Исследователи Центра ближневосточных исследований Александр Богомолов и Сергей Данилов недавно посетили редакцию QHA и поделились своими взглядами на те социально-политические и современные религиозные процессы, которые происходят сейчас в автономии и на территории Украины в целом, затрагивающие интересы крымскотатарского народа.
QHA: Крым в последнее время вызывает интерес у исследователей, экспертов политологов, социологов. Социально-политические, религиозные, экономические процессы вызывают большой интерес не только в Украине, но и в Европе, и в мире. В то же время, существует определенный парадокс, что среди политического истеблишмента Украины как государства, нет понимания крымской ситуации, в частности крымскотатарской проблемы. Как можно объяснить тот факт, что с одной стороны, экспертно-научное сообщество старается понять и исследовать крымскую ситуацию, в тоже время, власть, государство не совсем адекватно занимается крымским вопросом. К примеру, результаты вашей деятельности могут повлиять на принятие политических решений.
Богомолов: Ответ на этот вопрос прост. Результаты нашей работы влияют на принятие политических решений и уже влияли. В 2005-2006 году мы сотрудничали с аппаратом Совета национальной безопасности и обороны Украины (СНБОУ), с теми людьми, которые готовят материалы для принятия решения. В некоторых указах Президента были учтены наши предложения. Но, степень выполнения принятых решений, даже по оценкам тех самых людей, которые подготавливают документы, по крымскому вопросу составляет около 20%. Когда менялся состав СНБОУ, а он менялся несколько раз, мы наблюдали за тем, как рассматривается крымская проблема там, и мы увидели то, что каждый раз крымский вопрос начинают рассматривать с нуля.
QHA: Как воспринимают крымскотатарскую проблему в политическом и научном Киеве?
Богомолов: Мы считаем так, что внимание, уделяемое политическим центром Украины, т.е. вся государственная машина, и то, что ее более или менее обслуживает – наука, знание, эксперты, медиа и т.д., — Крыму недостойно низкое. Крым заслуживает большего внимания. Хотя мы наблюдаем определенную позитивную динамику.
QHA: Верховная Рада Крыма подавляющим большинством голосов проголосовала за объявление мусульманских праздников Ораза-байрам и Курбан-байрам на территории Крыма выходными днями для всех жителей полуострова, независимо от религиозной и этнической принадлежности. Профильный комитет Верховной Рады Украины, возглавляемый Василием Харой, без вынесения на обсуждение принимает решение, что это нецелесообразно для Крыма. Даже в таком вопросе, который не требует больших вложений, нет понимания. Как эту дистанцию преодолеть?
Богомолов: Я думаю, что это — фрагмент «символических войн». Одна сторона считает, что символы другой стороны слишком представлены. Это «война» за символическое доминирование или сохранение своего доминирования. На самом деле, мы наблюдаем ситуацию, когда Крым разделен на две части, а не на десять или пятнадцать. В принципе, это выглядит так, что политические представители, условно говоря, русскоязычных крымчан, проживавших в Крыму на момент возвращения крымских татар из депортации, имеют более или менее консенсусную позицию в отношении себя, как сообщества-визави крымских татар.
Данилов: На политиков очень сложно повлиять, проще работать с государственной машиной и бюрократическим аппаратом. Среди бюрократов аргументы могут действовать, а политики считают, что политическая целесообразность диктуют им такую форму поведения.
QHA: Как изменилась динамика политической активности крымскотатарского народа и его влияние на политическую жизнь в Украине?
Богомолов: В Крыму мы наблюдаем отсутствие политического мышления. Что такое политическое мышление – это способность мыслить на большие расстояния вперед, и просчитывать, что будет дальше, т.е. стратегически мыслить. С точки зрения политической целесообразности, вообще целесообразным было бы говорить о политике миропостроения в Крыму, о политике построения позитивного будущего полуострова и укрепления ресурсной базы, а не разрушения. Такая позитивная политика была бы целесообразной в Крыму. Элементов этого мы не наблюдаем. Примером этому являются все предвыборные кампании в Крыму, которые моментально повышают уровень агрессии, всегда это — выпады, скрытая этническая повестка дня, всегда вопросы о том, кто имеет больше прав, у кого отобрать и кому отдать. Вся эта политика называется «пилить под собой сук».
Здесь вот какой вопрос, наша среда, в которой крымские татары организовывали политические, общественные и всякие групповые интересы, в 80-е, 90-е годы была намного проще. С этой средой можно было проще работать. Уровень спонтанного участия общественности в принятии решений, т.е. реального влияния людей, на тот момент был более высоким, и никаких нормальных инструментов не было, это были протестные или ожидаемо протестные действия. Но, тем не менее, они действовали лучше. Сейчас можно вывести столько же людей как раньше, но эффект будет меньше. Результат будет, если собрать Майдан, миллионы людей, а крымских татар не миллион, их меньше.
Данилов: Мало что изменилось в том, как действует Меджлис, или почти ничего не изменилось. С чиновниками надо работать, их нужно втягивать. Для этого нужно, чтобы этим кто-то постоянно занимался в Киеве.
