Судебные процессы активистов Национального движения крымских татар являлись (если уместно использовать терминологию военного времени) своего рода передовой линией фронта борьбы за решение крымскотатарского национального вопроса. С одной стороны, наилучшие представители народа, с другой – репрессивная судебная машина советского режима, которая, вырывая бесстрашных борцов из первых рядов, пыталась сбить волну движения.
Особый политический резонанс вызывали судебные процессы лидеров движения. И хотя приговор судьи отправлял их на определенный срок в лагеря и тюрьмы, они, как правило, одерживали моральную победу в неравном состязании с преданными и изощренными слугами государства. Таким предстает перед нами и судебный процесс Джеппара Акимова (дело рассматривалось Ташкентским областным судом 21-28 ноября 1972 года), одного из основателей и организаторов Национального движения, незаурядной личности, интеллигента и интеллектуала, необычайно авторитетного и любимого в народе за его человеческие качества.
Интересным источником по истории Движения, непосредственно относящимся к личности Джеппара Акимова, к его судебному процессу является «Ташкентское судилище над полномочным представителем крымскотатарского народа, коммунистом, товарищем Акимовым Джеппаром Акимовичем».
Документ начинается с общей характеристики суда над Д. Акимовым, в частности, и судебного произвола над крымскими татарами – участниками Национального движения, в целом:
«Судилища над представителями народа предназначены для того, чтобы, подавив Национальное движение крымских татар, закрепить народ на высылке и этим обеспечить захват и славянизацию Крыма… Правда о таком судилище – это правда о том, как под вывеской советского суда ликвидируются завоевания революции, топчется законность, [происходит] глумление над народом».
На центральный вопрос суда: «Согласен ли он с предъявленным ему обвинением в том, что он порочил советский государственный строй и что он может показать по сути предъявленного обвинения?», Джеппар Акимов дает развернутый ответ, начиная его с рассказа о своей биографии. Он повествует о себе как о человеке, отдавшего всю жизнь служению этому государству и верившему в провозглашенные Октябрьской революцией идеалы справедливости, равенства и братства. Д. Акимов переходит к описанию достижений автономии в довоенный период и приводит множество примеров героизма крымских татар в годы Второй мировой войны. «Героическая борьба с фашизмом, 18% нации, отдавших жизнь за свободу Родины, сожженные деревни, в которых оставались только женщины, дети и старики – такова картина Крыма к моменту поголовного выселения нации 18 мая 1944 года», – говорит он.
После этого Д.Акимов подводит к кульминационному моменту: «Весь народ был вероломно захвачен ночью, загружен в скотские вагоны и под конвоем вывезен в чужие края. Девять лет комендантского режима, первые полтора года которого стоили жизни 46,2 % нашего народа. Это факт, подтвержденный документально. Первичные материалы вместе с Исторической справкой о смертности сданы в ЦК КПСС на имя XXIII съезда партии». В этом сравнительном ряде Д.Акимов практически не делает различий между акциями устрашения фашистской Германии и акцией депортации советским режимом коренного народа, но особо подчеркивает чудовищные масштабы последней, поскольку число ее жертв оказалось в 2,5 раза.
Далее он подробно останавливается на истории и событиях Национального движения, всячески подчеркивая законный и справедливый его характер. Он настаивает, что движение конституционно, не противоречит официальной идеологии, и наоборот, нацелено на исправление ошибок и беззаконий: «Все эти действия – законны по своей природе Советской власти и направлены на охрану и защиту Конституции. Поэтому я решительно отвергаю обвинения документов, форм и методов национального движения в том, что они, якобы, порочат Советский строй…Я отвергаю обвинения собраний народа и встречи его представителей в том, что это сборища, нелегальные сходки. Цель этих собраний и встреч – восстановить ленинизм и законность. Поэтому они не тайные и не злоумышленные. Народ доверяет представлять его интересы людям достойным, заслуженным в труде, преданным партии и народу. Назвать собрания народа сборищами, встречи его представителей нелегальными сходками – это оскорбляет народ, это недостойно и не позволительно».
