Крымскотатарское письмо имеет достаточно долгую историю реформирования. Первые шаги в этом направлении были сделаны до Октябрьской революции в России и связаны с просветительской деятельностью И. Гаспринского, с его “звуковым методом” обучения. Реформы И. Гаспринского подготовили почву для перевода крымскотатарской письменности на фонематический принцип, который был осуществлен уже в советское время. Письменность крымскотатарского языка в СССР прошла в своем развитии те же этапы, что и письменности других мусульманских тюркских народов страны [Әхмәров 1972, 7].
В 1920-е годы под флагами борьбы с “наследием прошлого” проводилась модернизация арабского алфавита с целью приспособить его к фонетической системе языка и ликвидации безграмотности. Под “наследием прошлого” подразумевалось засилье арабской и персидской лексики, изафетов в языке, а также арабская орфография заимствованных слов, требовавшая специального изучения. Считалось, что все это тормозит движение крымскотатарского народа по пути прогресса. Большую роль в процессе модернизации алфавита сыграла Конференция по орфографии, языку и алфавиту (Харф, имля, тиль ве элифбе конференциясы), состоявшаяся 19–23 октября 1924 г. в Симферополе [Керим, 1997, 39].
Новым этапом в изменении алфавита стал переход на латиницу в конце 1929 года. Переход осуществлялся исходя из идей модернизации и культурной революции. В 1924 г. в Москве была создана Ассоциация латинского шрифта для тюркских письменностей (Аслат) [Выдрин 1994]. Пионером в этом движении был Азербайджан, где латинский алфавит был принят в качестве обязательного согласно декрету правительства республики от 27 июля 1924 г. [Курбатов 1960, 70]. Однако наибольший размах это движение приняло во второй половине 1920-х гг. Важной вехой стал I Всесоюзный тюркологический съезд в Баку, состоявшийся в феврале 1926 г. На нем развернулась острая дискуссия между сторонниками модернизированного арабского письма и латиницы. В итоге верх одержали сторонники латинской письменности, получившие поддержку со стороны властей СССР. За переход письменности тюркских народов на латинское письмо проголосовал 101 делегат съезда. Только 7 голосов было против и 6 делегатов воздержались. По итогам съезда в национальных тюркских республиках были созданы общества “Нового алфавита” [Выдрин 1994; Курбатов 1960, 74]. 3–7 июня 1927 г. в Баку состоялся первый пленум Всесоюзного центрального комитета нового тюркского алфавита. На нем были утверждены унифицированный латинский алфавит и фонетический принцип письма [Курбатов 1960, 81].
В дальнейшем пленумы проходили и в столицах других союзных республик – Ташкенте (1928 г. и 1931 г.) и Алма-Ате (1930 г.) [Выдрин 1994; Курбатов 1960, 91, прим. 1]. Через три года после бакинского тюркологического конгресса, 20 августа 1929 г., Совнарком и ЦИК СССР приняли специальное Постановление “О новом латинизированном алфавите народов арабской письменности Союза ССР, которое утверждало значение нового письма, предусматривало финансовое и организационное обеспечение перехода на него и принятие мер, исключавших дальнейшее использование арабского письма в государственных учреждениях и полиграфической промышленности” [О новом…].
В Крымской АССР, как и в других тюркских республиках, действовал Крымский центральный комитет нового алфавита. Его съезды проводились при содействии правительственных органов, в частности Народного комиссариата образования. Как и в целом в СССР, переходу на латинское письмо предшествовала длительная подготовительная работа: проводились конференции по орфографии, обсуждались вопросы литературного языка, проблемы обучения новому алфавиту в школе и т. д. [Керим 1997, 148–149].
Как и в других тюркских республиках, в Крыму были противники перехода на латинское письмо. Об этом писал в статье “Асрий-медений языя догъру!” (“Вперед, к современной культурной письменности!”) известный культурный и политический деятель крымских татар А. С. Айвазов. По его словам, в отличие от Татарстана, они действовали скрытно, подбрасывая письма с угрозами в адрес сторонников латинского алфавита. За глаза они называли оппонентов “продавшимися за деньги”, “миссионерами” [Керим 1997, 126]. Никакого влияния на общий ход дел это не имело, и в 1929 г. в Крымской АССР, как и в других мусульманских тюркских республиках СССР, был осуществлен переход на латиницу. В последующее десятилетие она официально использовалась в качестве алфавита крымскотатарского языка.
