Топонимы Крыма в судебных реестрах 17-18 вв. и вопрос о племенном составе крымских тюрок

30.11.20230:25

[Олег РУСТЕМОВ]

Топонимика, наряду с письменными источниками и археологическими данными, позволяет с большой точностью реконструировать историю становления народа. Важность топонимики как исторического и одновременно лингвистического свидетеля трудно переоценить. Это утверждение справедливо и для топонимической номенклатуры Крыма. Тюркские названия многочисленных деревень, гор, долин, рек, урочищ и др. способны в деталях рассказать о том, какие народы и племена сыграли свою роль в становлении крымских татар, жителей Крымского Ханства, включавшего в себя как сам Крым, так и обширное степное пространство, доходившее от берегов Днепра к берегам Волги и известное по рукописям древних летописцев под именем Дешт-и Кыпчак.

Цель данной статьи – показать необходимость введения в научный оборот целого массива недостаточно изученных документов, называемых сиджили Крымского Ханства, являющихся важным источником по этимологии топонимов Крыма. В задачи статьивходит также коррекция и уточнение некоторых этимологических толкований географических имен, данных предыдущими исследователями. Другой, более глобальнойзадачей настоящей работы, является представление древнего, «до татарского» тюркского пласта топонимов, извлеченных из записей крымских судебных реестров. Анализ информации, заключенный в кадиаскерских судебных книгах, в сочетании с данными из других источников, речь о которых пойдет ниже, позволяет дефинировать многие имена в «до татарской» топонимической номенклатуре как имена огузского или древнего огузо-кыпчакского происхождения. Этот факт во многом объясняет особенности письменного языка крымских тюрок эпохи Крымского Ханства, в частности, язык самих судебных реестров бахчисарайского кадылыка, который носит ярко выраженный огузский тип языка при некоторой смешанности с кыпчакским. 

Историю изучения крымских географических названий, вероятно, необходимо начать представлять с содержащего большой фактологический материал статического очерка Федора Лашкова «Камеральное описание Крыма», опубликованного им в 1888-92 гг. на страницах ИТУАКа [11]. В очерке представлен, практически, полный перечень всех каймаканств, судебных округов (каза / кадылык) и названий деревень, относящихся к ним. Сведения, которые приводит автор, относятся к 1783 году, т. е. к последнему году существования независимого Крымского Ханства, в том своем виде, в котором его застало русское оккупационное командование.

К этому времени, согласно Кючук-Кайнарджийскому мирному договору от 1774 года, Крымское Ханство было независимым государством, включающим в себя и кадылыки бывшего кефинского санджака Турции, за исключением Керчи (Кершина) и крепости Йени-Кале, отошедших по тому же договору к  России. Согласно сведениям, представленным Ф. Лашковым, на территории крымского полуострова насчитывалось семь каймаканств: Бахчисарайское (6 кадылыков), Акмесджидское (9 кадылыков), Карасубазарское (9 кадылыков), Гёзлевское (5 кадылыков), Кефинское (7 кадылыков), Оркъапы (6 кадылыков). Всех же кадылыков по Лашкову: 42 (10; стр. 36-38). В свою очередь, турецкий историк Омер Быйык (Ömer Bıyık) говорит о 46 кадылыках в начале XVIII-го века, принадлежащих Крымскому Ханству, и еще 8, находящихся в границах кефинского вилайета и подчинявшихся непосредственно Стамбулу [3; стр. 41-63].

Таким образом, несмотря на указание самого Лашкова о том, что часть бывших турецких кадылыков в Крыму отошли ханству, число судебных округов в «Камеральном описании Крыма» меньше того количества, которое насчитывает Омер Быйык, согласно данных других источников. С одной стороны, этот факт можно объяснить тем, что в перечне Лашкова отсутствуют те кадылыки, которые находились за пределами Крыма, а именно на Северном Кавказе и в степях между Доном и Днепром. В любом случае эти сведения должны быть тщательно проверены историками в соответствии с разными периодами существования Крымского государства.

Что касается деревень, то всего хотя бы частично населенных в перечисленных кадылыках, насчитывалось 1411. С учетом же полностью разоренных их представлено 1470 [11; стр. 39]. 

Однако этот список мы не можем назвать исчерпывающим, потому что в нем отсутствует ряд деревень и поселков, известных по другим источникам, к тому же и сам Лашков сообщает о том, что некоторые каймаканы дали неполные сведения [11]. Кроме того, в списке Федора Лашкова полностью отсутствуют хоронимы и гидронимы. Мы можем также сделать предположение, что к 1783 году часть деревень исчезла или они были переименованы, а населенные пункты, которые также принадлежали Крымскому Ханству, но располагались за пределами Крыма, вообще не  представлены за исключением небольшого количества кочевок.

Названия ряда населенных пунктов из «камерального описания» написаны с явными ошибками, например, «Болта Чекрак» вместо “Балта Чокъракъ / Balta Çoqraq”; «Бьесала» вместо “Буюк / Бие сала / Büyük / Biye sala”), «Кокос» вместо “Кёк козь / Kökköz”) и т.д. Искаженное звучание названий крымских населенных пунктов, в том числе сложившееся уже в крымскотатарской среде (сравни: «Феттах сала / Фетх сала» изначально и «Фоти сала» впоследствии) препятствует их этимологическому анализу, что  может создать определенные трудности в решении некоторых вопросов, прежде всего в создании лингвистической карты Крыма.

Другой исследователь, известный российский историк, этнограф, археолог, академик Арсений Иванович Маркевич (годы жизни: 1855-1942), в своих трудах в отношении крымской топонимической системы рассматривал проблемы уже непосредственно научного, лингвистического плана. В его обстоятельной работе «Географическая номенклатура Крыма» представлено большое количество наименований всех географических объектов, в том числе и хоронимов, а также оронимов, ныне совершенно утраченных и забытых и могущих быть воспроизведенными либо по архивным материалам, либо по научным трудам, подобно этому [12; стр. 17-32].

Маркевич попытался решить многочисленные задачи этимологического характера, систематизируя топонимы по принципу принадлежности к языку. Всего таких языковых пластов он называет пять: 1) греческий; 2) ирано-язычный компонент, привнесенный в Крым аланами (к этой же языковой традиции он относит также скифский и таврский, что на наш взгляд, сомнительно, так как принадлежность тавров и скифов к ирано-язычным племенам на сегодняшний день является предметом научных дискуссий. О.Р.); 3) итальянский, соотносимый в нашем понимании с генузцами Каффы (Кефе) и других факторий; 4) германский или готский (готы Мангупа); 5) и собственно татарский, который сегодня стоит понимать во всем многообразии тюркских наречий, которые существовали в Крыму, начиная с овладения Крыма хазарами и булгарами, печенегами, тюрками-сельджуками и кыпчаками и лишь затем татарами и ногайцами.

Кроме «официальных» языков, которые, безусловно, принимаются всеми крымоведами в качестве топонимо-формирующих, исследователь делает отсылки также к венгерскому языку, вероятно, намекая на то, что некоторые печенежские роды после разгрома, нанесенного им кыпчаками, обосновались на территории мадьярского государства. А может быть в этом стоит усматривать связи с гуннами или даже с гораздо более поздними конами, соотносимых с куманами (половцами), также нашедших себе приют на берегах Дуная, спасаясь в этот раз от татарского нашествия. Во всяком случае, фонологические параллели между крымскими топонимами и отдельными венгерскими лексемами, на возможную соотнесенность или взаимосвязь которых обращает внимание Маркевич, выглядят искусственно (см., например, [12; стр. 22, сноска 1]. О некоторых ошибках А. И. Маркевича при этимологическом и языковом анализе целых групп топонимов, допущенных, возможно, вследствие недостатка источников, могущих представить первоначальные, истинные форманты или прообразы тех или иных географических имен, будет сказано в отдельном абзаце данной статьи  при разборе топонимов из кадиаскерских дефтеров.