Джеппар Акимов отлично понимает подоплеку судебного процесса и поэтому заявляет: «Все обвинения выдвинуты здесь против меня, как представителя народа, то есть против народа и его Национального движения. Да, я полностью одобряю и подписал инкриминируемые мне документы».
Исключенный в октябре 1966 года из КПСС за участие в Национальном движении, Д. Акимов остается верным последователем принятой еще в середине 1950-ых годов линии на легальную борьбу, предполагающую лояльность к существующему в СССР строю. Об этом косвенно свидетельствует активное использование им на суде коммунистической риторики.
Трудно сейчас определить, насколько искренней была его вера в идеалы революции и справедливость советского государства. Была ли эта риторика следствием убеждений Д. Акимова или частью его тактики как одного из лидеров, прекрасно осознающего сущность коммунистической власти? Власти, определенно не ошибочно совершившей многочисленные преступления против миллионов своих граждан и десятков народов, населяющих территорию Советского Союза.
Однозначного ответа на этот вопрос, наверное, дать уже невозможно, но можно с достаточной долей уверенности предположить, что Джеппар Акимов, как и большинство коммунистов – крымских татар, стоящих у истоков Национального движения, никогда не был ортодоксальным коммунистом. Напротив, огромный жизненный опыт человека, сделавшего в прошлом успешную партийную карьеру, а теперь, в сложнейших условиях, направляющего общенациональную борьбу за возвращение в Крым, постоянно подсказывал ему, насколько пагубно слепо следовать идеологическим установкам. Только отход от партийного корпоративизма и курс на народную поддержку позволили ему и его ближайшим соратникам выстроить такую децентрализованную демократическую структуру движения, которая была основана на широкой общественной инициативе с элементами саморегуляции и саморазвития. Вне зависимости от причины использования коммунистической риторики Д.Акимова и его сподвижников можно причислить к национальным демократам, исповедующим идею права народов на самоопределение и понимающим, что без национально-освободительного движения это право реализовать невозможно.
На суде Д. Акимов в поединке с государственным обвинителем быстро обнаруживает словесные ловушки и подмены понятий. Так, на его вопрос: «Правильно ли я Вас понял: все ваши народные недовольства – это результаты культа личности и не порождены сегодняшним положением вашего народа?» Джеппар Акимов отвечает по сути: «Нужно понять, что XX съезд разоблачил преступное выселение нации крымских татар и постановил вернуть ее на родину, восстановить революционные завоевания. Эта воля партии не выполнена. Все цели и результаты выселения 1944 года остаются. Народ не может и не желает жить не равноправным, обобранным и ведёт борьбу за равноправие. Это и нужно понять». Таким же логически безупречным является его парирование вопроса обвинителя: «Вы всё сравниваете с царским выселением в Турцию. Что, Узбекистан хуже Турции? Или здесь климат хуже?». «Выселение, куда бы то ни было», – заявляет Джеппар Акимов, – «ставит под угрозу национальное существование, уничтожает равноправие. Здесь не причем ни климат, ни география».
На провокационный и юридически неграмотный вопрос председательствующего «После вашего выселения умирали только ваши?», Джеппар Акимов указывает «Естественной смертью люди умирают везде. Речь идёт о вымирании в условиях спецпоселений и комендантского надзора. 46,2% вымерших – это страшная, беспримерная цифра». Следующая реплика развивает его оценку последствий депортации, которая звучит современно и актуально: «Насильственная ассимиляция – это ликвидация условий национального равноправия и развития, выселение и удержание на высылке, ликвидация школ, печати, театров, клубов и библиотек, без которых гибнет культура и язык нации».
