Выступление известного украинского ученого, эксперта и правозащитника Натальи БЕЛИЦЕР, состоявшееся в конце марта 2011 года в Брюсселе, в Центре Европейских политических исследований (CEPS), в рамках презентации проекта «Крымский Политический Диалог», в ходе дискуссии «Глобальная безопасность и локальный мир на Крымском полуострове».
Крым рассматривали как потенциальную «горячую точку» еще до распада СССР в 1991 году. В первой половине 90-х эти опасения получили новый импульс, когда подспудные сепаратистские конфликты вылились в войны на Балканах и в ряде постсоветских республик.
Например, в 1993 году известный политолог Тарас Кузьо опубликовал исследование под названием «Украина, Россия, Крым: Треугольник конфликтов», где отметил много общего между Боснией и Крымом, и предсказал, что сценарий насилия по боснийскому варианту практически неизбежен и для Крыма. Хотя этот прогноз не сбылся, 17 лет спустя тот же автор, представил в вашингтонском Фонде Jamestown другое исследование «Крым: следующая горячая точка Европы?».
Это яркий пример довольно распространенного восприятия Крыма в мире. Однако возникает вопрос: что же в мире вообще знают о Крыме?
Главным образом, это «знание» основано на укоренившихся стереотипах, или на поверхностном восприятии, или же на просто упрощенных представлениях типа:
•он населен преимущественно этническими русскими;
•там базируется Черноморский флот России;
•репатриация коренного крымскотатарского народа (после массовой депортации 1944 года), которая началась в конце 1980-х, по-прежнему сталкивается с многочисленными трудностями и сопротивлением местного населения, что усиливает конфликтный потенциал полуострова;
•самыми спорными, являются, в частности, земельные вопросы;
•Крым был «подарен» Украине Никитой Хрущевым в 1954 году «в честь 300-летия добровольного присоединения Украины к Российской империи» (с подтекстом, что утверждения о принадлежности Крыма к России или, по крайней мере, к «Русскому миру», являются более или менее обоснованными.
Следует отметить, что внутри Украины, мнения и представления, касающиеся Крыма (и некоторых других южных и восточных регионов страны) иногда существенно различаются.
Представления о желаемых сценариях варьируются в диапазоне: от «Крым еще должен стать украинским!» до «Украине следует отрезать от себя Крым!» (а также некоторые другие регионы) и рассматриваются в качестве предварительного условия для того, чтобы «Украина стала поистине украинской».
В то время как большинство населения твердо верит, что Крым (и город Севастополь) являются неотъемлемой частью территории Украины, и отвергают любые идеи, подвергающие этот простой факт сомнению, некоторые представители украинской интеллигенции – включая таких очень популярных писателей, как Юрий Андрухович или Василий Шкляр – склонны рассматривать их, как нечто чужеродное, с чем невозможно объединится и поддерживают тезис «удаления чужеродной части ради спасения всего организма».
В общем, Украина страдает от дефицита понимания и адекватной оценки реальной ситуации в Автономной Республике Крым; такое отсутствие конкретной и точной информации отражает высокую степень крымского «изоляционизма», и его слабую интеграцию в социальное, культурное и т.д. пространство Украины.
В частности, есть тенденция рассматривать крымскотатарский народ, как потенциальную угрозу безопасности и стабильности в Крыму. Во время первой и второй Чеченских войн, крымских татар часто обвиняли в оказании поддержки чеченским повстанцам и организации для них лагерей и баз в Крымских горах. Российские СМИ были полны «изысканиями» о сходстве между чеченцами и крымскими татарами и предсказаниями предстоящей войны с центральными властями по типу ведущейся в России. Традиционное восприятие Крыма как наиболее конфликтной и проблемной частей Украины резко обострилось в 2008 году.
