.
– Археологлар сизни ве огълунъызны тапкъан эдилерми?[3] – сорады Энвер, бу къобада нелер тапылгъаныны хатырлап.
– Эбет, Энвер, бизни тапкъан эдилер. Къалымтыларымыз шимди Къырымда яшагъан адамларгъа бу ерлернинъ ильк сакинлери акъкъында огренмеге ярдым эттилер. Меним рухум исе бу къобаны ве онынъ бутюн сырларыны келеджек несиллерге сакъламагъа ярдым эте.
– Не гузель! – бир сеснен айтты балалар.
– Сизде мында ойле меракълы! – эеджанлы деди Лейля. – Энди ёкъ олгъан айванларнынъ къая устюндеки ресимлери. Биз саип олгъан шейлерден ич бир шейинъиз олмайып ясагъанынъыз эмек алетлери. Озь эвинъизге чевиргенинъиз бу къоба!
Хаялет-къадын Лейлянынъ эр бир сёзюне башыны саллап разылыгъыны косьтере эди. Балаларнынъ бойле индже дикъкъат косьтергенлеринден пек мемнюн эди.
– Я сув меселеси? – сорады Энвер, эсас макъсадларыны унутмамагъа тырышып. – Сувны къайдан ала эдинъиз?
– Биз ягъмур сувларыны топлай, я да вадийге, озенлернинъ янына, Зуя озенине эне эдик. Къабиле вадийге якъын кочьмеге къарар алгъанынынъ себеплеринден бири де – сувгъа якъынджа олмасы эди, – джевап берди хаялет.
– Демек, бу къобада да ерасты атешине кириш олмагъанына ошай, – нетидже чыкъарды огъланчыкъ.
– Ерасты атешинеми? – текрар сорады Кийик Къобанынъ къоруйыджысы. – Ёкъ, сиз кирген киришлерден гъайры башкъа киришлер ёкъ. Ерасты атеши акъкъында да бир шей эшиткеним ёкъ. О якъын олсайды, къабилемиз шу агъыр къышны кечирип олур ве Кийик Къобаны бир вакъыт терк этмез эди.
– Ойле, ойле, – деди Энвер. – Мамонтлар ве керкеданлар! Бу ерлерде олар яшагъаныны биз даа къайдан огренир эдик. Сиз улькемизнинъ тарихыны сакълап къалгъан акъикъий къоруйыджысынъыз! Мусафирченлигинъиз ичюн чокъ сагъ олунъыз.
Хаялет-къадын боюныны бираз эгип джевап берди ве гъайып олды. Таш айны сыджакъ эди.
– Авджыны беклемектен вазгечме, Кийик Къоба къоруйыджысы! – фысылдады Лейля ташкъа ве оны опьти.
Бираздан балалар тамчыгъа ошагъан кириш янында турып, харитадаки невбеттеки ернинъ адыны айта эдилер:
– Йылан Къобасы[4]!
[1] Агълагъан Къоба – Данильча Къобанынъ ресмий олмагъан адларындан биридир.
[2] Кийик Къоба – Къарасувбазар районында, Зуя коюнден дженюп тарафкъа 8 км узакълыгъында, Акъмесджиттен гъарбий тарафкъа 25 км узакълыгъында, Зуя озенининъ сагъ ялысында ерлеше.
[3] 1924-1925 сенелери Кийик Къобанынъ археологик къазмалары нетиджесинде неандерталь инсанларнынъ (къадын ве бала), 500 чакъмакъташ эмек алетлери, Къырымда эвель заманлары яшагъан айванларнынъ кемиклери тапылгъан эди.
[4] Йылан Къобасы – Къырымда, Ливадки коюнинъ янында Къырым дагъларынынъ ички сырасынынъ сырымлы джапларында ерлеше.