В 1938 году письменность крымских татар была переведена на кириллицу. Активные работы по переводу письменности тюркских народов СССР на кириллицу начались с середины 1930-х гг. и завершились в конце 1930-х гг. Хронологически это совпадало с периодом сталинских репрессий. Поэтому логично связать перевод письма неславянских народов на кириллицу с борьбой за “искоренение буржуазного национализма” в национальных республиках. Следует помнить, что еще в первой половине 1930-х гг. в СССР буржуазный национализм был объявлен в ряде республик большей опасностью, чем великодержавный шовинизм, а борьба с ним в итоге повлекла за собой кровавые сталинские репрессии второй половины 1930-х годов.
По этому поводу современник событий в Крыму позже написал следующее: “В конце 1933 г. было выявлено, что буржуазные татарские националисты активизируют свою подрывную работу. Был поставлен вопрос, по примеру Украины, что на данном этапе в Крыму уклон к местному национализму становится главной опасностью (речь шла о татарах)” [Надинский 1944, л. 59–59 об.]. Очевидно, что ни одно из изменений письменности в довоенное время не было насущной потребностью крымских татар. Все они диктовались потребностями внутренней и внешней политики государства и проводились при его непосредственном участии. Тем не менее эти шаги всегда находили понимание и поддержку среди отдельных представителей крымскотатарской интеллигенции. Известно, например, что модернизацию арабского алфавита поддерживал видный деятель крымскотатарской культуры и просвещения А. Одабаш, сторонниками перехода на латиницу были А. С. Айвазов и Б. Чобан-заде. О возможности и обоснованности перехода на кириллицу еще в 1924 г. писал в статье “Язы меселеси” (“Проблемы письменности”) крымскотатарский писатель У. Ипчи. Правда, при этом он все-таки оставался на позициях сохранения арабского письма и его модернизации, для того чтобы иметь возможность понимать многовековое наследие – поэзию Саади, Омара Хайяма, Физули, труды философов и ученых. Что касается латиницы, то он выступал против нее, обосновывая это тем, что крымские татары не проживают рядом с англичанами или французами, а живут рядом с русскими и поэтому гораздо логичнее принять в будущем приспособленную к их языку кириллицу, нежели латиницу [Керим 1997, 27].
Вопрос о необходимости возвращения к прежним видам письма у мусульманских тюркских народов СССР возник в период перестройки (1985–1991 гг.). Достаточно широко обсуждался он в Узбекистане, где в то время жила основная часть депортированного крымскотатарского народа. Судя по книжным изданиям тех лет, первоначально речь шла не о возврате к латинице, которая использовалась в национальных тюркских республиках короткое время, а к имевшей длительную историю арабской письменности. На этой волне в конце 1980-х годов в Узбекистане и Поволжье были изданы самоучители арабского письма [Жуманиёзов 1989; Зәйнуллин 1989, 11]. Очевидно, что сторонниками возврата двигало стремление к возрождению национальной культуры и религии. В Узбекистане получило определенное развитие движение по изучению старой национальной письменности. В конце концов, это затронуло и крымских татар. В августе – октябре 1990 года в газете “Ленин байрагъы” были опубликованы уроки письменности крымскотатарского языка на основе арабской графики. Материал был подготовлен преподавателем Ташкентского педагогического института им. Низами, доктором филологических наук А. Меметовым и назывался “Эски къырымтатар язысыны огренейик” (“Давайте изучать старую крымскотатарскую письменность”).
Однако вскоре политическая ситуация в стране изменилась и вместе с ней изменились настроения в среде интеллектуальной элиты и политических лидеров тюркских народов Советского Союза. В результате после распада СССР в 1991 г. и создания нескольких независимых тюркских государств среди его бывших тюркских народов получила распространение идея перехода на латинскую графику. Важным фактором при этом стало начавшееся сближение постсоветских тюркских государств с Турцией, использовавшей латинское письмо с 1928 г. При этом Турецкая Республика была для них не просто образцом, успешной экономической моделью тюркского государства, сумевшего совместить в своем развитии традиционные и западные ценности, но и активным проводником идей всестороннего экономического и культурного сближения всех тюркских стран и народов.
Большое значение при этом отводилось вопросам унификации алфавитов и принципов орфографии. В рамках этих идей 8–10 марта 1993 г. Министерство иностранных дел Республики Турция и Агентство тюркского сотрудничества и развития (Türk İşbirliği ve Kalkınma Ajansı, TİKA) провели в г. Анкаре Международную конференцию по вопросам алфавита и орфографии (Alfabe-İmla Konferansı), на которую были приглашены представители шести тюркских государств: Азербайджана, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Турции и Туркменистана.