Во многом с опорой на топонимические данные сделал попытку исследовать вопрос племенного состава крымских тюрок крымский историк З. Ш. Навширванов. Его статья «Предварительные заметки о племенном составе тюркских народностей, пребывавших на юге России и в Крыму» [12], по нашему мнению, является чрезвычайно информативной и в большей части высказанных им предположений и гипотез, научно обоснованной. Навширванов пользовался существующей в его время крымской топонимической номенклатурой, привлекая к своей научной работе достаточно большой круг исторических и филологических источников, что давало  возможность проводить аналогии и параллели между тюркскими родами, осевшими в Крыму, и находящимися, по описанию древних арабских и прочих летописцев, в Средней Азии, Иране (Туране) или на Кавказе. В большей степени это касается туркменских и кыпчакских племен, так как их расселение в Крыму более удалено от нас во времени, чем приход непосредственно татарских родов и поколений.

 Касательно топонимической системы Крыма в прошлые эпохи более корректную картину способны дать именно крымскотатарские памятники и письменные источники. Как правило, все эти источники относятся к временам гораздо более ранним, чем «Камеральное описание Крыма», составленное по приказанию барона О. А. Игельстрома. Одним из таких важных по своему значению памятников являются крымские сиджили (sicil) судов шариата, называемые также, как было сказано выше, «кадиаскерские тетради».

После завоевания Крыма Российской империей эти тетради почти сто лет без движения пролежали в архивах, прежде чем их представил свету сначала профессор казанского университета Владимир Смирнов, а после него уже упоминаемый нами историк Федор Лашков и первый переводчик этих текстов – Мурат Биярсланов [2].

К настоящему моменту исторический аспект крымских сиджилей достаточно хорошо изучен благодаря усилиям турецких ученых. Прежде всего, доктору, профессору Халилю Инальчику [31], док., проф. Незихи Турану [29], а также таким авторам как Зейнеп Озьдем [39], Омер Быйык [36], Нури Кавак [34; 35] и некоторым другим.

С филологической точки зрения тексты подробно изучаются автором настоящей статьи [15; 16; 17; 18; 19; 20].

География крымских сиджилей довольна обширна. Она не замыкается исключительно на селах и географических объектах какого-то одного кадылыка (kaza). В судах шариата слушаются иски, в которых речь идет как обо всем Крыме, так и населенных пунктах Османской империи и даже за ее границами. В этой связи можно разделить подобные иски (da’va) на 1) торговые, где упоминаются различные морские порты, куда доставлялся груз, и населенные пункты или регионы по производству определенных видов товаров или покупке их, например, соль, ткани и т.п., и 2) дела, связанные с походами, в которых говорится о различных военных событиях, в том числе и о поимке пленных. Зарубежные географические названия встречаются также в текстах, где речь идет о приобретении недвижимости (земли) за переделами Крыма, и в текстах, в которых фигурируют невольники, там, где в перечне их особых примет сообщается также об их происхождении: Boğdaniyet’ül-asl (происхождением из Молдавии), Eflakiyet’ül-asl (из Валахии – княжество в Румынии), Moskoviyet’ül-asl (из Московии) и т.д.

Названия населенных пунктов упоминаются в спорах, связанных с землей, находящейся в определенной местности или поселении. И, наконец, топонимическая номенклатура присутствует в именах собственных участников судебных процессов, а также свидетелей дела, перечисляемых внизу каждой записи.

Из записей торгового характера в 1-ом томе сиджилей наиболее часто встречаются такие топонимы как Стамбул в форме İslambolu, İstanbul, Kostaniye, топонимы Aq Kerman, Varna, Trabzon, Selânik (Салоники, Греция) и др. Среди личных имен попадаются el-Cendi, Cezairlü, es-Sivasi, Bursalı, Bursevi, el-Kayseri, et-Tebrizi и т. п., которые свидетельствуют о наличии тесных связей Крыма со Средней Азией, Ираном и практически со всеми уголками Османской империи.

События военного характера в период, к которому относится 1-ый том сиджилей отражены были в таких названиях, как: Маджар (Macar seferi – Венгерский поход) и Корель (Körel seferi / поход на Корель / в Восточную Польшу). Заслуживает отдельного внимания название реки Özü (Днепр), этимология которого предположительно соотносится с названием племени узов (огузов), кочевавших в причерноморских степях в X-XIII веках [13].

Определенный филологический интерес представляет собой система определения или фиксации земельных участков (arazi) которые фигурирует в делах по продаже земли или домов. Например, как в ниже следуемом тексте:

1 satir. Oldur ki, Mehmed bin Mevlüd Аğa’den sabitü’l-vekâle olan Mehmed bin Abdullah mahfil-i qaza-yı Celili’l-qadride Allahаhmar bin İbrahim beyi ihzar

2 satır. idub müşarün-ileyh Allahаhmardan nehr-i Salğırda bir pay arz-ı mezraa ki, hududı beyan olunur Qıblası Üç obaya

3 satır. ve Şimal-i Qaňglı’ya ve Ğarbiy Bek Cemaatına ve Şarq-ı asiyat’a (اسياط ؟) muttasıl. İşbu hudud-i erbaa ile mahdud ve beyne’l-ciran

4 satır. malûm arzı on dört hasene ile bir ğuruş iştira’ idub teslim-i semen ve qabz-i mebi’ vaki olmuştur, sicil olunsun

5 satır. Dicek, bil-müvacehe Allahаhmardan sual olunduqta mezbûr Muhammedin kelâmını tasdigi ile cevap vercek sihhat-ı bey’a ve şiraya

Hükm olunub, qayd olundı. Cera zelik fi evasiti Muharrem sene 1018.

Şühûdü’l-hâl: Nur Muhammed bin Mahmud, Çomay bin Külek, Teke bin Taymas, Temir Sufi ibn-i Esen Keldi, Arslan bin Emrullah ve ğayr-ı hum.

КHКS. Cilt 1. Sayfa 5-B (1-90/88), текст – 3.

Мехмед б. Абдуллах, уполномоченный представитель (векиль) Мехмеда б. Мевлюд Аги, вызвав в Собрание Суда могущественного Аллахахмара б. Ибрахим бея (заявил): у означенного Аллахахмара на реке Салгир куплена была земля под посевы. Границы оной: на юге (со стороны Кыблы) примыкает она к Уч Оба (اوچ اوبه) – «Три холма» (возможно, название деревни), с севера к «Канглы» (قانکلی), с запада к Бей Джемааты (к общине Бей), с востока к мельнице на реке. Эта земля, в установленных границах по четырем сторонам, находящаяся между известными соседями, будучи купленной, была передана в руки (покупателю) и за нее заплачено четырнадцать хасене и один гуруш. Пусть это будет записано (в сиджиль). И сразу после слов его был непосредственно опрошен Аллахахмар. Как только он подтвердил слова упомянутого Мехмеда, сделка купли-продажи была признана законной и зарегистрирована. Дня текущего: середина месяца Мухаррам, года 1018 (1609).

Присутствующие свидетели: Нур Мухаммед б. Махмуд, Чомай б. Кюлек, Теке б. Таймас, Темир Суфи ибн-и Эсен Кельди, Арслан б. Эмруллах и другие.

[Крымские сиджили, Т. 1, стр. 5-В, Текст №3]

(Перевод Рустемова Олега)

Этот способ географического описания напоминает тот, что применялся и в османских сиджилях, то есть сообщается район нахождения участка и его соседи или объекты, к которым он примыкает по четырем сторонам света. Но в крымских сиджилях мы встречаемся с иными топонимическими реалиями. В приведённом тексте звучат такие топонимы как Салгыр – название реки – и Канглы – (вероятно: название деревни, но может быть и ороним, или даже хороним). Оба топонима имеют отношение к именам огузских родов. То есть в самом центре Крыма обнаруживаются топонимы старо-огузского происхождения.Salğır – в форме “Salğur” встречается в словаре Махмуда Кашагари «Диван-и Лугат-ит Тюрк» [33; стр. 56]. Махмуд Кашгари относит его к огузскому роду. Там же он сообщает вид тамги, которым пользовался этот род.

