С высоким чувством долга перед своим народом

30.11.20099:55

132 года назад родился Усеин Боданинский – крупнейший знаток и пропагандист национальной культуры крымских татар. Основатель и бессменный на протяжении полутора десятка лет руководитель Бахчисарайского дворца-музея, Усеин Боданинский был широко известен среди художников, искусствоведов и музейных работников в Крыму, Москве и Ленинграде. Художник по образованию, прекрасно разбиравшийся в вопросах археологии, архитектуры, декоративно-прикладного искусства крымских татар, он был страстным собирателем и защитником памятников истории и культуры Крыма.

Велик вклад Боданинского и в возрождение национальных кустарных промыслов, в развитие крымскотатарского театра, в популяризации искусства и истории крымских татар средствами печати, кино, выставками и музейными экспозициями.
К сожалению, с 1930-х гг. имя Усеина Боданинского, как и имена многих деятелей культуры Крымской АССР оказались в забвении.

Судьба Боданинского неотделима от становления и развития Бахчисарайского музея, бывшего в 1920-1930-х годах центром изучения крымскотатарской культуры.
Усеин Боданинский родился в деревне Баданы Симферопольского уезда 1 декабря 1877 года. Его отец, народный учитель, выходец из крестьян Абдрефи Боданинский преподавал в Симферопольском народном татарском училище. Ему принадлежит заслуга составления первого в Крыму «Русско-татарского букваря для чтения в первоначальных народных школах». Отца Усеина связывала крепкая дружба с известным просветителем крымскотатарского народа И. Гаспринским. Не менее известным был и старший брат Усеина Али Боданинский. Али переводит на крымскотатарский язык «Тараса Бульбу» Н. Гоголя, становится членом Таврической ученой архивной комиссии, участвует в составлении «Пословиц, поговорок и примет крымских татар» под редакцией русского востоковеда А.Н. Самойловича. В годы революции Али Боданинский становиться секретарем Центрального Мусульманского Исполкома, а затем и Курултая. Был одним из руководителей левого крыла Курултая.
После окончания народной школы 11-летнего Усеина отдали учиться в Татарскую учительскую школу Симферополя, которую он успешно окончил в 1895 году. Благодаря содействию крымскотатарского общества взаимопомощи 18-летний Усеин был направлен учиться в известное в России Московское Строгановское художественно-промышленное училище.
Получив специальность художника-декоратора, Боданинский возвращается в Симферополь, где в течение двух лет преподает графические искусства в коммерческом училище, затем назначается на должность преподавателя вечерних классов рисования и заведующим учебной мастерской самого Московского Строгановского училище.

Вскоре опытного преподавателя рисования приглашают в 1911 году в Петербург, где он в течение шести лет работает на различных постройках художником-декоратором.

Казалось бы, богатые заказы, победы в конкурсах, признание художественной общественностью Москвы и особенно Петрограда, делала судьбу 40-летнего художника решенной, и он, по логике , должен был остаться в Петрограде. Однако, Усеин Боданинский неожиданно для всех едет из необычайно насыщенного художественной жизнью Петрограда в захолустный, хотя и по-восточному экзотический, Бахчисарай. Наверное, Боданинским руководило высокое чувство долга перед своим народом, потребность приложения в национальной культуре своих обширных знаний, полученных в Москве и Петербурге.
После переезда в Бахчисарай, в начале 1917 года, главной темой последних 20 лет жизни Боданинского стало изучение истории, археологии, этнографии крымских татар, собирание и хранение предметов материальной и духовной жизни своего народа.
На 1914 год в Бахчисарае проживало до 17 тысяч жителей, из которых около 13 тысяч мусульман. На это сравнительно небольшое число жителей приходилось 32 мечети, 1 православная церковь, 1армяно-григорианская, иудейская синагога и караимская кенасса.
Главной же достопримечательностью города был находящийся в центре его Хан-Сарай, где и стал жить и работать Боданинский.