В результате конференции был принят итоговый документ из 7 пунктов, направленный на искоренение трудностей в сфере коммуникации, знаний, культуры, искусства, литературы, экономики, технологий, здравоохранения, происходящих вследствие разницы в письменности. Для этого был подготовлен единый алфавит (ortak alfabe) из 34 букв, отражающих фонематический состав языков народов, представители которых присутствовали на конференции. Согласно пункту 4, при создании новых латинских алфавитов в тюркских государствах для обозначения одинаковых звуков разных тюркских языков должны были использоваться одни и те же графемы. В 5 пункте решения оговаривалось создание “Постоянной группы специалистов по алфавиту и орфографии” (“Sürekli Alfabe-İmla Uzmanlar Çalışma Grubu”), которая должна была работать над ликвидацией проблем орфографии тюркских языков, ее сближением и подготовкой орфографических словарей для представления их на утверждение первой встречи на высшем уровне президентов тюркских государств (ilk Türk Devletleri Cumhurbaşkanları Zirvesi).
Хотя в дальнейшем этим планам не суждено было осуществиться, в трех из шести государств общий вектор был сохранен – Азербайджан, Узбекистан и Туркменистан перешли на латинскую графику. В Казахстане и Киргизии кириллица была сохранена. Но в Казахстане сегодня на высшем уровне серьезно обговаривается переход на латинское письмо. Вместе с тем следует отметить, что из названных постсоветских тюркских государств только Азербайджан принял письмо, основанное на едином алфавите, одобренном конференцией.
Крымские татары после массового возвращения на родину в конце 1980-х – начале 1990-х гг. не смогли добиться восстановления своих прав на самоопределение в форме национальной автономии. Тем не менее, в вопросе письменности народ следовал общим тенденциям и первоначально в некоторых случаях даже опережал их. На прошедшем в 1991 году II Курултае (национальном съезде) было принято решение о переводе национальной письменности на латиницу. На основе этого решения 17–20 июня 1992 г. в Симферополе прошла Международная конференция “Крымскотатарский язык: проблемы перехода на латинскую графику”. На ней была избрана комиссия в количестве 22 человек из ученых-филологов, преподавателей вузов, писателей и деятелей культуры во главе с проф. А. Меметовым. Комиссия, приняв во внимание проблемы наиболее полного выражения фонетического строя современного крымскотатарского литературного языка, сближения алфавитов, используемых у тюркских народов, сохранения исторической преемственности крымскотатарских алфавитов, а также технические и экономические проблемы, связанные с введением нового алфавита в действие, предложила новый крымскотатарский алфавит, созданный на основе алфавита современного турецкого языка. В алфавите было всего 33 буквы, из которых 2 давались в приложении – â и h. Согласно примечанию, диакритический знак “шапочка” (циркумфлекс) над буквой “а” в приложении обозначал мягкость (палатализацию) согласного звука, предшествовавшего в слове обозначаемому ей на письме гласному звуку. Буква “h” предназначалась для обозначения соответствующего придыхательного звука в историзмах [Фазыл, Нагаев 2001, 575–576].
На второй сессии II Курултая, состоявшейся 27–31 июля 1993 г., новый крымскотатарский алфавит, предложенный комиссией, был утвержден с изменениями. По предложению члена Национального собрания (меджлиса) крымских татар Л. Османова из алфавита была исключена графема “х”, предназначавшаяся в проекте для обозначения на письме глубоко заднеязычного (фарингального) звука х, а вместо нее в алфавит была введена из приложения буква “h”. Это изменение стало причиной жарких споров среди языковедов, писателей и преподавателей [Фазыл, Нагаев 2001, 577].
Следующим шагом в процессе перехода на латинскую графику стало принятие Верховным Советом Автономной Республики Крым (ВС АРК) Постановления “Об алфавите крымскотатарского языка” № 1139-I от 9 апреля 1997 г. Постановлением предусматривался ввод алфавита крымскотатарского языка на основе латинской графики, состоявшего из 31 основной и одной дополнительной буквы “â” (это был алфавит, утвержденный на второй сессии II Курултая). Перевод письменности крымскотатарского языка на новый алфавит должен был производиться поэтапно до 1 сентября 2002 г. Для этого, согласно постановлению, создавалась специальная комиссия из представителей органов власти, научной, педагогической и культурной общественности для обеспечения координации и контроля над этим процессом. Постановление вступило в силу после опубликования [Емірова, Керімов, Ганієва 2012, 89–90].
