Не без сомнения к вам обращаются два профессиональных историка, живущих в России, в Петербурге. Мы, конечно, понимаем, что у наших друзей и оппонентов в Крыму есть дела посерьезнее непрошенной беседы. Тем более, что диалог требует и времени, и жизненных сил. Думаем, что нас извиняет одно — важность темы. Ее суть — история культуры народа, чье прошлое и настоящее нам небезразлично.
У татарского поэта Дерменда есть такие строки:
«Не думай, что бесчувственен народ,
Он чуток: все, что скажешь, он поймет.
Узнай, что впереди, чтоб не устать в пути,
Свой посох ставь сперва, чтоб верный путь найти…»
Наш посох – наше знание истории. Узнать, что впереди невозможно без опоры на память. Неслучайно история рода, его генеалогия — один из важнейших признаков культуры у тюркских и не только тюркских, народов. Родовая история — главный нервный узел сборника летописей «Джами ат-теварих» Рашид-Ад дина, создававшегося на протяжении десяти лет (с 1300 г.) лучшими знатоками своей эпохи. К сожалению, история крымскотатарского народа сложилась таким образом, что практически не осталось письменных источников. Поэтому при восстановлении этнической истории крымскотатарского народа ученые вынуждены опираться на изучение материальной культуры, то есть на данные археологических исследований.
Это, прежде всего раскопки исчезнувших городов и поселений, включая памятники архитектуры, жилища и древние могильники. Такие исследования ведутся во всем исламском мире. Благодаря им, в частности, в Турции турецкий народ располагает прекрасно разработанной историей этноса и его культуры. В Крыму пока этой традиции не сложилось. В 1930-38 гг. была почти полностью расстреляна экспедиция проф. И.Н.Бороздина (в т.ч. У.Боданинский, О.Акчокраклы). Раскопки надолго прервались. А без их результатов невозможна разработка проблем этногенеза крымскотатарского народа, его коренного происхождения.
О таких исследованиях небольшой экспедиции Эрмитажа, работающей без малого 20 лет в Старом Крыму, пойдет наш разговор. Разговор этот не юбилейный. Экспедиция не просит ни помощи (она оказывается друзьями), ни денег (посильное финансирование ведет сам прославленный музей), ни привилегий (какие уж в наше время могут быть привилегии). Все, на что мы надеемся в нашем письме — это понимание необходимости такого рода работы.
Золотоордынский Солхат-Крым в XIII-XV в.в. был заметным центром, контролировавшим начальный этап кыпчакских степных маршрутов из Европы в Азию. В Солхате шло распределение встречных торговых потоков, приходивших в Северное Причерноморье через Босфор. Для реконструкции жизни Солхата мы не располагаем городскими хрониками. И только наблюдения археологов позволили добыть необходимые сведения. Мы знаем теперь не только об образе жизни, ремесле и торговле крымцев, но и о том, что средневековое население Солхата своим происхождением связано с южными популяциями средиземноморского типа. Небольшая монголоидная примесь отмечена только в отдельных случаях. Это означает, что пришлого населения, по-видимому, было немного.
Экспедицией собран значительный фонд вещевого материала. В подавляющем большинстве он хранится в Старом Крыму. Вместе со скупыми сведениями письменных источников эти находки и материалы из музейных фондов позволяют наметить основные линии происхождения и формирования крымскотатарской культуры.
Проследим эту мысль на примере родовой реликвии богатого крымского феодала XIV века (она известна в среде специалистов как «Симферопольский клад»). Вполне вероятно, что эти предметы принадлежали Кутлуг-Тимур беку, сыну Тоглук-Тимура, правителю Солхата и области Крым при хане Узбеке (1311-1342). В 1361 году золотоордынский хан Кельдибек верительным документом подтвердил полномочия крымского наместника. В надписи 1368 г. на плите колодца в Отузах Кутлуг-Тимур уже именуется великим эмиром. Положению наместника (баскака) вполне соответствуют вещи клада, особенно навершие шапки. При Абдуллахе (1362/63 — 1366) крымским баскаком становится Ходжа Алибек, внук Тоглук-Тимура.
Эта находка в степной части полуострова, вероятно, как-то связана с событиями августа 1365 года, когда в Крым пришли войска Мамая, и солхатцы начали сооружение оборонительного рва вокруг города. Ров не пригодился. Правители сдали город и полуостров без сопротивления, а баскак сбежал. Семья Кутлуг-Тимура (но не он сам) была прощена. Судим об этом по перестройке одной из хиджр Солхатского медресе, исследованного экспедицией 1986-87 г.г.
Эти материалы вносят важное дополнение в наши знания о частной жизни городского населения Крыма, поддерживавшего, как показывают археологические раскопки, тесные связи с единоверцами Рума, Египта, Йемена. «Симферопольский клад» — семейная реликвия богатого крымского феодала. Годовой доход такой семьи в середине XIV века составлял от 600 тысяч до 1 млн.200 тысяч дирхемов (при том, что рядовой гражданин на ханской службе мог рассчитывать только на 1200 дирхемов в год). Нужно ли еще, уважаемый читатель, доказывать значение археологических исследований для реконструкции истории, культуры и духовной жизни крымскотатарского населения полуострова?
Значение этой работы высоко оценили ученые-археологи, прибывшие в Старый Крым в 1985 году из Тбилиси, Москвы, Одессы и других городов. В 1989-90 г.г. небольшая часть солхатских находок демонстрировалась на выставке «Народы Евразии», проведенной тогдашней Академией наук в трех городах Америки: Вашингтоне, Лос-Анджелесе и Денвере. С результатами работ экспедиции ознакомлены специалисты Британского музея, аспиранты и профессора университетов в Лондоне, Оксфорде, школы по истории Восточной Европы в Эричи (Сицилия). Раскопки в Солхате привлекли внимание участников XX Международного конгресса по турецкому искусству в Женеве. Экспедиция приняла участие в совместной с Национальной Академией Наук Украины выставочной акции в Италии (Римини, 1995 г.). Излишне говорить, какое значение имеет эта деятельность для привлечения внимания мировой общественности к истории коренного населения Крыма.
На протяжении всех лет работы в Старом Крыму сотрудниками экспедиции прочитаны десятки просветительских лекций в школах, учреждениях, больницах, клубах.
К сожалению, в последнее время экспедиции оказывается серьезное противодействие. Парадоксально, но работа научного коллектива не находит понимания именно в Старом Крыму. Причем, противодействие оказывают не власти, как бывало раньше. Работе препятствуют те, кто в первую очередь должен быть заинтересован в восстановлении утраченной истории. Или этот интерес — пустые слова?
Возгрин В.Е.
доктор исторических наук
Крамаровский М.Г.
кандидат исторических наук,
руководитель экспедиции в Солхате (Эски Крым)
19 мая 1997 г.