Другой топоним – Канглы – большей частью тюркологов признается также за племя огузов, вступивших в контакт с финно-угорскими племенами. Хотя у Махмуда Кашгари Канглы – имя известного мужа из кыпчаков. В свою очередь, мы склоны соотнести топоним «Канглы» ко временам пребывания в Крыму печенегов (по Махмуду Кашгарскому: «البجنك» (el-becenek), [33, Т. 1, стр. 56-57]), что не противоречит утверждению о том, что Канглы – огузское племя, как и о том, что оно происходит из кыпчаков. Здесь надо отметить, что кыпчаки и огузы восходят к единой ветви тюркских племен, берущей свое начало от легендарного Огуз хана [13, стр. 86-87]. В Диван-и лугат-ит Тюрк неоднократно подчеркивается языковая тождественность этих двух разветвлений [33, Т. 1], хотя можно предположить, что языковые расхождения между огузами и кыпчаками начались раньше XI-века. Скорей всего, этот процесс начался приблизительно с VIII века, когда часть туркменских и кыпчакских племен начали активное движение в сторону Кавказа и Восточной Европы. Не был оставлен в стороне и Крым. Так в сочинении Эбульгази Бахадыр хана «Родословная (или дерево) туркмен» («شجرهً تراكمه» / Şecere-i terakime), известном также как мусульманский вариант эпоса «Огуз-наме» [9, стр. 43], сообщается о приходе в Крым части иля / эля (народа) (900 кибиток) Салгъыр (Салур / Салор) и 100 кибиток рода Каркын (Карыкын) во главе с неким Огурджиком, спасавшихся от преследования другого огузского иля – Баяндыр.

У Эбульгази рассказывается также о том, как Огуз хан отправился воевать с многочисленным племенем Татар, живших по соседству со страной Джюрджурт (джурт – юрт (?) / край, страна), внезапно напав, нанес им поражение и захватил множество трофеев. Чтобы суметь перевезти эти трофеи, некий муж изобрел арбу – повозку, издававшую при движении звук «канк-канк». Арба эта, якобы, была так и названа: «канк», а человека, её сотворившего прозвали Qanqlı. Впоследствии весь род его стал называться Qanglı [30, стр. 30; 8, стр. 43] 

В свою очередь, Константин Багрянородный, рассказывая о происхождении печенегов, говорит о том, что печенеги в прежние времена назывались Кангар, и что теперь кангарами называются лишь три самых могущественных рода из них [29, стр. 171]. Фонологическая тождественность корней в словах канг+лы и канг+ар очевидна, однако, от проведения семантических параллелей мы в данный момент вынуждены воздержаться за недостатком языковедческого материала. К тому же печенеги (бечене) по Эбульгази часто выступают военными конкурентами и откровенными врагами Канглы, как, впрочем, и салоров (salğır), которые даже прозвали их ит-бечене (собаки-печенеги) [9, стр. 56].

Мигрирующие тюркские роды, покидая свои обжитые места в странствиях и кочевках сталкивались с иным языковым окружением, что, естественно, находило свое отражение на меняющемся с течением времени фонетическом и лексическом уровнях языка. Уже давно существует гипотеза о том, что язык булгар, хазар и сабуров, которых ряд исследователей соотносит с современными чувашами, трансформировался под влиянием финских и славянских языков [24]. Махмуд Кашгари в XI-ом веке в своем словаре, в один ряд с булгарами и суварами (сабурами?) ставит и печенегов, отмечая их общие языковые особенности: «Язык же булгар, сувар и печенегов до границ Рума (Византии) есть тюркское наречие с усеченными окончаниями слов» [33, стр. 30]. Значит к этому времени печенеги перешли в булгарскую ветвь тюркских языков, хотя известно, что прежде чем оказаться в междуречье между Доном и Днепром, а также в Крыму, они однозначно воспринимались как один из родов (илей) тюрок-огузов. Эбульгази упоминает род бечене в составе других родов, восходящих к Огуз-хану, то есть именно как огузский иль, сообщая при этом значение имени этого рода, как «делающий» (вероятно, от глагола беджермек / becermek – «справляться, уметь выполнить, выполнять» – О. Р.), тамгу, и онгон («птичий» тотем) – пёстрый сокол [9, стр. 53].

О пребывании печенегов в Крыму с конца IX-века говорит также и Константин Багрянородный. Он называет их соседями херсонитов: «This nation of Pechenegs is neighbour to the district of Cherson…» [29, cтр. 55].

В это же самое время Крым являлся часть Хазарского Каганата, что говорит о том, что печенеги и хазары достаточно продолжительное время сосуществовали вместе на одной территории. Кроме хазар и печенегов, а также всех остальных тюрок, о которых речь шла выше, в Крыму в это самое время селились булгары, выходцы из Придунайской Булгарии, которых хазары охотно нанимали в качестве воинов [8; С. 14]. Таким образом, вероятней всего, несмотря на существующее военное противостояние, именно тесное соседство с хазарами и булгарами, стоявшими в культурном плане на более высокой ступени развития, повлияло на язык печенегов, что и зафиксировал уже в XI-ом веке Махмуд Кашгари.

Возвращаясь непосредственно к топонимической номенклатуре полуострова, помимо указанных выше Канглы и Салгира (по крымскотатарски: Qaňğlı и Salğır / Салгъыр), следует отметить и другие топонимические факты, свидетельствующие о пребывании тюрок-огузов, в том числе и печенегов, в Крыму. А. М. Щербак в своем очерке о печенежском языке называет среди прочих географических названий, которых он соотносит непосредственно с этим племенем, и которые хорошо вписываются в топонимическую картину Крыма, два имени: Алматай и Бурлюк – Almatay, Bürlük [13; стр. 108]. По Щербаку оба имени – гидронимы, а конкретно – названия рек (потамонимы). В своем труде «Об управлении империей» Константин Багрянородоный также указывает гидроним «Алматай», при этом помещает его на территории между Дунаем (Дануб) и хазарским городом Саркелом, и пишет, что расстояние между ними 60 дней пути. В числе прочих рек, находящихся тамже, он выделяет две большие: Днепр и Днестр и ряд более мелких: Сынгул / Syngoul(Singöl?), Hybyl, Kophis и Bogou [29, стр. 185]. В последнем однозначно угадывается Буг – О.Р.

Алтаисты утверждают, что суффикс «-тай» монгольского происхождения [3], хотя и это мнение довольно неоднозначно (Ср., например, Алтай и некоторые имена казахстанского Алтая: Долынтай, Алатай, Шындығатай и др.). Однако в виду древности печенежских гидронимов, а также по причине того, что Константин Багрянородный приводит довольно большое количество потанонимов, с окончанием на «-тай»: Toungatai, Salmaktai, Sakaktai, Kraknakatai (воспроизводится в оригинальном написании, в переводе R. J. H. Jenkins’a; см. [29, стр. 169]), мы в данном случае склонны видеть в нем общеупотребительный тюркский аппелятив çay (say, şay, tsay и т.п.) – река. Таким образом, Алматай по нашему предположению: Алма+чай – Яблочная река.

По аналогии с коллокацией Алмачай (Almaçay) уже непосредственно в Крыму возникли иные словосочетания: Alma Tarhan – тарханное владение на Альме (о тарханах см. [23; 32]), Alma Saray (дворец на Альме), Alma Tamaq (Устье Альмы / Алмы) (см. таблицу ниже).

