Андрей Кириллов, эксперт КНЦПДЖ
21 апреля в Харькове украинский и российский президенты подписали соглашения, заметно поменявшие повестку дня в украинской политике. Что это за документы? Чем они грозят? Это победа или поражение? Каковы мотивы Януковича и правительства? Этими или подобными вопросами пестрят газеты и анонсы интернет-сайтов, а общественная атмосфера наполнена сомнениями, предчувствием угроз и даже энтузиазмом по поводу того, как с увиденными угрозами бороться. Но после «харьковского пакта», как сразу же стали называть соглашения Януковича и Медведева, и после ратификации пролонгации пребывания российского флота в Крыму стало в высшей степени очевидно, что Севастополь и Крым по-прежнему остается «угловым камнем» в проблемном поле таких понятий, как «украинская независимость», «российская имперская амбициозность» и «территориальная целостность бывших советских республик».
И первый вывод, который из этого сделал бы адекватный государственный деятель, состоял бы в понимании необходимости программ, минимизирующих такое перманентно угрожающее и ненормальное состояние как во внутреннем, так и во внешнеполитическом пространстве. Собственно, это и является той задачей, которую должен решить политический класс модернизированной Украины, когда и если он появится. Между тем, сейчас один из ключевых государственных постов, место спикера парламента, занято Литвином, который около полугода назвал российский Черноморский флот «фактором стабильности в Крыму» (то есть он предполагал грузинский или турецкий, или американский флоты угрозой для Украины, или опасался восстания крымских татар, а Россию при том заведомо понимал как союзника, способного с этими агрессорами схватиться), новый крымский премьер Джарты с воодушевлением воспринимает планы строить керченский мост, проект, давно зарекомендовавший себя как бесперспективный и, возможно, служащий инструментом для невыгодного для Украины раздела территориальных вод Азова, а сам Янукович говорит в Харькове о необходимости «новой системы европейской безопасности», повторяя речи Путина в Европе, когда тот был президентом и когда ему нужно было закамуфлировать свои намерения о восстановлении влияния России на потерянных демократизированных территориях Восточной Европы. Для сегодняшних украинских политиков при власти не по силам отстаивать независимость своей страны так, как это делают даже в небольшие прибалтийские страны, и их безграмотные заявления демонстрируют в своем роде замечательную интеллектуальную слабость, а чаще всего просто безответственность, в силу которой они попросту не испытывают желания скрывать свое естественное или демонстративное скудоумие. Янукович и его соратники по партии, тем не менее, пытаются убедить своих избирателей и коллег-политиков, что они способны сыграть с Москвой и выиграть у нее (что подразумевается неявно), а публично говорят о желании «наладить долгое, обоюдовыгодное сотрудничество с Россией, чего невозможно было достичь политикой Ющенко».
Важно иметь ввиду, что новый этап отношений произошел почти сразу же после куда как неординарного события, а именно одновременной гибели почти всей государственной элиты Польши под Смоленском. Вопросы относительно причастности к этому российских спецслужб, в чем многие как в Польше, так и в России не сомневаются, будут подниматься еще годы, но вряд ли найдутся исчерпывающие ответы – при этом, если убедительно не доказать, что Путин и Медведев непричастны, они автоматически останутся под подозрением, и никакой из цивилизованных лидеров не может и не должен всерьез строить отношения, по крайней мере, с этими людьми, а также и со всем их окружением. «Максимум официальности, но ничего такого, что позволит говорить обо мне как о личном друге российских политиков – до того момента, пока я сам не буду убежден, что Качиньский погиб по трагической случайности», – по крайней мере, так должен мыслить любой европейский лидер. Те комментарии и надежды на трезвость и прагматизм команды Януковича, которые демонстрировали западные эксперты месяц назад, сменились после «харьковского пакта» специфическим молчанием, известный оттенок которого связан с еще не прошедшим шоком от «катынской трагедии-2».Однако всем становится понятно, что Янукович попал в число, возможно, самых зависимых от Путина и Медведева лидеров соседних с Россией стран.
В более широком контексте, Россия, под шум бессильного возмущения Запада, аннексировала грузинские территории, попутно вовлекая в войну и Украину, задействовав флот из Севастополя и украинских граждан. Визит в Тбилиси Ющенко в составе делегаций президентов восточной Европы, позволил гордится им, но мало повлиял на итог операции – Москва достигла своих военных целей и, что не менее важно, поняла, что грубость и вероломство — именно то оружие, против которого Европа бессильна. Украина, Молдавия и Белоруссия вновь оказались, как-то часто бывало за их истории, промежуточным пространством, за которые европейцы, в общем-то, не будут серьезно бороться, в глубине души не считая его «своим». Избрание в Украине президентом человека с криминальным прошлым и диковатыми манерами подтверждает такое мнение, а сейчас, те из политиков Восточной Европы, которые сами когда-то прошли путь борьбы за национальную независимость и понимающие всю сложность освобождения от «российского сапога», все с большим трудом могут убеждать в «демократической сущности украинского народа» и неограниченных аппетитах России, вспоминая попутно идеи покойного Качиньского.