На основании Постановления ВС АРК № 1139-I от 9 апреля 1997 г. Советом Министров Автономной Республики Крым (СМ АРК) было принято Распоряжение № 456-р от 20 октября 1997 г. “О создании Республиканской межведомственной комиссии по координации и контролю за осуществлением перевода письменности крымскотатарского языка на латинскую графику”. Согласно распоряжению, был утвержден состав комиссии из 21 человека (в том числе 10 крымских татар) и программа мероприятий из 4 пунктов [Распоряжение…]. В 1998 г. Министерство образования АРК создало специальную комиссию для разработки правил орфографии крымскотатарского языка на основе латинской письменности. Очевидно, что это было сделано в соответствии с предписаниями п. 1 “Программы мероприятий по поэтапному переводу письменности крымскотатарского языка на новый алфавит в учреждениях образования, средствах массовой информации и других сферах функционирования языка”, утвержденной указанным выше Распоряжением СМ АРК № 456-р от 20.10.1997 г.
Однако из-за острых дискуссий вокруг исключения из алфавита буквы “х” комиссия не смогла выполнить возложенную на нее задачу [Фазыл, Нагаев 2001, 577]. Тем не менее, предпринятые шаги имели для крымских татар определенные последствия. Так, например, в 1998 г. в поселке компактного проживания крымских татар в микрорайоне Марьино города Симферополя по инициативе крымскотатарских писателей Б. Мамбета и У. Эдемовой в значительной своей части на латинице начинает выходить газета “Къасаба” (“Поселок”). Газета выходила благодаря благотворительным взносам крымскотатарских бизнесменов Симферополя и жителей микрорайона Марьино. Вслед за ней появляются и другие локальные газеты, в той или иной мере использующие латиницу. В 1999 г. по инициативе Л. Османова на средства, полученные им из международных фондов, при кафедре крымскотатарского языка и литературы Крымского государственного инженерно-педагогического института (КГИПИ) на латинице издается литературно-научно — общественный журнал “Günsel”. Изменяют графику написания названий некоторые крымскотатарские газеты и журналы (“Къасевет” – “Qasevet”; “Къырым” – “Qırım”).
В журнале “Günsel”, выходившем 2 года, с самого начала печатается “Переводное руководство по орфографии крымскотатарского языка” (“Qırımtatarcanıñ tercümeli imlâ qılavuzı”), подготовленное К. Конуратом (Усеиновым) [Qırımtatarcanıñ… 1999]. К сожалению, были опубликованы только первые три буквы алфавита, причем последняя не до конца. Сам автор сообщал, что первоначально планировал издать орфографический словарь из 45 тысяч слов, подготовленный на основе правил орфографии, которые он сам разработал для нового крымскотатарского алфавита [Qoñurat 2000, 22]. Правила орфографии, подготовленные автором, также были опубликованы во втором номере журнала “Günsel” [Qırımtatar edebiy… 1999, 2–17]. Они вызвали замечания специалистов, и поэтому орфографический словарь К. Конурата не был опубликован отдельной книгой. С этой целью в 2001 году была создана специальная рабочая группа под руководством проф. А. М. Эмировой, в которую вошел сам автор словаря, а также преподаватели кафедры крымскотатарского языка и литературы КГИПИ Э. Ганиева, Н. Сейдаметова и Н. Абдульвапов. Они внесли в правила много изменений, но те вновь не были изданы “по причине невостребованности” [Qırımtatar tiliniñ… 2010, 35]. Вероятнее всего, именно из-за “невостребованности” к середине первого десятилетия 2000-х годов все работы по изменению крымскотатарской письменности фактически прекращаются. Итогом стало то, что в июле 2005 г. СМ АРК отменяет свое Решение от 20.10.1997 г. на основании его нового Распоряжения № 456-р от 27 июля 2005 г. Ранее прекращают выход издания на латинице. В 2000 г. перестал издаваться журнал “Günsel”. Несмотря на то что в нем печатались важные для специалистов филологов материалы и источники, значительная часть национальной интеллигенции, прежде всего представители старшего поколения, не воспринимали его, считая, что авторы занимаются “отуречиванием” крымскотатарского языка. Потом отказывается от использования латиницы газета “Къасаба”, из-за того что жители поселка испытывают затруднения при чтении материалов на ней. Эти и другие факты свидетельствуют о том, что шаги по переходу на латиницу в те годы осуществлялись без необходимой