О топонимических параллелях (если исключить даже локацию Алматая Константина Багрянородного в Крыму, в виду отсутствия конкретного указания на ее расположение) говорят также нахождение в низовьях крымской реки Алмы (Альмы) деревни Бурлюк / Bürlük. Согласно, так называемой, народной этимологии происхождение этого имени связана со словом Bür – завязь, соцветие. Вполне логично на «Яблочной реке» предположить существование села – «Цветочное» или «Почковое».

А. М. Щербак приводит вариант написания этого имени в виде Бурлик, и, одновременно, предлагает версию происхождения его от бур (точнее: бор – О.Р.), что означает: мел, известняк [26; стр. 108]. В этом случае, Бурлюк (Бурлик / Bürlük) должен был бы выглядеть в форме: Borlıq (Борлыкъ или даже Борлукъ), как того требуют законы сингармонизма гласных. Нарушение этих законов, вызванное влиянием иранских субстратов, присуще узбекскому языку, в котором, например, полисемантичный суффикс «-лик», образующий отвлеченные субстантивные значения с семантикой качества, не взирая на звуковой состав в корне, имеет лишь эту единственную форму (о грамматике узбекского языка см.: [4]). Однако ничего подобного мы не может сказать о языках огузских или кыпчакских, к которым мы относим печенежский язык X-го века. Сингармонизм гласных в этих языках является непреложным правилом. Таким образом, можно было бы сделать заключение об ошибочности версии Щербака, но одновременно с этим мы находим ей неожиданные подтверждения из иных источников.

В Крыму есть река Бюрюльча / Bürülça, впадающая в Салгир и достаточно далеко находящаяся от Альмы. Значение глагола bürül- «вертеться», «вворачиваться», «заворачиваться» и т.п. Суффикс -л /-l придает глаголу страдательную семантику. Частица -ча / -ça в этом имени уже знакомое нам слово «чай» – «река». То есть некая «Стремительная» или «Вертящаяся» река. Однако, одновременно с этим на карте Крыма конца XVII-го в., переизданной в 1854-ом году османской Императорской Инженерной Сухопутной школой (Mühendishane-i Berri-i Hümayun), присутствует поселение Борлуджа «بورلوجا» (вероятней всего изначально: Борлучай – О. Р.), которое находится на берегу одноименной реки. Здесь уже нет сомнений в том, что имя деревни происходит от гидронима и означает: «Известковая» река. В данном случае можно констатировать процесс спорадического изменения звукового состава слова, выраженного, в первую очередь, в появлении эпентетического гласного на стыке сонорных Борлучай – Бюрюльча, под воздействием которого произошла ассимиляция «о» в «у» и дальнейшая палатализация согласных, приведшая к лабиализации и сужению гласных, скорей всего из-за соотнесенности с похожим словом бюрюль.  

Что касается самой Альмы (Алмачай), то там до сих пор находятся карьеры по добыче известнякового камня, употребляющегося при строительстве, известного также как «альминский камень». Таким образом, имя альминского села Bürlük (Бурлюк / Бюрлюк) вполне могло быть образованным по похожей модели. В любом случае нам остается признать предположение А. М. Щербака верным.

Еще один крымский гидроним неясного происхождения: Кача (по крымскотатарски: Къачы / Qaçı), в результате исследований вновь приводит нас к огузским корням.  В форме Гачы это слово зарегистрировано в словаре туркменского языка и означает «запруда», «плотина» [22, стр. 166], а в форме «قاچی» (qaçı / къачы) с той же семантикой присутствует в словаре Лазаря Будагова с пометой «хив.» / «хивинский диалект» [5, Т. 2, стр. 7]. Как известно, Хива и хивинский оазис в Узбекистане в прошлом находился на территории государства хорезмшахов, где до прихода монголо-татар литературным языком был язык тюрок-огузов и который и поныне сохраняет свои ярко-выраженные диалектные особенности, приближающие его к языку туркменскому и азербайджанскому.  

Следующая волна тюркских родов, которая обрела в Крыму свою вторую родину, были кыпчакские колена, известные также по крымским письменным источникам как «команы / куманы». У Эбульгази есть легендарная притча о появлении прародителя племени – Кыпчака (местами он называет его Чыпчак): во время войны в Междуречье, (имена рек не сообщаются) с неким Барак Ханом Огуз Хан потерпел поражение и бежал. Верный телохранитель Огуз хана, некий знатный бей (бек) пал в бою, а его беременная жена, находящаяся при войске, осталась совсем одна. Ночью было холодно, и ей негде было укрыться. Она спряталась в дупле большого полого (пустого) дерева где и родила сына. Огуз Хан взял мальчика на воспитание, и дал ему имя – Кыпчак, т.е. пустотелое дерево (по Эбульгази). В виду того, что простой народ в то время еще не привык к литературному произношению, мальчика звали: Чыпчак. Потомство его расплодилось впоследствии и кочевало на просторах между тремя реками: Яик (Урал), Волга (Итиль) и Тин / Тун(а) (Дунай) (почему-то не упомянут Днепр – О. Р.) и было столь многочисленным, что назвали эти земли Дешт-и Кыпчак, и правили они там триста лет, вплоть до появления Чингиз-хана [30, стр. 31-32].

В этом фрагменте, пусть даже в жанре народных преданий, мы видим еще одно подтверждение тому факту, что огузы и кыпчаки имеют общих предков, и их язык также восходит к единому корню. Этот факт в дальнейших работах мы будем использовать как отправную точку для идентификации языка сиджилей Крымского Ханства и решения этимологических задач, прежде всего в топонимике Крыма.

От поколения тюрок, известных как команы, чье имя фигурирует в название словаря Codex Cumanicus, на сегодняшний день топонимических данных по Крыму нет. А, возможно, они, скорее всего, не были вычленены из общего реестра как таковые. Загадочным остается и само название команы (куманы), которое ряд исследователей соотносят с одним из кыпчакских родов, а другие с неким опять-таки кыпчакским родом, но в значительной степени смешавшимся с булгарами, по крайней мере в отношении языка. Именно эти «булгарские» элементы, обнаруженные в языке Codex Cumanicus’а, удержали некоторых исследователей от причисления данного словаря к памятникам огузского языка [13, стр. 94]. Несмотря на устойчивую тенденцию в тюркологии вывести генеалогию команов от разветвления туркменского племени «Къон», (Къоюн – баран, овца. Ср. названия сельджукских родов: Акъ-къоюнлы и Къара-къоюнлы), а также ряд других гипотез, этот вопрос нуждается в уточнении. Во всяком случае, у Махмуда Кашгари отдельного племени Коман нет. При перечислении им тюркских племен с запада на восток идут, печенеги, кыпчаки (в арабской форме «кыфчак») и лишь потом огузы [33. стр. 26]. С учетом того, что Диван-и Лугат-ит’Тюрк был написан в конце XI-го века (1072-73 гг.), ситуация с расселением тюрок на евразийских пространствах в нем отличается от той, что примерно 140 лет назад описал Константин Багрянородный. К тому же надо учитывать то обстоятельство, что Махмуд Кашгари представляет в словаре наиболее крупные племенные объединения и лишь иногда дает сведения о более мелких подразделениях или родах, большей частью огузского происхождения.

Топонимов же, образованных от этнонима Кыпчак, в Крыму довольно большое количество. Таким образом, следует признать автохтонность огузов и кыпчаков Крыма, а также растворенных среди них потомков хазар, булгар, сувар и печенегов по отношению к татарским родам и коленам, пришедших в Крым в следующую эпоху тюркизации полуострова – в начале XIII-столетия. Однако племенной состав тюрок, оседающих там в период присоединения Крыма к Золотой Орде, не был однородным. Происходил сложный процесс смешения самых разных племен и родов, что в результате в той или иной степени нашло свое отражение в языках тюркских народов, которые в настоящее время в большинстве своем можно характеризовать как негомогенные языковые образования с точки зрения диалектного состава. Крымскотатарский язык – яркий пример подобного лингвистического явления.

