Политическая ситуация в Украине, возникшая после президентских выборов в январе-феврале 2010 года, породила ряд сомнений по отношению к возможности интенсификации процесса разрешения круга проблем, связанных с репатриацией крымскотатарского народа и его дальнейшим, как коренного народа, развитием. Несомненно, что этот процесс итак не был простым: государственные мужи различных рангов, кроме декларативных заявлений, сподобились лишь на принятие программы обустройства депортированных крымских татар, оставив далеко не первым вопросом ее полноценное финансирование.
Собственно, эта программа почти то единственное, за что государству можно искренне сказать «спасибо». Однако огромный спектр возможностей, когда от государства требовалось лишь создать условия для эффективной реализации собственных сил репатриантов, как оставался, так и остается вне его внимания. Например, жилищный вопрос не стоял бы так остро для крымских татар, если бы в свое время государство проследило за справедливым, без национальной дискриминации, выделением земельных участков. Проблема занятости и трудоустройства среди крымских татар не имела бы столь ярко выраженный характер, если бы дискриминационная статья Земельного кодекса была изъята или в процессе распаевания и приватизации бывших колхозных земель учитывались интересы репатриантов. Как и если бы центральная власть не допустила проведение местными крымскими властями своеобразной «черты оседлости», оставившей значительную часть возвращавшихся крымских татар без возможности поселиться в экономически более развитых и привлекательных регионах Крыма и в крупных городах полуострова, особенно Симферополе. Сегодня такая дискриминационная политика республиканской власти наряду с другими причинами породила новые проблемы как в земельной сфере, так и в других сферах жизнедеятельности как крымскотатарского народа, так и всего населения полуострова.
Если государство оказалось не способно сформировать простор для реализации собственных инициатив своих граждан, пространство для самовыживания населения, то что уже говорить о принятии специальных законов, регулирующих процесс реализации и защиты прав депортированных граждан. Хотя обещания и поручения по этому вопросу президентами и премьер-министрами давались неоднократно. Но принятие закона налагает ответственность на сам госаппарат за его реализацию, включая материальное обеспечение. Кроме того, в условиях перманентных выборов, когда крымских татар используют как страшилку для русской части населения Крыма, принятие таких законов лишило бы ряд политических сил, включая пришедшую ныне к власти в государстве, действенной в данном регионе предвыборной технологии. И тем более, учитывая такую позицию по отношению к собственным гражданам, очевидно нежелание украинского государства брать на себя некоторые международные обязательства, в частности подписание Декларации ООН о правах коренных народов.
Конечно, при этом необходимо учитывать общий социально-политический фон в государстве, характерными элементами которого являются коррупция и слабое соблюдение законов зачастую даже теми, кто должен с этими явлениями бороться, предпочтение тактических выгод эффектам от реализации долгосрочных стратегий, собственно отсутствие стратегического мышления далее одного президентского срока, отсутствие системного подхода к решению проблем, включая и проблемы репатриантов и т.д. Но реальность такова, что зачастую в схожих жизненных ситуациях, когда одной из сторон выступает крымских татарин, событие приобретает свою специфику, часто подпадающую под понятие «дискриминация», будь она явная или скрытая. Лишь немногим удается избежать этого, и то больше по случайности.
Чем же характеризуется нынешняя политическая ситуация в Украине, с точки зрения дальнейшего сохранения и развития крымскотатарской нации? Во-первых, фактическая узурпация власти в Украине представителями одной партии и ее сателлитами, которая сопровождается пренебрежением к Конституции и законам государства. Достаточно вспомнить, каким образом была сформирована пропрезидентская коалиция в Верховной Раде или как размножают макеевских чиновников по всей Украине, чтобы понять, что партия власти не остановиться ни перед чем, чтобы занять максимальное количество позиций как в госаппарате, так и в системе местного самоуправления, что, естественно, оправдывается необходимостью политической и экономической стабилизации. Лишним тому подтверждением является и принятый закон о местных выборах, который, по мнению большинства экспертов, призван обеспечить максимальные преференции на местных выборах соратникам Президента.
Однако, при этом политическая стабильность понимается не в ее европейском понимании, когда она достигается через установление баланса между основными политическими факторами, а в ее российской интерпретации, когда одна политическая сила подавляет сопротивление оппонентов, то есть в рамках теории авторитаризма. Там где нет возможности поставить человека с Донбасса, применяется технология вовлечения представителей местной элиты в ряды партии власти.
Более того, все сколько-нибудь важные государственные решения принимаются кулуарно, как, например, подписание ряда соглашений с Российской Федерацией в Харькове или обсуждение стратегического развития Крыма.
Во-вторых, это фактическое сворачивание процесса демократизации и европеизации Украины в широком смысле этих понятий, которое является обратной стороной процесса ее втягивания в зону фактического влияния России.