подготовительной работы, предусматривающей достаточное научное обоснование, дискуссию, разъяснительную работу среди народа, популяризацию, обучение и т. п. Все это можно было осуществить только при всесторонней поддержке государства. В итоге переход на латинскую графику в конце 1990-х – первой половине 2000-х гг. превратился в деятельность отдельных энтузиастов, которые в конце указанного периода переключились на решение других проблем – создание учебных программ, написание учебников и справочной литературы по крымскотатарскому языку и литературе. Поводом для возобновления работ по переходу на латинскую графику в Крыму в конце 2000-х годов стал проект представителей крымскотатарской диаспоры Румынии (Добруджи) “О реформе татарского языка” (“Tatar tiliniñ reforması haqqında”), подготовленный в 2009 г. комитетом из числа ученых-филологов, учителей, писателей и журналистов (всего 9 человек) под руководством доктора филологических наук, профессора Энвера Мамута. В проекте указывалось, что в связи с подписанием как Румынией, так и Украиной Европейской хартии региональных языков и языков национальных меньшинств открываются перспективы для развития полноценного сотрудничества между крымскотатарским народом и татарами, проживающими в Румынии. Для этого требуется приведение в соответствие лексики и грамматики языков, которые используются на письме крымскими татарами в этих двух государствах. Исходя из этого, предлагалось создать общий для крымских татар в Крыму и в Румынии алфавит. Разница в целом была незначительна. В алфавите крымских татар Добруджи отсутствовали буквы “q” и “ğ”, а в Крыму – “w” и “ĭ”. Ими предлагалось соответственно дополнить алфавиты и таким образом унифицировать их. Кроме этого, предлагалось в правилах орфографии уточнить использование этих букв на письме [Tatar tiliniñ… 8].
Проект был передан на факультет крымскотатарской филологии Крымского инженерно-педагогического университета (КИПУ). Там для его рассмотрения и подготовки встречных предложений была создана рабочая группа из 5 преподавателей кафедр крымскотатарского и турецкого языкознания и крымскотатарской и турецкой литературы во главе с деканом факультета Э. Абибуллаевой. В группу входили: Э. Ганиева, Н. Сейдаметова, А. Велиев и автор этих строк. Консультантами рабочей группы были проф. А. М. Эмирова и проф. И. А. Керимов. В том же 2009 г. рабочей группой был подготовлен рапорт с предложениями, которые предлагалось рассмотреть на Всемирном конгрессе крымских татар (ВККТ).
В числе предложений было признание за языком татар Добруджи статуса “регионального варианта крымскотатарского языка, используемого в Добрудже”, введение его изучения на отделениях крымскотатарского языка крымских университетов, проведения совместных научных конференций и сессий преподавателей КИПУ и университета “Овидиус” в Крыму и в Румынии, включение в число дополнительных знаков алфавита, утвержденного на второй сессии II Курултая в 1993 г., букв “w” и “ĭ”, создание рабочей группы из числа крымскотатарских специалистов Крыма, Турции и Добруджи для работы по изучению и подготовке предложений по максимально возможному сближению крымскотатарского литературного языка и его регионального варианта, используемого в Добрудже.
Данные предложения были одобрены румынской стороной, но на Всемирном конгрессе крымских татар, состоявшемся в мае 2009 г. в Симферополе, против них резко выступили отдельные крымскотатарские языковеды ТНУ им. В. Вернадского, в частности Л. С. Оказ (Селендили). Особенно остро критиковалось предложение о признании языка крымских татар Добруджи, используемого в средствах массовой информации и в литературе, региональным вариантом литературного крымскотатарского языка.
По их мнению, письменный язык татар Добруджи представлял собой степной диалект крымскотатарского языка, а не его региональную литературную форму. Также были сторонники идеи безоговорочного подчинения диаспоры решениям органов национального самоуправления в области языка и графики, т. е. обязательности принятия крымскими татарами Добруджи латинской графики, утвержденной Курултаем, и использования современного крымскотатарского литературного языка. Несмотря на то, что на ВККТ предложения рабочей группы КИПУ не были приняты, работа в тесном контакте с руководством конгресса продолжалась.
