«А он мятежный…» Кто же он, Номан Челебиджихан?

22.02.020820:12

Для абсолютного большинства крымчан имя Номана Челебиева не говорит ничего. А ведь крымскотатарский народ чтит его как национального героя. Он был уроженцем крымской земли, оказался жертвой страстей, разыгравшихся здесь в 1918 году.

Пользуясь архивными материалами, публикациями 20-х годов, мы можем кое-что уточнить, кое-что добавить, оговариваясь, что собирать материал приходилось фактически по крохам.

Итак, кто же он, Номан Челеби Джихан – Челебиджихан – Челеби Челебиев?

Откроем наиболее доступное издание – “Очерки по истории Крыма” (часть вторая) Н.Н. Надинского, вышедшее в 1952 году. Здесь имя Челебиева встречается дважды и именуется он “наемным турецким агентом”, задачей которого было “оторвать Крым от нашего государства и воскресить Крымское ханство под владычеством султанской Турции”. Более поздние сочинения по крымской истории ничего к этой характеристике не добавляют, а со временем имя Челебиева исчезает из них вообще. Быть может, авторы понимали, что не вписывалась эта личность в “классовые” рамки: контрреволюционер, турецкий агент. Может быть, не хотели углубляться в полузапретную тему. Да и обстоятельства гибели Челебиева (о них нигде ни слова) – были явно неудобным сюжетом для писателей “правильной” истории.

Попробуем же коротко и беспристрастно рассказать об этом, конечно же, незаурядном, персонаже нашей истории.

В революционном 1917 году Челебиев – лидер крымскотатарского населения. На первом Всекрымском мусульманском съезде, прошедшем в марте, избирается председателем Временного крымского мусульманского исполкома. И, демократ до мозга костей, одновременно становится первым выборным муфтием, высшим лицом в мусульманской иерархии. Враг архаичного духовенства и помещиков-мурзаков, убежденный сторонник законности, всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права, как сказали бы мы сейчас – правового государства, ревнитель женского равноправия, просветитель и реформатор. Решить судьбу народов Крыма, считает Челебиев, может только Всекрымское учредительное собрание.

Но Челебиев понимает, что власть без силы, особенно в революционные времена, – не власть. В июле он выступает против отправки на фронт трех запасных мусульманских полков. Это вызвало гнев комиссара Временного правительства в Крыму Н.Н.Богданова. Челебиев арестован севастопольской контрразведкой, но вскоре выпущен на свободу. Еще одного врага Челебиев получает в лице партии конституционных демократов ярых сторонников войны до победного конца.

Так постепенно начинают формироваться мусульманские вооруженные силы – будущие эскадронцы, число которых к концу года достигнет нескольких тысяч.

Программой Челебиева была, естественно, программа Милли-фирки, членом ЦК которой он был с момента основания – с июля 1917 года. Основные ее положения он так изложил на мусульманском съезде 1 октября 1917 года: “Объединение крымскотатарского народа, организация местных комитетов и подготовка татар к Учредительному собранию; реорганизация духовного правления и управления вакуфами (вакуфы – земли, принадлежавшие духовенству, имелось в виду передать их в ведение светских учреждений. – прим. авт.); коренная реформа школьно-воспитательного дела крымских татар”.

Это, так сказать, внутренние дела. Но единства взглядов в крымскотатарском нацдвижении не было. Челебиев, сын и слуга своего народа, стоит за создание многонациональной демократической Крымской республики. “Наша задача, – говорит он, – создание такого государства, как Швейцария. Народы Крыма представляют собой прекрасный букет, и для каждого народа необходимы равные права и условия, ибо нам идти рука об руку”. Отсюда – знаменитый челебиевский лозунг, выдвинутый в начале ноября: “Крым для крымцев”. Под “крымцами” понимались не только крымские татары, в чем пытались позднее убедить надинские, а все население Крыма независимо от национальной принадлежности. Выпущенное мусульманским исполкомом воззвание разъясняло этот лозунг так: “Недопущение главенства в Крыму какого-либо одного народа, недопущение подчинения Крыма какому-либо государству…”.

Можно, конечно, в последней фразе видеть сепаратизм, но, с другой стороны, бесспорным оказывается нежелание ряда крымскотатарских лидеров, включая Челебиева, в реальных условиях Крыма идти на риск раздувания национальных конфликтов, стремление их найти компромиссные решения скорее на путях территориального, чем сугубо национального объединения. На этой почве Челебиев расходится с Джафером Сейдаметом, ставшим решительным сторонником воссоздания на крымской земле национального государства.

Челебиев – принципиальный противник вооруженной борьбы. Принять как должное Октябрьский переворот он не мог. В речи при открытии ханского музея в Бахчисарае Челебиев заявил: “Мы решили освободить Крым от анархии, чтобы спасти Крым от гражданской войны, защитить жизнь и имущество крымцев… Долой централизм, да здравствует децентрализм!”

Но это и было объявлением войны, которую видный крымский большевик, автор неопубликованной рукописи о крымскотатарском нацдвижении В.А.Елагин назвал “братоубийственной”. 18 декабря 1917 года президиум крымскотатарского парламента – Курултая, опираясь на эскадронцев, объявил себя краевым правительством – Директорией. Челебиев занял посты председателя Совета директоров, то есть главы правительства, и директора юстиции.

Известный большевик И.К.Фирдевс встречался с Челебиевым в эти смутные дни. Он оставил в своих воспоминаниях портрет мятущегося, не знающего, что ему делать, как избежать кровопролития, человека. Под давлением группы “непримиримых” (Сейдамета) Челебиев 4 января 1918 уходит в отставку.

Бои большевиков с эскадронцами, среди которых было немало и царских офицеров, принимают в начале января ожесточенный характер, особенно в Ялте и под Бахчисараем. Эти события надолго отравят отношения между большевиками и татарским населением. 13 января красные части входят в Симферополь. В тот же день арестован уже находившийся не у дел Челебиев! Сейдамет бежит, чтобы до конца своей жизни остаться непримиримым противником новой власти.

Челебиева переправляют в Севастополь. Здесь, в тюрьме, с ним беседует (ведет допрос?) председатель Севастопольского ревкома Ю.П. Гавен.

О чем они говорили? Крымский татарин и латыш, верующий, муфтий и атеист, просветитель своего народа и не знающий отечества профессиональный революционер. Мне почему-то кажется, что эти люди из совершенно разных измерений были чем-то похожи. На такую парадоксальную мысль наталкивает биография Гавена – не приемлющего безудержного террора (недаром в 1920-м непреклонная Землячка будет настаивать на отъезде Гавена, как слишком мягкого руководителя из Крыма), умевшего сблизиться и с “гнилыми” интеллигентами и с людьми иных партий, иных мировоззрений, что и поставят ему в вину в 30-е годы. О Гавене говорили, что он единственный из присланных в Крым сумел вызвать полное доверие крымских татар. Но это было потом, а в 1924 году Гавена из Крыма все-таки уберут…

23 февраля крымский муфтий Челеби Джихан был бессудно, зверски убит севастопольскими матросами. Тело его выбросили в море.

Страшна гражданская война… И мы должны наконец понять – бессмысленна, так как уносит лучших.

А. Зарубин, кандидат исторических наук

Фото аватара

Автор: Редакция Avdet

Редакция AVDET