Главный аргумент, которые приводят защитники поступка Януковича, состоит в том, что без газовых договоренностей с Москвой невозможно было бы ни принять, ни выполнить бюджет этого года, а также то, что сами договора по флоту не изменят ситуации, да еще и могут быть пересмотрены или отменены. В самой России независимые публицисты соглашаются, что, фактически, ситуация с флотом не изменится. Но еще более месяца назад шведский экономист Олсунд, работающий в вашингтонском экспертном центре, давал рекомендации по оздоровлению украинской экономики. Там, надо сказать, не было ни слова о том, чтобы отдавать часть национальных интересов, да и вообще смешение экономических и внешнеполитических вопросов слишком близко стоят от этакой «национальной проституции». Правительство, готовое предоставить свои территории и население для деятельности другой страны ради тривиального и примитивного прокорма своих структур никогда не станет объектом конструктивной западной политики и на место более чем «правительства страны третьего мира» ни на что рассчитывать не может. Именно в таком ключе, вероятно, и проходила недавняя встреча Обамы и Януковича, где у последнего получили согласие на вывоз из страны обогащенного урана. Именно так в американском понимании и следует поступать со слабыми, коррумпированными и незападными странами – у них нужно отбирать наиболее опасные технологии и вещества, потому что неясно, куда те их могут продать.
Возможности выйти из экономического и бюджетного тупика для страны наверняка были и, конечно, они предполагали долгосрочные программы, но самое первое, что должно было бы сделать правительство в таком случае – избавиться от сильнейшей коррупции и убежденности в том, что без подачек России страна пропадет. Пропадает она как раз от двух перечисленных причин.
Судя по всему, для Крыма соглашение по Севастополю будет означать всемерное и многоплановое усиление российских позиций. Крымской власти будет отведена роль самого активного и даже инициативного партнера Москвы. Он должен будет показывать, как хорошо, полезно и выгодно сотрудничать с Россией, становясь, по крайней мере, в информационном и воображаемом пространстве эдаким неформальным членом российской федерации. Одновременно будут подавляться все содержательные элементы Украины как государства и культуры, а общественная атмосфера в Симферополе будет все больше напоминать севастопольскую. Показательно, что выступая на подготовке к фестивалю «Великое русское слово» крымский премьер оговорился, что следует сотрудничать с Россией, не отставая от президента Януковича: «Посмотрите, что делает наш президент. За последние недели прошли четыре встречи с Российской Федерацией!» — восхитился крымский премьер и поддержал включение в функции мероприятия еще и экономическую составляющую. Остается вопросом, какие именно интересы есть у российского бизнеса в Крыму, лоббировать которые вызвался Джарты.
Между тем, уже сейчас есть пример того, какие выгоды получает украинский бизнес от сотрудничества с Россией. Около трех лет фирма «Авлита», связанная с холдингами Ахметова, вкладывала деньги в Севастополь, желая использовать транспортную инфраструктуру бухт в промышленных целях, и все эти годы она сталкивалась с большими трудностями, организованными, как говорят источники в городе, командованием ЧФ РФ. У руководства «Авлиты» были надежды на постепенную демилитаризацию города, что позволило бы создать крупный транспортный узел и даже были переговоры об инвестировании в город крупных сумм, причем от российского бизнеса, но вот сейчас эти надежды поставлены под угрозу. Выходит так, что один из основных спонсоров Януковича стал первым, или одним из первых в Украине, интересами которого грубо пренебрегли с подачи Москвы.
И, наконец, наиболее ярким симптомом изменения ситуации является статья члена Меджлиса Али Хамзина, в которой высказана мысль о возможном инициировании крымскими татарами некой международной конференции о каких либо гарантиях для Крыма в случае изменения ситуации. Возможность и даже необходимость такой конференции, по мнению Али Хамзина, стала вполне насущной в свете тех перспектив , которые открываются после «харьковского пакта». Конечно, он имеет ввиду возможность фактического и юридического подчинения Крыма Россией. Судя по всему, это первые знаки возможной новой стратегии Меджлиса, суть которой будет состоять в развитии международных контактов народа в первую очередь, минуя или оставляя на второстепенных позициях Киев. Можно встревожиться, представив встречу представителей сильных стран по поводу того, «как же быть и чьи интересы учитывать по «крымскому вопросу», констатировать в связи с этим потерю контроля над частью своей территории украинским государством, но уже сейчас мы видим нечто подобное в Севастополе, ослабление государственных позиций в будущем предполагается во всем Крыму – в пользу опять таки не Украине, но России. Крымские татары попросту не хотят когда либо договариваться с Медведевым, Путинным или кем либо на их месте, о своей судьбе, а желают гарантировать себе отсутствие необходимости в таких переговорах.