В самом конце XIX – начале XX в. Таврическая ученая архивная комиссия предполагала организовать в Бахчисарайском дворце отделение своего музея. Стараниями известных ученых академиков Кондакова и Котова было собрано более 180 предметов крымскотатарского быта.

Эта маленькая коллекция бытовых предметов, украшавших интерьер дворца, и стала ядром будущего музея. Организованный в 1917 году, он носил название музея-хранилища крымскотатарского искусства, истории и этнографии. Открытый музей не был музеем в полном смысле этого слова, а был действительно только хранилищем сравнительно небольшой коллекции и существовал на крайне малые средства, отпускаемые городской управой.

Музей основательно пострадал в мае 1919 года, во время стояния во дворце немецких войск, когда его имущество было похищено. По-настоящему стал развиваться музей лишь с 1920 года.

С установлением советской власти директор музея Усеин Боданинский стал заведующим Бахчисарайского отделения областного комитета по делам музеев и охране памятников искусства, старины и народного быта (КрымОХРИС). В ведение ОХРИСов входили все музеи, а также отдельные археологические и архитектурные памятники, находящиеся на этой территории.
Личность Боданинского, в которой удачно сочетался талант художника-декоратора, опытного педагога-историка и общественного деятеля, как никакая другая подходила к директору национального музея, в который должна была превратиться коллекция Бахчисарайского дворца-музея.

Под руководством Боданинского развернулась спешная работа по собиранию в музей предметов и коллекций художественной старины крымских татар.

В декабре 1920 года к музею были приписаны пещерные города и местности: Чуфут-Кале, Мангуп-Кале, Эски-Кермен, Тепе-Кермен, Азиз и для их охраны назначены смотрители.

В августе 1921 года специальным приказом Крымского ревкома все эти памятники, а также «ханские кладбища и все «дюрбе» Бахчисарайского района, развалины мечети «Ешиль-Джами» наряду с другими историческими памятниками Крыма и музеями, объявлялись собственностью республики и передавались в полное распоряжение Крым ОХРИСА.
Однако, наступивший 1921 год нес страшный по силе неурожай, а за ним и голод. Особенно сильно ударил голод 1921-1922 годов по бедному крымскотатарскому населению Крыма, проживавшему в основном в Бахчисарайском, Алуштинском, Судакском, Евпаторийском уездах. В Бахчисарае вследствие голодной смерти и переселения, число жителей сократилось более чем на 40%.

Голод и разорение тяжело сказались на деятельности дворца-музея, пополнявшегося за счет собирания предметов искусства и быта крымскотатарского населения. От голода умерли два сотрудника музея, а сам Боданинский долго болел сыпным тифом.
До сих пор не подсчитан и не осознан тот колоссальный ущерб, нанесенный голодом кустарным промыслам крымского населения, предметам быта и искусства, хранившихся в крымскотатарских семьях, Приезжавшие в Крым спекулянты, контрабандисты обменивали муку и хлеб на ценнейшие произведения народного искусства — вышивки, ювелирные изделия, старинное оружие, посуду и т.д.

В статье «Татарское народное творчество и интересы Крыма» заведующий отделом народного образования Я.А. Тугенхольд писал о том, что в тяжелые голодные месяцы 1922 года Боданинский прилагал больше усилия к сохранению от разборки старинных домов Бахчисарая.
С 1921 года Бахчисарайский музей стал расти не только за счет своих экспонатов, но и за счет создания филиалов — пещерных городов, а также мемориального музея им. И. Гаспринского и Коккозского музея.

Дом-музей был открыт 21 марта 1921 года по инициативе Боданинского в Салачике, в доме, где жил выдающийся крымский просветитель Исмаил Гаспринский. Первым хранителем дома-музея был Осман Акчокраклы. Этот ученый-каллиграф, имевший с 1908 года опыт работы в составе Таврической ученой архивной комиссии в 1922 году был приглашён читать лекции в Таврический университет.