Примером же коловращения тюркских родов может служить еще один популярный в крымской топонимике этноним Конграт / Кунград. Род Конграт был широко распространен в Средней Азии. Сегодня там, как и прежде в Крыму, существует множество географических названий с таким именем. Потомки племени Конграт присутствуют среди киргизов, казахов и узбеков. То есть, в основном это традиционный кыпчакский ареал, даже с примесью карлукской ветви, имея в виду узбеков. Существует, однако, гипотеза, что это племя туркменского, т. е. опять же огузского происхождения. Навширванов говорит о том, что Хивинское ханство в свое время состояло из конграт, и ханская династия принадлежала этому же племени [13, стр. 83]. Но он же связывает название племени Конграт с именем кыпчакского хана Конгур оглу. Хотя, возможно, имя Конграт означает всего лишь къонур ат (konur at / açık kestane renkli at / рыжая лошадь – О.Р.).

Помимо собственно географических карт важным материалом по крымской топонимической номенклатуре служат сохранившиеся книги и рукописи Крымского Ханства, прежде всего исторического характера (в том числе ярлыки крымских ханов). Как мы уже отмечали, наиболее подробным таким источником являются сиджили или кадиаскерские дефтеры Крымского Ханства. Согласно нашему предварительному лингвистическому анализу эти документы написаны на южно-тюркском огузском наречии, сопоставимом с восточным диалектом староосманского (тюркско-сельджукского) языка (О диалектах староосманского языка см. [6]). Таким образом, вполне закономерно утверждать, что в этих документах пробивается разговорная речь крымских тюрок, в данном случае жителей Бахчисарая, осложненная большим количеством арабизмов, что было нормой в деловой письменной речи как тюрок-османцев, так и тюрок-сельджуков. Данные топонимики, в свою очередь, подтверждают наше предположение о достаточно большом проценте жителей Крыма, принадлежавших к тому или иному огузскому роду. Во всяком случае, вслед за Чобан-заде [25, стр. 45] мы можем утверждать, что речь крымских татар, не только южной прибрежной части полуострова, но и жителей городов, была в большей степени похожа на турецкий язык и принадлежала к южно-огузской ветви тюркских языков. Это являлось своеобразным маркером образованности и утонченности. Об огузо-кыпчакском характере разговорной речи свидетельствуют также и образцы речи жителей Бахчисарая, записанные Радловым в конце XVIII столетия [14].

О важности крымских кадиаскерских книг в деле разрешения топонимических задач может свидетельствовать, например, написание названия деревни Уркъуста, которое Маркевич относит к старо-греческим именам с неизвестной этимологией [12, стр. 24]. В судебных документах это название представлено как Огъры Коста / Oğrı Kosta [9], что означает: Вор Коста. История возникновения этого топонима нам не известна, однако из его письменной фиксации следует, что словосочетание тюркско-греческого происхождения.

Другое известный топоним – название деревни Сюрень – Маркевич предлагает трактовать через венгерское слово (?) sairen (белый, беловатый) [12, стр. 31], тогда как в сиджилях это имя звучит как Sürentaş (Сюрень Таш), что означает: «Сдвинутый камень».

Подобных ошибок и домыслов достаточно много скопилось в исследованиях, посвященных крымской топонимике. В ниже приведенной таблице мы представляем часть топонимов, извлеченных из того количества документов, которые мы обработали на сегодняшний день [9, Т. 1]). Необходимо как можно скорей проделать подобную работу со всеми оставшимися текстами, коих количество очень велико, для сопоставления содержащихся в них топонимов с топонимами, извлеченными из других источников и после научной обработки составить географический атлас Крыма, в котором были бы отражены все исторические названия этой земли. Подобная трудоемкая и обширная работа под силу лишь коллективу авторов научно-исследовательского института или лаборатории. Но проводить ее необходимо и надеемся, что в скором будущем это будет осуществлено.