В феврале 2009 г. при участии КИПУ в университете “Овидиус” (г. Констанца, Румыния) были организованы курсы литературного крымскотатарского языка для учителей Добруджи. В ходе занятий на курсах использовался литературный крымскотатарский язык и алфавит, принятый на второй сессии II Курултая. После этого по согласованию с Координационным советом ВККТ и по его поручению 8 февраля 2010 г. в КИПУ была создана рабочая группа для подготовки проекта правил орфографии и пунктуации крымскотатарского литературного языка во главе с проф. А. М. Эмировой. В группу вошли 10 преподавателей КИПУ: И. Керимов, Э. Абибуллаева, Э. Ганиева, Н. Сейтягьяев, Л. Селимова, Н. Абдульвапов, Н. Сейдаметова, М. Сеттарова и Ш. Абдурашитова.
За несколько месяцев группой был подготовлен проект, впервые изданный отдельной брошюрой в том же 2010 г. и дважды переизданный в 2011 и 2012 гг. Для получения рецензий проект был разослан в научные учреждения Крыма и зарубежья. Отзывы были неоднозначными. От специалистов-филологов и тюркологов Турции, Азербайджана и Румынии поступили в целом позитивные отзывы с отдельными предложениями по доработке и усовершенствованию правил. В то же время оценка коллег из кафедры крымскотатарского языкознания ТНУ им. Вернадского была резко негативной. Позже из публичных выступлений и дискуссий с коллегами из ТНУ стало понятно, что они выступают против изменения письменности крымскотатарского языка, аргументируя это тем, что уровень владения языком среди народа и без того низок, а очередное изменение графики может привести к его полному исчезновению. Кроме того, отдельные филологи ТНУ утверждали, что проблему коммуникации с диаспорой можно решить и техническими средствами, без изменения существующей письменности крымскотатарского языка, например использованием компьютерных программ – конверторов графики.
После этого в период до 2013 г. было осуществлено еще несколько поездок представителей Крыма в Румынию, так или иначе связанных с переходом на латинскую письменность. В ходе встреч в городах Констанце и Меджидии состоялся обмен мнениями по поводу будущего татарского литературного языка и письменности в Румынии. На них был также представлен проект правил крымскотатарской орфографии, подготовленный преподавателями КИПУ. В итоге выяснилось, что наряду со сторонниками крымскотатарского литературного языка, которых, по оценке румынской стороны, было около 40 %, среди крымских татар Добруджи есть сторонники продолжения использования своего собственного письменного языка. Были и считающие, что в качестве письменного необходимо использовать турецкий язык. Они объясняли это тем, что молодежь в своей массе слабо владеет родным языком, но знает турецкий, который изучается в учебных заведениях. Кроме того, на встречах были люди, готовые принять крымскотатарский литературный язык в качестве языка письменности и обучения в школе с некоторыми оговорками. Другими словами, несмотря на отсутствие единства во взглядах на будущее литературного языка среди местного тюркского населения, исторически связанного с Крымом, в румынской части Добруджи существовала достаточно широкая поддержка и в определенной степени благоприятные перспективы принятия и развития литературного крымскотатарского языка и современного латинского письма. Однако для претворения этих планов в жизнь была необходима большая совместная работа крымскотатарских ученых и политических лидеров народа из Крыма и Добруджи. Отсутствие средств для финансирования работ по переводу крымскотатарского языка на латинскую письменность и недостаток политической воли лидеров народа привели к тому, что после указанных событий интерес к проблеме заметно угас.