В доме-музее числилось 150 экспонатов — преимущественно предметы домашнего обихода, материалы о жизни и деятельности просветителя, а также его библиотека, насчитывавшая 327 книг.
Другим интересным филиалом Бахчисарайского музея был Коккозский дворец-музей, здание которого до революции принадлежало князьям Юсуповым. Но в октябре 1925 года, согласно решению III музейной крымской конференции, музей был закрыт. Его имущество переведено в Бахчисарайский музей, а затем продано городской секцией Госфонда учреждениям и организациям.

Сам Бахчисарайский дворец-музей к середине 1920-х гг. превратился в крупный национальный исследовательский центр. Небольшая коллекция за три года выросла до крупного музейного собрания, насчитывающего более 1800 экспонатов. В самом конце 1921 года Боданинский добился передачи в музей наиболее ценных рукописных и печатных книг из библиотеки «Зынджырлы медресе», около 200 экземпляров. В годовом отчете музея за 1923-1924 гг. говорится о наличии уже 2254 экспонатов.
Обширные познания директора музея в материальной истории крымских татар, живописи, декоративно-прикладном искусстве, архитектуре позволили музею в 1923-1924 гг. организовать небольшие этнографическую и археологическую экспедиции, принять участие в работе по учету, охране и реставрации исторических памятников.

Первоочередное внимание было обращено на быстро разрушающиеся исторические памятники Ханского периода: Соколиная башня, дюрбе в Эски-Юрте, Хаджи-Гирая, старое здание Зынджырлы медресе, мавзолей Диляры-Бикеч, мечеть Ешиль-Джами, бани Сары-Гузель и др.

В 1923 году Усеин Боданинский, во время научной командировки в Москву и Петроград, делает доклады о положении Бахчисарайского дворца-музея, проблеме охраны исторических памятников.

Вообще в 1923-24 гг. не удалось добиться сколько-нибудь существенных средств для реставрации памятников, поэтому основной формой охраны оставались выявление и взятие на учет архитектурных памятников. Такая же форма работы применялась и по отношению к этнографическим памятникам. В первый раз для собирания этнографических предметов в 1923 году была предпринята небольшая экспедиция сотрудника музея О.Акчокраклы в деревни Ускют, Капсихор, Арпат, Шелен.

Осенью 1924 года Бахчисарайский музей, совместно с представителем научной Ассоциации Востоковедения при ЦИКе СССР профессором А.С.Башкировым, проводил предварительные археологические разведки на территории древнего крымскотатарского кладбища ХIV-ХV вв. «Кырк-Азизлер» в Эски-Юрте.
В результате раскопок, из-под земли было извлечено много надгробных памятников с прекрасно высеченным орнаментом. Вопреки бытовавшему представлению о кочевом быте крымских татар, задолго до основания Бахчисарая в Эски-Юрте существовало богатое крымскотатарское поселение с высоким художественным развитием, обширными внешними связями.

Именно 1924 году Бахчисарайский ОХРИС и музей в лице его сотрудников стали применять экспедиционный метод собирания своих коллекций старины и быта.
Одним из основных источников пополнения Бахчисарайского музея предметами национального прикладного искусства были кустарные ремесленные мастерские: тюфекчилер (оружейники), чилинчилер (слесаря), бакырджылар и калайджылар (медники и лудильщики), бешикчилер (мастера по дереву). Ювелирные изделия и национальная одежда изготавливалась в специальных кварталах города. Война, а вслед за ней голод и разруха свели почти на нет промыслы города. Именно поэтому музейные деятели Крыма активно способствовали возрождению кустарных промыслов.

Бахчисарайский музей был одним из главных организаторов крымского отдела I Всероссийской художественно-промышленной выставке в 1923 г. Выставка показала, что кустарные изделия крымских татар имеют не только художественную ценность, но и могут иметь большой спрос на рынке.