Пытаясь найти в позиции обвиняемого уязвимые точки, председательствующий продолжает атаковать его: «Как вы представляете себе переселение вашего народа в Крым?» Ответ Джеппара Акимова, автора десятков, если не сотен писем, информаций, заявлений, обращений, ложится в рамки принятых тогда программных документов Национального движения: «Вопросы переселения народов не входят в компетенцию суда. Вообще же, крымскотатарский народ ясно изложил в документах Национального движения, что процесс возвращения на родину как равноправного народа представляет собой организованное возвращение (т.е. планомерное государственное мероприятие), компактное расселение в местах исторического проживания нации крымских татар (т.е. государственное мероприятие, предполагающее и невозможное без инициативы и огромной работы народа, его национального движения.) и третье: восстановление Крымской АССР (т.е. восстановление органов местного самоуправления – органов советской власти, созданных революцией)».
Точная характеристика Национального движения содержится еще в одном ответе Джеппара Акимова, данном на требование судьи-председателя назвать тех, кто руководит движением и занимается подстрекательской деятельностью: «Никто не может руководить пожаром или наводнением. Они происходят по законам природы. Движение народа существует потому, что народ выслан из родного края, то есть, поставлен в условия гибели как нации. Даже, когда может показаться, что движение погасло, на деле это движение к родине, к истине, к жизни и равноправию исходит из каждого сердца и его не погасить. Чем больше несправедливость, тем она сильнее порождает протест и противодействие… Путь народа чист, ясен и ведёт только к одной цели: к родине и равноправию на ней. Подстрекателей ищите на другом пути».
Извращенная логика государственного обвинителя, утверждающего: «По-моему, нет необходимости изготовлять все документы для того, чтобы убеждать органы в том, что положение вашего народа – это результат культа личности. Ведь Указ вас реабилитировал. Эти документы будоражат народ, молодежь», выглядит еще нелепей после замечания Джеппара Акимова. «Положение нашего народа – это результат того, что его удерживают на высылке, что не выполнены решения XX съезда. Наш народ обращается не к органам, а к партии, руководству и советской власти, поскольку национальный вопрос входит только в их компетенцию и компетенцию самого народа. Указ 1967 года только провозгласил преступность выселения, оставив в силе репрессирование. Именно это беззаконие возмущает и будоражит народ».
Еще один характерный штрих к портрету Джеппара Акимова, как политика и человека, который можно нанести после чтения следующей цитаты из документа:Вопрос (председательствующий): Показания свидетелей, другие материалы говорят об авторитете и уважении, которыми вы пользуетесь у народа. До войны и сейчас вы отдаете всего себя народу. Что это вам дает?! Вам народ платит за это?
Ответ: Такие позорные цели чужды мне и любому честному человеку».Известно, что, несмотря на наличие смягчающих обстоятельств (ранее не судим), суд назначил максимальный срок – 3 года лишения свободы в ИТК общего режима. Джеппар Акимов отбывал наказание в лагере строгого режима (п/я (почтовый ящик) № 272/11-8) в Иркутской области.
Арест Д.Акимова вызвал поток коллективных писем протеста, которые направлялись в адрес советских государственных и партийных органов, общественности, ООН и т.д. В декабре 1973 г. группа представителей крымских татар вручила ЦК КПСС протесты против заключения Д.Акимова, которые подписали 1600 человек, а также направила телеграмму протеста от своего имени. Делу Д.Акимова и других репрессированных участников движения было уделено значительное внимание в заявлении крымскотатарского народа «Обуздать антисоциалистическую деятельность шовинизма в советском законодательстве, в теории и в системе права». В связи с арестом Д. Акимова активисты Национального движения обратились к Генеральному секретарю ООН Курту Вальдхайму, а также выпустили обращение, адресованное в различные советские инстанции. В защиту Д.Акимова и целой группы политзаключенных СССР выступил А.Д.Сахаров в своем обращении к генсеку ЦК КПСС Л.И.Брежневу и президенту США Р.Никсону.