Тем не менее, проделанная ранее работа начала давать практические результаты в виде конкретных книжных изданий на латинской графике в Крыму. Это был достаточно широкий процесс, достойный отдельного исследования. В качестве одного из примеров можно назвать серию книг на латинской графике под общим названием “Millet cevherleri” и хрестоматию под тем же названием, изданные в 2011 и 2012 гг. преподавателем кафедры крымскотатарской и турецкой литературы КИПУ Т. Н. Киримовым [Millet cevherleri 2011а; Millet cevherleri 2012; Millet cevherleri 2011b]. Приведенный факт не случаен. В период с 2011-го по конец 2013 г. кафедра крымскотатарской и турецкой литературы была одним из главных центров отстаивания идеи перевода письменности крымскотатарского языка на латинскую графику. В этом смысле показательна дискуссия на страницах крымскотатарской газеты “Янъы дюнья” вокруг латинского письма, развернувшаяся в первые месяцы 2013 г. между заведующей кафедрой Л. Ш. Селимовой и одним из наиболее последовательных и авторитетных противников изменения графики в начале второго десятилетия 2000-х гг. – председателем Союза крымскотатарских писателей Р. Фазылом. Еще 21 декабря 2011 г. в газете “Янъы дюнья” была напечатана статья Р. Фазыла “Латинге кечюв меселесинен багълы фикирлер, теклифлер” (“Мысли, предложения, связанные с переходом на латиницу”), в которой он высказал свои критические замечания по проблеме, в частности высказался в духе “а воз и ныне там” (“эски амам, эски тас”). Долгое время статья не находила отклика. Наконец 25 января 2013 г. в той же газете “Янъы дюнья” Л. Ш. Селимова ответила Р. Фазылу статьей “Латин уруфатына энди кечтик!” (“Мы уже перешли на латинскую графику!”). Следом в газете появилась большая статья крымскотатарского писателя “Дудакълыкъ меселеси (Янъы имля къаиделери тизилюви джерьянына даир)” (“Проблема сингармонизма губных гласных (Относительно процесса создания новых правил орфографии)”, “Янъы дюнья”, 19 апреля 2013 г.). В ней он подверг жесткой и в большинстве случаев научно не обоснованной критике проект правил крымскотатарской орфографии и пунктуации, подготовленный преподавателями КИПУ. Он обвинял их в непрофессионализме, сознательном исключении из процесса создания правил орфографии и пунктуации профессиональных ученых-филологов из ТНУ, в нелюбви к степному диалекту крымскотатарского языка и в отуречивании крымскотатарского языка.
Как и другие публикации на тему латинской письменности, появившиеся в это время в национальной печати, дискуссия на страницах газеты “Янъы дюнья” подтвердила, что переход на латинскую графику среди крымских татар в конце 2013 г. был далек от завершения и требовал пристального внимания со стороны ученых-филологов, представительных органов крымских татар В то же время дискуссия подтверждала, что сам вопрос не утратил своей актуальности.
В коротком исследовании невозможно полностью охватить весь круг событий, имеющих отношение к проблеме перевода крымскотатарской письменности на латинскую графику. Поэтому за его рамками осталась деятельность филологов-любителей, среди которых особого внимания заслуживают работы молодого московского ученого-физика А. Горяинова. Интересен тот факт, что, в отличие от разработок преподавателей КИПУ, его предложения и подготовленное им практическое руководство по переходу на латинскую графику не только не подверглись критике со стороны противников латиницы среди крымских татар, но и нашли горячую поддержку Не коснулись мы словарей, изданных на латинице в последние годы тем же А. Горяиновым, С. М. Усеиновым, курсов по ознакомлению с латинским письмом, организованных в КИПУ Т. Киримовым. Эти факты также свидетельствуют об определенном успехе шагов по переходу на латинскую графику. Например, участие в процессе А. Горяинова, работы которого в области крымскотатарского языка ориентированы прежде всего на молодежную аудиторию, показывает успех, который имеют идеи перехода на латинскую графику среди нового поколения крымских татар. Издание крымскотатарского словаря на латинице старейшим крымскотатарским лексикографом С. М. Усеиновым показывает осознание старшим поколением значимости перехода на новую графику.
Не коснулись мы и позиции определенных кругов русскоязычного населения Крыма, традиционно выступающих в качестве оппонентов представительных органов крымских татар, относительно перевода крымскотатарской письменности на латиницу. В определенной мере могут пролить свет на этот вопрос несколько публикаций на сайте НовоРосс.info с красноречивыми заголовками: “Латинизация крымскотатарского языка приведет к замене его на турецкий – эксперт” (12.02.2010); “Татары собираются перейти на латиницу до конца года и забрать у России свои раритеты” (19.04.2011); “Записки русского интеллигента: Латинизация письменности татар Тавриды” (Попов Е., 14.01.2013). Эти публикации свидетельствуют, что в последние годы политические оппоненты крымских татар на полуострове не только внимательно следили за процессом перевода крымскотатарской письменности на латинскую графику, но и использовали в своих публикациях аргументацию крымскотатарских ученых и деятелей культуры, выступавших против изменения графики. В то же время само появление таких публикаций, на мой взгляд, хоть и косвенно, но также свидетельствует об успехах шагов по изменению графики у крымских татар в 2000-х годах.
После марта 2014 г. ситуация в Крыму коренным образом изменилась. Учитывая, что в настоящее время полуостров фактически находится под юрисдикцией Российской Федерации, в законодательстве которой существуют специальные положения относительно графики письменности ее народов, следует ожидать, что в ближайшее время работы по переводу письменности крымскотатарского языка на латинский алфавит в Крыму вестись не будут. В то же время вынужденная остановка процесса может служить более глубокому научному осмыслению и обоснованию его необходимости или же нежелательности в будущем. Хочется верить, что крымскотатарские ученые-филологи, прежде всего языковеды, критически подойдут к изучению всего, что было сделано в этом направлении ранее, и к серьезным научным исследованиям возможных перспектив смены графики у крымских татар в будущем.