В октябре 1924 года при Крымской кооперативной комиссии состоялось совещание, на котором обсуждались вопросы возрождения кустарных промыслов. Сам Боданинский в своем выступлении отметил, что татарские кустарные изделия ранее высоко ценились по своим художественным качествам далеко за пределами Крыма. Совещание разработало подробный план возрождения национальных промыслов.
Усеин Боданинский никогда не замыкался только в кругу музейных дел. Высокий профессионализм, гражданская позиция в решении многих вопросов, большой авторитет среди населения и научной общественности, обусловили общественную активность ученого. Боданинский был избран в состав Крымского ЦИКа первого созыва (1921 г), был членом Бахчисарайского горсовета, какое-то время был заведующим отделом народного образования в Бахчисарае. Высокое общественное положение директора музея, безусловно, способствовало дальнейшему развитию музея, развитию его материальной базы, повышению его авторитета у населения — основного источника пополнения коллекций.
1925 год был в истории Бахчисарайского музея и его директора самым плодотворным и насыщенным различными событиями. В это время на качественно новом уровне развивалась этнографическая, археологическая, выставочная работа музея, усиливаются его контакты с научными организациями Москвы и Ленинграда. Боданинский в 1925 году выступает не только как организатор этнографической работы, но и успешно пробует себя как главный художник-консультант при съемке известного фильма «Алим».

Успехи, достигнутые музеем в 1920-1924 гг., укрепление его статута привели к тому, чтов резолюции ІІІ Крымской конференции музейных работников в январе 1925 года в Симферополе был включен специальный раздел «Изучение памятников татарской старины и этнографии». В частности, в нем говорилось:

1. Обратить серьезное внимание на развитие Бахчисарайского музея как центра татарской старины и этнографии и всемерно этому содействовать путем передачи туда исторических предметов, связанных с татарской культурой и стариной.

2. Признать желательным создать при Бахчисарайском музее Института научного исследования татарской культуры…

3. Выработать план и произвести ряд раскопок на территории Старого Крыма и Эски- Юрта под Бахчисараем.

4. Созвать в предстоящем академическом году специальный съезд в Бахчисарае, посвященный вопросам татароведения».

В этой связи большая ответственность ложилась на плечи директора дворца-музея. Сам Боданинский, вероятно, хорошо понимал в какое ответственное время он живет и как важно сохранить для потомков документальные свидетельства эпохи. Известно, что директор музея ряд лет вел дневник, в который записывал все сколько-нибудь важные сведения о музее и своей работе.

Сохранившиеся до сегодня записи Боданинского охватывают 8-месячный период (с 27 апреля 1925г. по 3 января 1926 г. и пронумерованы со страницы 210 по 360, что позволяет говорить об отсутствии, по крайней мере, первой части дневника.

Большинство кратких практически ежедневных записей относятся к участию Боданинского в летней этнографической экспедиции 1925 года и в консультационной работе при съемке фильма «Алим». Вот что об итогах экспедиции пишет Боданинский в дневнике:

«Экспедиция (6 человек) проехала 500 верст, посетив 64 населенных пункта Крыма. За 42 дня собрано около 150 этнографических бытовых предметов, 50 эпикрифических памятников (в виде отдельных рукописей). Записано около 1000 образцов народного фольклора, сфотографировано 200 памятников, зарисовано – 300».

Экспедиция по сути дела являлась первой значительной попыткой крымских татар подойти к изучению собственной национальной культура своими силами.
Почти одновременно с этнографической экспедицией летом 1925 года в Старом Крыму проводились первые обширные археологические обследования древней столицы крымских татар. Возглавлял экспедицию известный исследователь Крыма, член президиума Всероссийской ассоциации востоковедения профессор И.Н. Бороздин. В Старой Крыму было обнаружено более 60 прекрасных орнаментированных надгробий ХIV-ХVII вв., раскопаны общественные здания, в частности так называемые медресе-мечеть.