№Населенный пунктЗначение, переводСтраница, номер текста 
 Abdullah (عبداللاه)Деревня. Абдуллах – раб Аллаха (араб.)С. 20-B (75 / 72).  Текст – 6
 Ali Keçi (علی کچی)Деревня (в кадылыке Nısf Çonğar). (Козы Али, Коза Али). Keçi – одомашненное (evcil) животное. Али Кечи – имя собственное, мужское. (Араб. + Тюрк.)С. 12-B (1-83 / 81) Текст – 8
 Alma (الما). Также: Alma Tamaq (Устье Алмы).Деревня (qarye). Река (Nehir). (Яблоко, Яблочная)С. 20-A (75 / 72).  Текст – 1
 Almasaray (صري الما)Деревня (qarye). (Дворец на реке Алма. Ханская ставка). (Тюрк.+фарси)С.15-B (1-80 / 77) Текст – 1
 Amanay (امناي)Деревня (qarye)С. 20-B (75 / 72).  Текст – 7
 Aq kerman(اق کرمان)Порт; крепость, город. (Белая крепость). (Тюрк.)С. 4-A (1-91/97) Текст – 4
 Aq kişne (اق كيشنه)Деревня (qarye).  Aq Kiş – горностай (Чаг. Тат.) / Kiş – соболь. (Будагов Л. Т. 2. С. 128).С. 8-B (1-87 / 85) Текст – 3
 Aq Mescid (اق مسجد)Поселок. (Белая мечеть). Тюрк.+ар.С. 17-A (78 / 75).  Текст – 4 
 Aq Şeyh (اق شيح)Поселение. (Cemaat) (Белый шейх, Белый старец) Тюрк.+ар.С. 18-A (77 / 74).  Текст – 4
 Arab (عرب)Деревня (Dib-i Çoqraq qazası). (Араб, арабский народ). Ар.  С. 19-A (76 / 73).  Текст – 2
 Arqa Toğan (Tuvğan) (ارقه طوغان)Деревня (qarye). (Çonğar qazası) (Родная сторона?) (Toğan; Doğan – род сокола. Будагов)  С. 26-B (69 / 66).  Текст – 7
 Avcıl (آوجیل)Деревня (qarye). (Охотничья, «Avcıl» – хищник; хищное животное или птица, обученные охоте) – (Тюрк. Огуз.)С. 14-B (1-81 / 79) Текст – 7
 Azab Hani (عزاب حني)Стоянка, местечко (mevzi)С. 13-A (1-82 / 80) Текст – 5
 Aziz Zaviye (عزىز زاويه)Усыпальница святого, при которой, как правило, существовал монастырь (теккие) (Aziz). «Zaviye» – тихий уголок, вдали от шумных мест и дорог.С. 16-A (79 / 76).  Текст – 3 
 Bağçısaray (باغچیسرای)Город, поселок (qasaba) Фарси: «домик в саду»; «дворец в саду».С. 1-А (94). Текст – 1 (sağda, yuqarıdan) (1)  
 Balbek (بلبک)Деревня. Nehir.С. 20-A (75 / 72).  Текст – 2
 Balıqlağı / Balıqlıağı (بالقلاغی)Поселение. (Рыбная сеть) (Тюрк.). QasabaС. 1-В (94). Текст – 3 (solda, yuqarıdan) (11)  
 Baqır qayı (بقر قاي)Деревня (qarye).С. 10-A (1-85 / 83) Текст – 3 С. 11-B (1-84 / 82) Текст – 6
 Baraq (براق)Деревня (qarye).С. 12-A (1-83 / 81) Текст – 2
 Beşevli (بش اولی)Деревня (Nısf Çonğar qazasında)С. 12-B (1-83 / 81) Текст – 8
 Beşterek (بشترك)Деревня (qarye).С. 19-B (76 / 73).  Текст – 1
 Bihar / Buhar (a) (بحاري)Употреблено вместе с личным именем эль-Бухари. Özel isminde birlikte yazılan yer adı: el-Buhari.С. 18-B (77 / 74).  Текст – 3
 Bik CemaatıПоселение. Община. CemaatС. 5-B (1-90/88).  Текст – 3
 Bitaq (بيتاق)Деревня (qarye)С. 18-B (77 / 74).  Текст – 4
 Boçla (بوچلا)Поселение. CemaatС. 18-A (77 / 74).  Текст – 4
 Boğdan (بوغدان)     Молдавия. Ülke (Moldova).С. 15-A (1-80 / 77) Текст – 3
 Bor (بور كويو)Деревня (qarye).C.- 23B; С. 181-A.  Текст – 3
 Boz Oğlan (بوض اوغلان)Деревня (qarye)С. 20-B (75 / 72).  Текст – 2
 Bozağı Bay (بوزاغی بای)Деревня (Nısf Çonğar qazasında)С. 12-B (1-83 / 81) Текст – 8
 Burulça (برولچا)Река и посёлок. Nehir ve qasaba.S. 11-A (1-84 / 82) Текст – 1
 Buynaq (بویناق)Деревня (qarye); Qaza.C.- 23B; S. 181-A.  Текст – 3
 Cahangir / Cihangir (جهانكر)Поселение. CemaatS. 2-A (1-93/99) Текст – 8 S. 4-A (1-91/97) Текст – 7
 Cemaat-i Haclar (جماعت حجلار)Поселение. CemaatS. 10-A (1-85 / 83) Текст – 1
 Cezâirlü (جزايرلو)Алжир. CezairS. 3-A (1-98) Текст – 4
 Çebiye (چابیه)?Деревня (qarye).С. 12-B (1-83 / 81) Текст – 11
 Çodraq (جودرق)Деревня (qarye).С. 14-B (1-81 / 79) Текст – 1
 Çongar (چونغار)Qaza, yarımadaС. 9-A (1- 86 / 84) Текст – 3
 Çongar Uy (چونکر اوی)Qaza. (Сам Чонгар, Собственно Чонгар)С. 26-B (69 / 66).  Текст – 7
 Çoyunçu (چونچو)QazaС. 20-A (75 / 72).  Текст – 2
 Çök Biyim (چوک بیم)Деревня (qarye).С. 14-A (1-81 / 79) Текст – 5
 Çürüksu (چورک صو)Nehir (Bahçesaray)С. 11-B (1-84 / 82) Текст – 7
 Debbağlar (دباغلر)Mahalle (квартал в Карасу)С. 94-B (1 / 3).  Текст – 2
 Devin Keldi Sufi (دوین کلدی صوفی)Местечко, поселениеС. 10-A (1-85 / 83) Текст – 2
 Dib-i Çoqraq (دبی چوقراق)Qaza / Судебный округС. 19-A (76 / 73).  Текст – 2
 Eflâq (افلاق)Валахия (Valahiya) – княжество в РумынииС. 2-А (1-93/99) Текст – 7
 Ferah kermanKale, şehir / крепость, городС. 8-А (1-87 / 85). Текст – 6
 Gori; Gevri (غوري)ДеревняС. 13-B (1-82 / 80) Текст – 2
 Gök Tiyin (كوك تين)Cemaat / Поселение «Голубая белка» (тюрк.)С. 20-A (75 / 72).  Текст – 3
 Gözlev (کوزلو)Şehir / Город 
 Hac Ğeldi Monla (حاج کلدی مونلا)Cemaat / ПоселениеС. 16-B (79 / 76).  Текст – 1 
 İhsan (احسان)Mahalle / квартал в БахчисараеС. 25-B (70 / 67).  Текст – 4
 İnkerman (ينكرمان)ДеревняС. 18-A (77 / 74).  Текст – 7
 İstanbul (استانبول) (İslambolu; Kostantiniye)Şehir / Стамбул, городС. 15-A (80 / 77) Текст – 4 С. 22-B (73 / 70) Текст – 3
 Kefe (کفی)Şehir / Каффа, городС. 1-В (94). Текст – 1
 KeriçQasaba / Керчь, поселокС. 21-B (76 / 73).  Текст – 2
 Kerşin (Keriç) (کرشین)Qasaba / КерчьС. 14-B (1-81 / 79) Текст – 1
 Kostantiniye  (قصطنطني)İstanbul Anadolu / КонстантинопольС. 19-B (76 / 73).  Текст – 3
 Kökenli / Göknili (?) (كوكنلى)Kökeni olan. 2. Belli bir kaynaktan çıkmış olan, bir kaynağa dayanan / Имеющий корни;С. 3-A (1-98) Текст – 2
 Körel (کورل)Область в восточной ПольшеС. 3-A (1-98) Текст – 3
 Küçük Qarasu (کوچک قره صو)Судебный округ / казаС. 12-B (1-83 / 81) Текст – 11
 Kühidağ (کوهیدق)Âziz / Святой уголок, монастырь, усыпальница в кадылыке СудакС. 19-B (76 / 73).  Текст – 3
 Küntoğan (کون طوغان)Cemaat / послелениеС. 20-B (75 / 72).  Текст – 4
 Künya (کونیه)Qasaba / поселокС. 6-А (1-89/87).  Текст – 3
 Macar (مجار)ВенгрияС. 1-В (94). Текст – 4
 Mangub (مانکوب) qazasıКадылык (судебный округ) МангубС. 3-B (1-98) Текст – 5
 Mosqov (مصقو)МоскваС. 14-B (1-81 / 79) Текст – 3
 Nayman (نایمان جماعتی)Cemaat (Nısf Çonğar qazasında) / поселение в кадылыке Нысф Чонгар.С. 12-B (1-83 / 81) Текст – 8
 Nehr-i Alma (نهر الما)Кадылык. Название реки.C.- 3A; С. 2-B (89 / 89).  Текст – 4
 Nehr-i Qabarta (قبارطا)Özen. Кабарда – название реки и кадылыка.C.- 23B; С. 181-A.  Текст – 3
 Nısf Çonğar (نصف چونکر)Qaza / Судебный округ Нысф ЧонгарС. 12-B (1-83 / 81) Текст – 8
 Oba (اوبا)Деревня (qarye).С. 12-B (1-83 / 81) Текст – 8
 Oğrı Kosta (Or Qosta) (اوغرو قوسته)Деревня (qarye).С. 13-B (1-82 / 80) Текст – 1 С. 3-А; С. 2-B (3A-89 / 89).  Текст – 3
 Onacı (اوناجى)Деревня (qarye)С. 21-A (75 / 72).  Текст – 3
 OrMevziye (şehir) / Перекоп, городС. 7-B (1-88 / 86). Текст – 5
 Otuz suv (اوتوز سو)Деревня (qarye).С. 12-A (1-83 / 81) Текст – 1
 Oynur (اوى نر)Деревня.С. 1-А (94). Текст – 7 (sağda, yuqarıdan) (7)
 Özü (اوزو)Nehir (Днепр)С. 85-B (10 / 13).  Текст – 3
 Qaçı (قاچی)Nehir; деревня (qarye) (Qırq Yer qazası)С. 8-А (1-87 / 85). Текст – 5
 Qadıköy деревня (قاضي كوي)Деревня (qarye).С. 16-A (79 / 76).  Текст – 5 
 Qahi (قاخى)ДеревняС. 4-A (1-91/97) Текст – 5
 Qaňglı(قانکلی)Деревня (qarye).С. 5-B (1-90/88).  Текст – 3
 Qarabiq (Qarabek) (قره بیک)Деревня (qarye). (Burulça qazası)С. 85-B (10 / 13).  Текст – 1
 Qaraç / Qaraçı قاراجي))Деревня (qarye).С. 2-B (1-93/99) Текст – 4
 QaradağХороним (название местности_С. 8-А (1-87 / 85). Текст – 5
 Qarasu (قره صو)Qasaba / поселок 
 Qarasu nehriНазвание рекиС. 10-A (1-85 / 83) Текст – 1
 Qaravul Arqa (قراول ارقا)Деревня (в кадылыке Нысф Чонгар)С. 12-B (1-83 / 81) Текст – 8
 Qaytas Ağa (قيطاس اغا)Mahalle / квартал в поселении Нехри-АлмаC.- 3A; С. 2-B (89 / 89).  Текст – 4
 Qaza-yı Qağılğa (قاغلغه قضاء)Кадылык Калгай. Калгай – принц, наследник престола, второе лицо в государстве.С. 19-A (76 / 73).  Текст – 1
 Qıpçaq (قبچاق)Деревня (qarye).С. 14-A (1-81 / 79) Текст – 5
 Qırım (قریم)Şehir / городС. 13-B (1-82 / 80) Текст – 4
 Qırq yer (قرق ير)Qaza / деревня и одновременно название кадылыка.С. 13-B (1-86 / 84) Текст – 5
 Qoba / Quba (قوبه)Деревня (qarye).С. 19-B (76 / 73).  Текст – 5
 Quban (قوبان)Деревня (qarye).С. 4-A (1-91/97) Текст – 9
 Rıbat (ربات)Деревня (qarye).С. 13-B (1-82 / 80) Текст – 4
 Salacıq / Salaçıq (سالاچق)Деревня (qarye).С. 11-A (1-84 / 82) Текст – 3
 Salğır (صالغر)Река / nehirС. 5-B (1-90/88).  Текст – 3
 Saq (صاق)Qaza; qasaba Поселок Сак.С. 26-A (69 / 66).  Текст – 2
 Saqay (صقای)Qaza / кадылыкС. 18-B (77 / 74).  Текст – 3
 Sarhan (Sarıhan) (صارخان)Турецкий портС. 26-B (69 / 66).  Текст – 2
 Sarı Kerman (صاری کرمان)Желтая крепость – город на Днепре.С. 27-A (68 / 65).  Текст – 2
 Sarı Qaya (صاری قیا)Деревня (qarye).С. 12-A (1-83 / 81) Текст – 1
 Selânik (سلانیک)Салоники – город в Греции. Salonik (şehir). Osmanlı İmparatorluğu.С. 14-A (1-81 / 79) Текст – 3
 Seyyid Bolat (سيد بولات)Cemaat / поселениеС. 18-A (77 / 74).  Текст – 4
 Sivritaş (سوري طاش)Деревня (qarye).С. 14-B (1-81 / 79) Текст – 2
 Soğdaq (صوغداق)Qasaba; qaza / Поселок, одновременно название кадылыка.С. 19-B (76 / 73).  Текст – 3
 Sovuqsu (صوقصو)Деревня (qarye).С. 19-B (76 / 73).  Текст – 3
 Subla (صوبلا)Деревня (qarye).С. 22-A (77 / 74).  Текст – 3
 Süyünçi (Sevinçi) (سيونچی)Деревня (qarye).С. 14-A (1-81 / 79) Текст – 5
 Şeyh Muzaffer (شیح مظفر)Деревня (qarye).С. 12-B (1-83 / 81) Текст – 10
 Şulı (شولی)Местечко / mevzeС. 10-B (1-85 / 83) Текст – 11
 Tabarda (تبردی)Деревня (qarye)С. 19-A (76 / 73).  Текст – 1
 Tama (تما)Деревня (qarye)С. 18-A (77 / 74).  Текст – 4
 Taman (طمان)поселокС. 12-B (1-83 / 81) Текст – 4
 Tamaq (تمق)Kenar, merkezden uzaq bir yer.С. 16-B (79 / 76).  Текст – 1 
 Taqas (طقاس) / деревня1. (ар.) Обмен, натуральный обмен товарами. Место для обмена товарами между племенами, странами. 2. (тюрк.) раненная или больная овца, отстающая от стада.С. 2-B (1-93/99) Текст – 4
 Taşlı Yılğa (طاسلي يلغه)QışlamaC.- 23B; С. 181-A.  Текст – 3
 TrabzonГород Трабзон (Турция)С. 6-А (1-89/87).  Текст – 3
 Tuzla (طوزلا)ДеревняС. 9-B (1-86 / 84) Текст – 6 
 Tümya (طومیه)Деревня вблизи ТрабзонаС. 14-A (1-81 / 79) Текст – 3
 Ulaqlı (اولاقلي)Деревня (qarye).С. 15-A (1-80 / 77) Текст – 1
 Uluköy деревня (اولو كوي)Деревня (qarye).С. 16-B (79 / 76).  Текст – 1 
 Ulu qazan (اولو قزن)Поселение (община) /CemaatС. 18-A (77 / 74).  Текст – 4
 Üç oba (اوچ اوبه)Деревня (qarye).С. 5-B (1-90/88).  Текст – 3
 VarnaПрт в БолгарииС. 9-B (1-86 / 84) Текст – 6
 Yaşla (ياشلا)Деревня (qarye). (Qırq yer qazası) Тюрк. Влажный, мокрый, увлажненный.С. 22-B (77 / 74).  Текст – 2
 Zaviye-yi Garbı (زاويه غربي)Святой уголок, монастырь, усыпальница / AzizС. 18-A (77 / 74).  Текст – 3