ЛИТЕРАТУРА
1. Әхмәров К. З. Башкорт языуы тарихенән (Башкорт әзәби теленең алфавите hәм орфографяhы тарихе) = Из истории башкирской письменности (на башкирском языке). Өфө: Башкортостан китап нәшриәте, 1972.
2. Выдрин А. Языковая политика в Узбекистане. Фитрат, Поливанов, Сталин и другие… // Звезда Востока. 1994. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.fergananews.com/zvezda/ vydrin.html.
3. Емірова А. М., Керімов І. А., Ганієва Е. С. та ін. Правила кримськотатарської орфографії і пунктуації (Проект) / Наук. ред. Емірова А. М. Сімферополь: КРП «Видавництво “Кримнавчпеддержвидав”», 2012.
4. Жуманиёзов Р. Эски ўзбек ёзуви. Мустақил ўрганувчилар учун = Староузбекская письменность. Тошкент: Ўқитувчи, 1989.
5. Зәйнуллин Җ. Гарәп язуы нигезендә татарча әлифба (Үзлегеннән өйрәнүчуләр өчен) = Татарская азбука на основе арабской графики. Самоучитель. Казан: Татарстан китап нәшрияты, 1989.
6. Керим И. А. Медений эснас. 1920–1938 = Поступь культуры. По материалам крымскотатарской периодической печати 1920– 1938 гг. Симферополь: Таврия, 1997.
7. Курбатов Х. Татар теленең алфавит hем орфография тарихы = История алфавита и орфографии татарского языка. Татарстан китап нәшрияты, 1960.
8. Надинский П. Н. Заметки об исторической судьбе крымских татар. Март – апрель 1944 г. // ГААРК, ф. Р-3296, оп. 2, д. 5.
9. О новом латинизированном алфавите народов арабской письменности Союза ССР. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.cidct.org.ua/uk/publications/deport2/25.html.
10. Распоряжение Совета Министров Автономной Республики Крым «О создании Республиканской межведомственной комиссии по координации и контролю за осуществлением перевода письменности крымскотатарского языка на латинскую графику» (СЗРК, 1997 г., № 10, ст. 775). [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://zakon4.rada.gov.ua/krym/show/rb466p001-97.
11. Солиҳ Х. Алифбо. Мустақил ўрганувчилар учун = Самоучитель арабской письменности. “Алифбо”. Тошкент: Ўзбекистон ССР “Фан” нашриёти, 1989.
12. Фазыл Р., Нагаев С. Къырымтатар эдебиятынынъ тарихы. Къыскъа бир назар = Історія кримськотатарської літератури. Короткий огляд. Сімферополь: Кримське навчально-педагогічне державне видавництво, 2001.
13. Qırımtatar edebiy tiliniñ imlâ qaideleri toplamı / Haz. K. H. Qoñurat // Günsel. 1999. № 2.
14. Qırımtatar tiliniñ imlâ ve punktuatsiya qaideleri (Leyha) = Правила крымскотатарской орфографии и пунктуации (Проект) Эмирова А. М., Керимов И. А., Абибуллаева Э. и др. Aqmescit, 2010.
15. Qırımtatarcanıñ Tercümeli İmlâ Qılavuzı / Haz. K. Qoñurat // Günsel. 1999. № 1–8.
16. Qoñurat K. Vallahi, biz de sevemiz! // Günsel. 2000. № 8.
17. Millet cevherleri. Habibulla Odabaş. Simferopol: QCİ “Qırımdevoquvpedneşir” neşriyatı, 2011а.
18. Millet cevherleri. Noman Çelebicihan, Cafer Seydahmet, Hasan-Sabri Ayvazov, Habibulla Odabaş, Osman Murasov, Cemil Kermençikli, Abdurahman Qadrizade. Simferopol: QCİ “Qırımdevoquvpedneşir” neşriyatı, 2012.
19. Millet cevherleri. Hasan-Sabri Ayvazov. Simferopol: QCİ “Qırımdevoquvpedneşir” neşriyatı, 2011b.
20. Tatar tiliniñ reforması haqqında (proyekt): Рукопись из личного архива автора
Нариман СЕЙТЯГЬЯЕВ