Боданинский принял активное участие в представлении крымского искусства на Международной художественно-промышленной выставке в Париже летом 1925 года. Большинство отобранных экспонатов носило этнографический характер и было предложено Бахчисарайским музеем: образцы художественных работ, мужских и женских костюмов, ковры, чадры, шитье золотом, чеканную посуду и т.п. Крымские чадры и вышивки получили медаль.
Росту музея, высокому его авторитету среди населения и научной общественности способствовала неутомимая просветительская и пропагандистская работа, проводившаяся музеем, его сотрудниками. Главным популяризатором своего детища был директор музея Усеин Боданинский. Список только отдельных брошюр и статей в журналах, написанных им и опубликованных в 1920-е годы, достигают 10 наименований: «Памятники крымско-татарской старины» (совместно с А.С.Башкировым), «Карасубазарские памятники» (кр.тат. язык), «Татарские дюрбе (мавзолеи) в Крыму», «Археологическое и этнографическое изучение татар в Крыму» и др. Ряд статей и хроникальных заметок о дворце-музее, его памятниках были опубликованы в газете «Красный Крым».

Вопросами научной и просветительской деятельности музея призван был заниматься организованный при нём в 1926 году при Ученый совет в составе 6 человек: У. Боданинский (председатель совета), О.Акчокраклы (ученый секретарь совета), И.Н.Леманов — профессор-арабист, заведующий домом-музеем Гаспринского А.Муртазаев, М.Шейх-заде – зам. директора музея, один из лучших в Крыму арабистов, геолог А.Рашид.
Нужно отметать, что в 1920-1930-е годы обстановка, в которой Боданинскому приходилось работать, была далеко не всегда благоприятной для этого, и лишь немногие понимали всю важность и благородность его деятельности.

Несомненно, Боданинский чувствовал хрупкость и беззащитность памятников в переломные моменты истории. Везде, где можно — в Москве, Ленинграде, Харькове, Симферополе, где по научным и служебным делам бывал директор Бахчисарайского музея, он остро ставил вопрос о важности финансирования ремонтно-реставрационных работ. Пожалуй, он один из первых понял, что нужно сохранять не только выдающиеся архитектурные памятники, высокохудожественные изделия из драгоценных металлов. Не менее важно было, по его мнению, собирать все предметы старого быта, сохранять то, что сейчас мы называем исторической средой города. В древних крымских городах Бахчисарае, Карасубазаре, по его мнению, нужно было сохранить их историческую застройку.

Очень интересной была идея Боданинского превратить Бахчисарай в город-музей. И можно представить какими, по меньшей мере, странными казались эти, тогда, в крымской глубинке, идеи. Не случайно на почве этих высказываний директора Ханского дворца между ним и районными властями возникали недоразумения.
Несмотря на предпринимаемые в Крыму меры по охране историко-культурного наследия, ряд ценных памятников (Генуэзская башня в Феодосии, средневековые бани Карасубазара, древний Старо-Крымский городской вал и др.) были искажены перестройкой или вовсе уничтожены.

Усеин Боданинский был главным консультантом архитектора-реставратора Б.Н. Засыпкина в его поездках по Крыму и сопровождал его при осмотре всех памятников Бахчисарая, Симферополя, Карасубазара, Старого Крыма. Все сколько-нибудь привлекательные памятники крымскотатарского зодчества были просмотрены, обмерены, описаны. По материалам командировки Б.Н.Засыпкина была опубликована в журнале «Крым» большая статья «Памятники архитектуры крымских татар» — одна из лучших работ на эту тему.

Однако главным предметом заботы директора был сам музей. Боданинский не просто выполнял обязанности директора, он жил вместе с музеем, свою судьбу он не отделял от любимого детища.

В 1926-1927 гг., используя свое влияние как члена горсовета, Боданинский добился создания при отделе коммунального хозяйства постоянной комиссии на паритетных началах — «без осмотра и санкций никто в городе не имеет права разбирать никаких строений». В результате этого решения удалось спасти от разрушения много старых домов. В ведение музея бахчисарайским райисполкомом были переданы руины Монетного двора на р. Кача, горсоветом — древние бани Кобалы (XVI в) и старинный ряд мастерских кустарей — сафьянщиков «Кавафлар-Сырасы».

Боданинскому удалось договориться с духовным руководством Бахчисарая о передаче 181 старинного крымскотатарского ковра XVII-XVIII вв. из городских мечетей в обмен на новые ковры.