Не зря лейтмотивом всех встреч представителей новой власти в Украине со своими российскими коллегами стала формулировка о необходимости вернуться к тому взаимодействию, которое было между «братскими» государствами до оранжевой революции. Не потому, что до 2004 года отношения между Украиной и Россией были особенно уж близки, а чтобы просигналить руководителям Кремля об окончании периода какой-либо самостоятельности Украины и намерении следовать в фарватере России, при условии сохранения бизнес-преференций за представителями партии власти. Очевидно, что взаимодействие России, стремящейся к сверхдержавности, и Украины, без которой эта сверхдержавность невозможна, на равных невозможно. Поэтому, скорее всего, будет реализоваться проверенный способ «советизации» Украины, когда при сохранении формальной независимости и атрибутов государственности, территория фактически управлялась из Москвы, а местная элита всего лишь боролась со столицей за большие преференции для себя.
Не зря устами «говорящих голов» второго и третьего эшелонов партии власти, стал с завидным постоянством воспроизводиться проект отсечения западной Украины, которая является якорем, удерживающим Украину у берегов Европы. «Борьба на Украине идет между наследниками империи, и теми, кто мыслит чрезвычайно узко. Теми, кто считают своими и Сибирь, и Дальний Восток, и теми, кто уверен, что Карпаты выше Эвереста…», — заявил депутат-регионал Юрий Болдырев на фестивале «Великое русское слово» 7 июня в Ялте. — «Пока западные области будут в составе Украины – эта болтанка будет продолжаться». (цит. по rosbalt.ru)
«Наследники империи» — это квинтэссенция современной российской идеологии, вооружившись которой нынешние хозяева Кремля, впрочем, как и все их предшественники, интенсифицировали процесс возрождения имперского пространства. Тому свидетельство и война с Грузией, и харьковские соглашения с Украиной, и события в Кыргызстане и т.д.
Не стоит забывать, что реконструкция российского имперского пространства невозможна без включения в него крымского полуострова, являющегося ключевой территорией для контроля над черноморским регионом и дальнейшего расширения в направлении Балкан. Как раз балканская стратегия российской империи, целью которой были черноморские проливы, и определила характер колониальной политики империи в отношении полуострова, вылившаяся в цепь трагических для крымскотатарского народа событий.
Указанные две тенденции находят ярчайшее проявление в Крыму, где у власти и после 2004 года находились соратники нынешнего владельца кабинета на Банковой.
Думаю, не стоит особенно подробно объяснять, чем для решения проблем крымскотатарского народа, его дальнейшего полноценного развития может обернуться ситуация, когда власть в государстве оказывается в руках политической силы, привыкшей жить по «понятиям», а не по закону. Кроме того, разве не представители донецкой партии в Крыму тормозили редкие инициативы Киева в отношении крымских татар последние пять лет, да и местные инициативы крымских татар? С каким партийным билетом сидели и сидят в креслах те чиновники и председатели местных советов, которые со своей стороны формировали земельную проблему на полуострове? Имея своих людей у власти в Крыму, Янукович уже давно мог посодействовать решению хотя бы незначительной части проблем репатриантов. Однако этого не произошло.
Учитывая «приверженность» новой власти к соблюдению законности, удивляешься, с какой страстью некоторые крымские татары кинулись демонстрировать свои упования на нового Президента, хотя даже среди его избирателей, в результате проводимой сегодня новым правительством политики, разительно отличающейся от его предвыборных обещаний, наблюдается поствыборное похмелье.
Никто не отрицает необходимость сотрудничества, если оно возможно между властью и какой-либо частью населения государства, например, национальной громадой, в вопросах развития той или иной территории и ее населения, учитывая, что оно, государство, по определению обязано осуществлять заботу о своих гражданах.
Но с приходом к власти Януковича крымская политическая элита столкнулась с массированным давлением со стороны Донецка-Киева, целью которого является подчинение всех возможных ресурсов влияния на ситуацию в регионе.
Между тем система национального самоуправления крымских татар представляет собой значительный политический ресурс в регионе и, естественно, партия власти не может оставить его без внимания. Однако Курултай крымскотатарского народа в свое время неоднократно отказывал в политической поддержке Януковичу и Партии регионов. И перед партией власти стала задача: или подчинить, или заменить, или уничтожить.
Поначалу председателю Миллий Меджлиса предложили стать «тушкой» в пропрезидентской коалиции, но после неудачи установления контроля над Меджлисом через его председателя, была запущена более провокационная технология. Партия власти взялась патронировать так называемую оппозицию Меджлису.
Как известно, изменение формата встречи Президента с Советом представителей крымскотатарского народа спровоцировало отказ членов Совета участвовать в ней. Теперь же своим указом от 26 августа Президент полностью изменил состав Совета представителей крымскотатарского народа, внеся изменения в Положение о Совете представителей крымскотатарского народа, в частности переняв на себя право утверждать персональный состав Совета, в то время как ранее Совет формировался путем кооптации в него избранных крымскотатарским народом своих представителей Безусловно, Президент имеет конституционное право формировать на свое усмотрение консультативные органы и утверждать их персональный состав. Но тот факт, что в измененный состав Совета представителей крымскотатарского народа кроме восьми членов Меджлиса оказались включены представители лишь противодействующих ему организаций, говорит о том, что во главу угла ставиться не представительность Совета, а его лояльность.