В следующей таблице представлены технические термины, употребляемые для обозначения или уточнения нахождения тех или иных географических объектов.

Beynü’l-сîrân (بين الجيران) (arab.) Букв. «Между соседями». Термин употребляемый в сиджилях для фиксации расположения земельного участка.
Cemaat (جماعات) (arab.)«Cemaat» – здесь община людей, принадлежащих к одному роду, занимающихся одним ремеслом, обрабатывающих поле сообща, либо являющиеся последователями одного шейха. Также «Cemaat» – подразделение янычар, состоящее из нескольких рядом обустроенных жилищ или казарм.
Mahhale (محله) (arab.)Квартал, часть города или поселка.
Köy (کوی) (türk.)Деревня
Mahmiye (محميه) (arab.)Укрепленный, обороняемый, хранимый (о городе).
Mahrûse (محروسه) (arab.)Большой город. К таким города по сиджилям относилась Кафа (Кефе) и Гёзлев. Бахчисарай называется чаще как «qasaba» – большое село, в котором есть рынок.
Maqam (مقام) (arab.)1. Место, остановка, расположение. 2. Должность, место службы.
Muzâfât (مضافات) (arab.)Связанный, соединенный, чем-то дополненный; филиал чего-либо, отдел, отделение. Здесь: принадлежащий определенному округу (кадылыку/каза)
Qarye (قریه) (arab.)(ар.) деревня.
Qasaba (قصبه) (arab.)Поселение, поселок.
Qışlama (قشلامی) (türk.)Зимовка, зимняя стоянка, деревня.
Qurb (قرب) (arab.)Вблизи, окрестности города.