Все это время Усеин Боданинский является членом многочисленных организаций, деятельность которых связана с краеведением, археологией и историей, например, Российского общества по изучению Крыма или Всеукраинской научной ассоциации востоковедения. Ведет значительную работу по сохранению памятников крымскотатарской национальной культуры и истории, организует выставки, выступает с докладами и т.д.
В 1928-1929 гг. экспедиция в составе Б.Н.Засыпкина, У.Боданинского и О.Акчокраклы, раскопала остатки средневековой мечети XIV века на Чуфут-Кале.
Однако, в конце 1920-х гг. достаточно эффективная система охраны памятников распалась. Последовательных защитников памятников стали обвинять в отрыве от дела строительства социализма, «в буржуазном национализме», и даже в прямой антисоветской деятельности.

Крайне отрицательно сказалось на сохранности памятников ослабление в конце 1920-х гг. деятельности научно-общественных организаций, окончательно упраздненных в 1931-1932 гг. Отсутствие системы государственной охраны привели к тому, что при строительстве городов, курортов, распашке земли был нанесен значительный ущерб археологическим, архитектурным памятникам южного берега Крыма. Последовавшие коренные реорганизации экспозиций крымских музеев несли больше негативного, чем позитивного, отделы дореволюционной истории резко сокращались и освещались тенденциозно. Не обошел этот процесс и Бахчисарайский музей.

Хотя в 1935 году была проведена довольно обширная реставрация Бахчисарайского ханского дворца, но в катастрофическом состоянии находились мавзолеи-дюрбе, надгробные памятники в местностях Эски-Юрт и Кырк-Азизлер. Под лозунгом борьбы с религией некоторые закрытые мечети и минареты разбирались или искажались пристройками.

С начала 30-х годов фамилия У. Боданинского, как и многих других известных в Крыму крымскотатарских и русских историков и музейных работников, исчезла со страниц газет.

Около 1931 года Боданинский по неясным причинам ушел из музея. Музей прекратил издательскую деятельность, перестал заниматься выявлением и собиранием памятников, то есть лишился того, благодаря чему назывался научным учреждением, центром изучения крымскотатарской культуры.

О последних годах жизни У. Боданинского почти ничего не известно. В 1936 году он переезжает в Москву, где некоторое время живет у родственников, а затем выезжает в Тбилиси оформлять один из домов культуры. Здесь, в 1937 году, по обычному для тех времен обвинению в «буржуазном национализме» Усеин Боданинский был арестован, и вскоре его жизнь трагически оборвалась.

За неполные 60 лет своей жизни Боданинский около 15 лет отдал своему детищу – Бахчисарайскому музеютюрко-татарской культуры, который превратил в один из крупных крымских музеев. В жизненном пути Усеина Боданинского отражена жизнь национальной интеллигенции: увлечение революционными событиями, просветительская работа, подвижническая работа среди населения, надежды на большие свершения и их крушение при столкновении с суровой и часто несправедливой действительностью.
Вся история интереснейшей и вместе с тем драматической истории крымских татар мало изучены. Почти полное отсутствие источников о жизни и деятельности многих деятелей крымскотатарской культуры вызывает необходимость поиска и собирания источников, свидетельств о них. Немаловажное значение в этой ситуации могут иметь отдельные документы (письма, воспоминания), хранящиеся в семьях, устные воспоминания.

Имя Боданинского в Крыму почти неизвестно, несмотря на его огромный вклад в собирание экспонатов музея, сохранение известных памятников. Во дворце-музее о его деятельности знают лишь музейные работники.
Мы не должны допустить дальнейшее забвение памяти Усеина Боданинского. Заслуга директора музея в истории Крыма, его населения вполне достойны того, чтобы назвать одну из улиц Бахчисарая его именем, отметить его работу в музее мемориальной доской и посвятить ему хотя бы одну музейную витрину.
Подготовил Нариман ДЖЕЛЯЛ. Материал основан на статье В.Ф. Козлова «Директор музея»