Более того, не исключена, и даже вероятна, технология формирования альтернативных Курултаю и Меджлису проектов организации крымских татар. Это может быть и спонсирование проекта Милли Фирка или реанимация из недр Партии регионов Партии мусульман Украины.
В такой ситуации выгода партии власти очевидна, а вот выгода крымских татар сомнительна, хотя и есть лица уверяющие, что только Янукович способен наконец-то решить проблемы крымскотатарского народа. Но можно ли верить тем, кто уверял в свое время и международную общественность в том, что крымским татарам в советском Узбекистане живется замечательно и в Крым они не хотят.
При этом следует учесть, что партия власти уже продемонстрировала свое вольное отношение к выполнению ею своих обещаний. А поручения, которые Президент дал по итогам совещания с «представителями» крымскотатарского народа, напоминают эффект дежа вю. Аналогичные поручения давались не один раз и в бытность Януковича премьер-министром.
Такое разделение крымских татар властью на «лояльных» и «принципиальных», происходит не впервые. На разных этапах развития национального движения находились «товарищи», заходившие через черный вход в партийные кабинеты, когда их соотечественники митинговали под ударами милицейских дубинок у фасадов этих же зданий. Но всегда большинство народа умело отличить черное от белого.
Не менее угрожающей является и ситуация с ростом влияния России на Украину и непосредственно на Крым. Учитывая отношение к крымским татарам со стороны пророссийских сил Крыма, мне лично непонятно, каким образом упомянутые выше «товарищи» намерены реализовать положения Декларации о национальном суверенитете крымскотатарского народа.
Очевидно, их умы оказались затуманены существованием в России национальных субъектов федерации. Однако их образование стало возможным в период распада СССР, когда позиция центральной власти России была весьма шаткой, а также при условии значительной численности народов, претендовавших на самоопределение. Согласно последней официальной переписи, в России проживает более 5,5 млн. казанских татар, около 1,7 млн. башкир, 1,36 млн. чеченцев, более близки к крымским татарам по численности ингуши и лезгины. Кроме того, тогдашний Президент России Ельцин решительно рвал с советским прошлым и бросился в пучину «первобытной» демократии. Вряд ли нечто подобное возможно в период управляемой демократии Путина и Медведева. Наоборот, в России наблюдается процесс централизации власти. А так как новая власть в Украине стремится наследовать тот же стиль управления, делаем соответствующие выводы.
Тенденция к сближению с Россией еще более подхлестывает ее симпатиков в Крыму. На мой взгляд, реализация крымскотатарской национальной идеи, в том виде как она изложена в Декларации, невозможна, в случае если Крым станет территорией России. Так как вся предшествующая история взаимоотношений крымскотатарского народа с российским государством подтверждает это. Аналогия с Крымской АССР здесь неуместна, так как ее появление детерминировали совершенно иные политические мотивы.
Другим заблуждением может стать политическая стабильность, которая является «гордостью» России и постоянным «примером» для Украины, но она может быть выгодна крымским татарам только в случае их лояльности к правящему режиму, а вот в случае оппозиционности, на которую Банковая толкает сегодня Меджлис, достаточно посмотреть новости о разгоне демонстраций в России.
Кроме того, стоит вспомнить общую атмосферу негативного отношения в России к крымским татарам, воспроизводимая псевдоисторическими исследованиями. Например, на сайте ЛДПР, лидер которой Владимир Жириновский является заместителем председателя Госдумы РФ, говориться: «Трудно представить себе более отвратительное паразитическое государство, чем было Крымское ханство».
Исходя из сложившихся политических условий крымскотатарский народ в целом и его представительные органы Курултай и Меджлис, на мой взгляд, оказались перед решающим выбором. И то время, пока этот выбор будет делаться, проявятся и позитивные, и негативные процессы внутри самого национального движения, проявятся и те, кому лояльность власть предержащих окажется ближе национальных интересов народа. Не каждый в случае обострения ситуации окажется готов вспомнить и повторить опыт национального движения в период до распада СССР, о чем на фоне происходящей ситуации с ностальгией все чаще вспоминают наиболее горячие головы.
Поэтому в сложившейся ситуации можно увидеть и отрицательные, и положительные моменты. Возможно, вскроются те скрытые проблемы, которые уже длительное время существуют в системе национального самоуправления и в национальном движении в целом, и существование которых по разным причинам предпочитается не озвучивать. И мы увидели на последней сессии Курултая, что это стало происходить. Как сказал один из членов Меджлиса незадолго до последних президентских выборов: «Может и хорошо, если выиграет Янукович, а то у нас застой наметился, прижмут нас, может, мы больше зашевелимся».