Богомолов: Меджлис имеет две стороны: с одной – это институт гражданского общества, а с другой – представительный орган и орган администрирования. Здесь есть свои ценности и определенные ограничения. Мне видится, что в опыте работы Меджлиса есть очень большой позитив, который нужно развивать, но я не вижу, что он развивается. Это — укрепление элемента участия. Это — единственный институт, который последовательно учитывает и делает это. Это — практика и выборов, и участие, и обсуждение на разных уровнях, т.е. очень позитивный опыт. Опыт ценный вообще в целом для Украины.
Данилов: Этот опыт нужно качественно подать в Киеве, поскольку он интересен. Меджлис и сами крымские татары не понимают, насколько интересно было бы для всех остальных, если это было бы правильно подано.
Богомолов: Мы наблюдаем, что крымские татары внимательно относятся к тому, как их воспринимают. Мы считаем, что это позитивно с точки зрения оценки потенциала культуры. В политическом измерении нужно о многом подумать тем лидерам, политикам, активистам, которые представляют крымских татар на различных внешних площадках. Подумать о том, как звучит то, что они хотят, как сформулировать свои интересы так, чтобы они были более понятны, и были близки и приемлемы для других. Это сложно. Об этом нужно думать как об определенном политическом направлении.
QHA: Какие проекты вы готовите?
Богомолов: Есть у нас такая инициатива, и мы считаем, что необходимо популяризировать это некоторое знание, которое, в принципе, доступно – мы провели с Муфтиятом Крыма семинар о политических исламских течениях. О «Хизб-ут-Тахрир» (международная Исламская политическая партия – ред.), который вызывает у общественности беспокойство. Мы считаем, что люди должны знать больше. У нас общество обделено качественной информацией, и должны это заполнять. Крымские татары получают информацию об Исламе из третьих рук, через какой-то некачественный перевод на русский язык, из неизвестных источников. Это — большая проблема.
QHA: Вы считаете, что Муфтият не был готов и не готов к такому политическому вызову, каким являлся Хизб-ут-Тахрир?
Данилов: Все начинают готовиться к испытаниям, когда испытание приходит. Когда какой-то процесс начинает происходить, тогда начинают искать ответы на него. Только в процессе становится понятно.
Богомолов: Ислам в крымскотатарской среде, в силу обстоятельств существования крымских татар в изгнании, продолжал существовать, однако неформально. Уровень потребности ограничивались теми потребностями, которые были в советское время, и был вполне адекватным. Исходя из этой ситуации, можно сказать, что крымские татары не могли знать, что перед ними будут такие вызовы. Никакой супергениальный человек не сможет этого предвидеть. Нельзя предвидеть всех проблем, которые ты встретишь на своем жизненном пути. Никакой институт, никакой политик не сможет предвидеть. Не было качественного ресурса знаний, откуда им взяться вообще.
Данилов: «Хизб-ут-Тахрир» не спорит по поводу религии, они не теологи. Они занимаются другими вещами, и религия для них выполняет совсем другую функцию.
Богомолов: По факту их деятельности можно говорить о том, что они занимаются другим. Вести с ними теологические споры просто беспредметно. С ними нужно другие споры вести и о других проблемах, ценностях и т.д. Вопрос — стоит ли с ними вести эту дискуссию?
QHA: Возможно ли роль Муфтията как объединяющего центра?
Данилов: Муфтият объединяет всех, кроме « тамимовских» (сторонники так называемого «Духовного Управления мусульман Украины», руководимого выходцем из Ливана Ахмадом Тамимом – ред.). Имамы – члены «Хизб-ут-Тахрир», приезжают в Муфтият и условно находятся под юрисдикцией ДУМК (Духовное управление мусульман Крыма – ред.). На сегодняшний момент, он объединяет многих, кроме хабашитов (последователи учения бывшего муфтия Сомали Абдуллаха аль-Хабаши аль-Харури, признанное еретическим среди богословов всего мусульманского мира и объединенных вокруг так называемого «Духовного Управления мусульман Украины», руководимого выходцем из Ливана Ахмадом Тамимом – ред.). Муфтият достаточно адекватно выполняет те функции, которые он должен выполнять. Муфтият начинает напоминать Курултай крымскотатарского народа, в который избираются разные партии.
QHA: Как крымскотатарский народ воспринимается соседями, и какие ставки на него делают?
Данилов: На Ближнем Востоке, в арабских странах очень редко вспоминают об Украине и о крымских татарах, в частности, большинство и не знает о таком народе.
QHA:, Что вы можете сказать о том, что милиция без шума освободила трех человек, якобы относящихся к «Ат-Такфир-валь-Хиджра», за недостаточностью улик?
Богомолов: Эта проблема стала известной еще полтора года назад, но информацию в общество не вышла и из этого не сделали большое событие. Оказывается, что не сделали, поскольку придержали до лучших времен, вот и это время настало. Обналичили этот вопрос в необходимое политическое время. Людей из этого течения можно перечесть на пальцах одной руки, и самое страшное, что они сделали, это украли корову.