Библиография

  1. Баскаков Н. А. Алтайская семья языков и ее изучение. Москва, «Наука», 1981. – 135.
  2. Биярсланов М. Выписи изъ кадіаскерского сакка (книги) 1017 – 1022 хиджры (1608/9 – 1613 г. хр. лет.), хранящагося в архіве Таврического Губернского Правления. // Известия Таврической ученой архивной комиссии (ИТУАК). №№ 8; 9; 10. Симферополь. Типография Таврического губернского правления. 1889 – 1891
  3. Бияров Б. Н. Особенности монголоязычных топонимов казахского Алтая // Инновации в науке: сб. статей по материалам XI международной научно-практич. Конференции. Часть I. – Новосибирск: СибАК, 2012
  4. Боровков А. К. Краткий очерк грамматики узбекского языка // Узбекско-русский словарь. М.: 1959. – С. 679 — 727.
  5. Будагов, Лазарь. Сравнительный словарь турецко-татарскихъ нарѣчiй со включенiемъ употребительнѣйшихъ слов арабскихъ и персидскихъ и съ переводомъ на русскiй языкъ. / Лазарь Будагов. – Санктпетербургъ, Типографiя Императорской Академiи Наукъ, 1871. – Т. 1 – 827 с. ; Т. 2 – 415 с.
  6. Гузев В. Г. Староосманский язык. / В. Г.Гузев. – Москва, Наука, 1979. – 95 с.
  7. Живков Б. Хазария през IX и X век. / Борис Живков. – София, Гутенберг, 2010. – 377 с.
  8. Кононов А. Н.  Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-гази, хана хивинского. /  А. Н.  Кононов. – М. – Л.: Изд. АН СССР, 1958. – 112 стр.
  9. Копии сиджилей крымских кадиев, хранящиеся в библиотеке имени И. Гаспринского в Симферополе. Архивный фонд: 67 A90
  10. Лашков Ф. Ф. Камеральное описание Крыма. // ИТУАК. Симферополь, 1888 г. № 6. – С. 36-65.
  11. Маркевич А. И. Географическая номенклатура Крыма, как исторический материал. Топонимические данные крымских архивов. // Известия Таврического Общества истории археологии и этнографии.Т. 2. (59). Симферополь, Крымлит, 1928. – С. 17-32
  12. Навширванов З. Ш. Предварительные заметки о племенном составе тюркских племен, пребывавших на юге Руси и в Крыму. // Известия Таврического Общества истории археологии и этнографии. Т. 3 (60). Симферополь, Крымлит, 1929. – С. 78-99.
  13. Образцы народной литературы сѣверныхъ тюркскихъ племенъ. / Собраны В. В. Радловым. Часть VII. Нарѣчiя Крымскаго полуострова. – Санкт-Петербургъ, Типографiя Императорской Академiи Наукъ, 1896. – 408 с.
  14. Рустемов О. Д. Внутренняя стилистика бахчисарайских сиджилей Сходознавство № 64. Інститут Сходознавства им. А. Ю. Кримського, НАН України. Київ – 2013. С. 108 – 116
  15. Рустемов О. Д. Вопросы стилистических соответствий при переводе текстов судебных решений бахчисарайского сакка на русский язык. // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. Том 27 (66), №. 3 Филология. Симферополь, 2014. С. 181-187.
  16. Рустемов О. Д. Источники по изучению становления официально-делового стиля крымскотатарского языка эпохи Крымского Ханства. // Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Том 26 (65), №2. Филология. Симферополь, 2013. – С. 232-238.
  17. Рустемов О. Д. Крымские сиджили XVII-XVIII вв.: жанровая структура юридического документа «хукм». // Вестник СПб Университета. Востоковедение. Африканистика. Серия 13. Выпуск 1. СПб, Март, 2015. – С. 55-63.
  18. Рустемов О. Д. Словесные портреты и описания людей в крымских судебных книгах XVII-XVIII вв. // Золотоордынское обозрение. Научный журнал. № 2. – Казань, 2015. С. 37-42.
  19. Рустемов О. Д. Языковые параллели русского и крымскотатарского делового письма в юридических документах XVI-XVII вв. Восток. // Oriens. № 4. Институт Востоковедения РАН. Санкт-Петербург – 2015. – С. 168-175.
  20. Смирнов В. Д. Крымское Ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII века. / В. Д. Смирнов. – Казань, Издательство Казанского университета, 1887. – 768 с.
  21. Туркменско-русский словарь / Под общей редакцией Н. А. Баскакова, Б. А. Каррыева, М. Я. Хамзаева. – Москва, «Советская энциклопедия», 1968. – 832 с.
  22. Усманов М. А. Жалованные акты Джучиева Улуса XIV – XVI вв. / М. А. Усманов – Казань: Изд-во КазГУ, 1979. – 317 с.
  23. Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского Ханства. / М. Г. Худяков. – Казань, Государственное издательство, 1923. – 302 с.
  24. Чобан-заде Б. Къырымтатар ильмий сарфы / Научная грамматика крымскотатарского языка. Транслитерация с арабской графики издания 1925 г. // Бекир Чобан-заде. – Симферополь: Доля, 2003. – 240 с.
  25. Щербак А. М. Печенежский язык // Языки мира / Тюркские языки. Под редакцией Тенишева Э. Р. – Бишкек, «Кыргызстан», 1997 г. – Стр. 107-110.
  • Ahmet Cihan, Fehmi Yılmaz. Kırım Kadı Sicilleri. // İslam Araştırmaları dergisi. Sayı 11, Üsküdar, 2004. – S. 131-176.
  • Ahmet Nezihi Turan. «Kırım Hanlığı Kadı Sicilleri Hakkında Notlar” // Türk Kültürü İncelemeleri Dergisi, 9 (2003 Güz), İstanbul 2003. – S.1-16.
  • Costantine Porphyrogenitus. De Admenistrando Imperio. / Greek text edited by Gy. Moravcsik. English translation by R. J. H. Jenkins. – Center of Byzantine Studies. Trustees for Harward University. – Washington DC: 1967. – 345 p. ISBN 0-88402-021-5
  • Ebülgazi Bahadır Han. Şecere-i Terakime (Türkmenlerin söy kütüğü / Родословная туркмен) // Hazırlayan Zuhal Kargı Ölmez. / Tercüman 1001 TEMEL ESER serisi. – Ankara, Simurg, 1996. – 559 s.
  • İnalcık, Halil. “Kırım Hanlığı Kadı Sicilleri Bulundu”. – Belleten, LX / 227, TTK Yay. Ankara 1996, s. 165-189.
  • Kurat Akdes N. Topkapı Sarayı Müzesi Arşivindeki Altın Ordu, Kırım ve Türkistan Hanlarına ait yarlık ve bitikler. / Akdes N. Kurat – İstanbul: 1940. 212 с.
  • Mahmud Kaşğari. Divanü Lûğati-t-Türk / Çeviren: Besim Atalay. Ankara, Türk Tarih Kurumu Basımevi, 1991 s. 
  • Nuri Kavak. Karasu Kazası (1683-1744). Kırım Hanlığı’nda bir yerleşme örneği (District Karasu (1683-1744). Example of settlement of the Crimean Khanate) / Nuri Kavak. – Bursa, On-Mat Öner Matbaacılık, 2014. – 271 s.
  • Nuri Kavak. Kırım Hanlığı Şer’iyye Sicillerinde Yer alan Avariz ve ParaVakıfları Üzerine. // Eskişehir Osmangazi Üniversitesi Sosyal Bilimler Dergisi. № 10 (1) – S. 273-287.
  • Ömer Bıyık. Kırım’ın İdarî ve Sosyo-Ekonomik Tarihi. / Bıyık Ömer. –Ötüken Neşriyat, İstanbul, 2014. – 300 s.
  • Rustemov O. D. History of discovering and problems in Studying Crimean Court Books of the 17th – 18th centuries.  /Manuscripta Orientalia. International journal for Oriental Manuscript research. Vol. 21 No. 2. December 2015. St-Petersburg, “Thesa”. P. 58-68. ISSN 1238-5018.
  • Zekiyev, Mirfatih Z. Bolğar-Tatarların Etnogenezi ve Genel Gelişme Aşamaları // Türkler Ankara, Yeni Türk Yayınları, 2002. – C. 2. S. 755-780.
  • Zeynep Özdem. Kırım Karasubazar’da Sosyo-Ekonomik Hayat (17. yüzyıl sonlardan 18.  yüzyıl ortalarına kadar). / Zeynep Özdem – Ankara, 2010. – 197 s.
Фото аватара

Автор: Редакция Avdet

Редакция AVDET