В январе-феврале события, связанные с решением по «ограниченной независимости» Косово подогрело существующие во всем мире сепаратистские страсти, и на этот раз, некоторые информационные источники занялись сравнением крымской ситуация с косовской, пытаясь еще раз напугать Украину мифическим «крымскотатарским сепаратизмом». Например, Анатолий Могилев – в настоящее время, министр внутренних дел Украины – прогнозировал, что «косовский сценарий будет реализован в Крыму» при поддержке из-за рубежа для того, чтобы способствовать установлению там национального государства крымских татар.
В августе 2008 года, после русско-грузинского кризиса, последовало признание «государственной независимости» Южной Осетии и Абхазии со стороны РФ, что оказало негативное влияние на региональную безопасность и стабильность, и повысило озабоченность по поводу планов на будущее относительно Крыма. В частности, Бернар Кушнер, в то время министр иностранных дел Франции, выразил опасения, что украинский Крым и Приднестровье в Молдове могут стать следующими территориями, на которые нацелена Россия.
Однако опрос мнения экспертов о вероятности эскалации конфликта в Черноморском регионе, проведенный в Украине (декабрь 2008 – февраль 2009, 100 респондентов), показал, что лишь 19% респондентов по стране признают вероятность такого сценария для Крыма, в то же время, следует отметить, что из одиннадцати крымских экспертов этот вариант был выбран только одним:
- на Северном Кавказе – 61
- в Нагорном Карабахе – 26
- в Крыму (или в других регионах Украины) – 19
- в Приднестровье – 14
- затрудняюсь ответить – 1
- по вашему выбору – 10
Те же самые вопросы к экспертам из разных стран Европы, а также из США и Канады, показали существенные различия в оценке конфликтного потенциала различных территорий региона Черного моря, принадлежащих к так называемому «постсоветскому пространству.
Еще одним следствием драматических событий 2008 года является усиление внимания, уделяемого теперь Крыму со стороны Европейского союза, и усилия последнего способствующие деятельности по предотвращению конфликтов.
В частности, инициатива ЕС по совместному сотрудничеству в Крыму была разработана в рамках Восточного партнерства и Европейской политики добрососедства. Она направлена на повышение привлекательности Крыма для инвесторов путем реализации в регионе ряда проектов (техническая помощь, туризм, культура, а также предотвращение конфликтов, примером этого является постоянно действующий Крымский политический диалог).
С помощью ЕС на определенных условиях должно было быть создано Агентство регионального развития Крыма, и оно действительно было открыто в феврале 2011 года.
Этому важному событию предшествовало появление – впервые в новейшей истории независимой Украины – «Стратегии социально-экономического развития Крыма на 2011-2020». Этот документ, разработанный Национальным институтом стратегических исследований в сотрудничестве с региональным правительством и рядом независимых экспертов, определяет новые перспективы и возможности для модернизации Крыма, и рассматривает Крымский полуостров не в «традиционном треугольнике» Киев-Симферополь-Москва, а как (потенциально) важным субъектом всего Черноморского региона.
20 января 2011 года Европейский парламент принял резолюцию о стратегии ЕС для Черного моря, уделив большое внимание вопросам безопасности. В ней, в частности, говорится, что «…Черноморский регион нуждается в активной политике и долгосрочных решениях, чтобы справиться со стоящими перед ним значительными региональными и транснациональными проблемами, такими как затяжные конфликты, перемещение населения, двусторонние споры, закрытые границы и стратегическое соперничество…» (параграф 21). В этом документе крымско-украинский опыт мирного урегулирования конфликтов не учитывается. Единственное упоминание о Крыме можно найти в параграфе 25: «… выражает особую обеспокоенность в связи с продлением портового соглашения о Черноморском флоте России в Крыму и его возможном влиянии на стабильность в регионе».
На самом деле то, что мир должен знать о Крыме – это то, что Крым уже накопил большой опыт в предотвращении худших сценариев и разработал для этого определенные механизмы.
По словам Андрея Клименко (главный редактор BlackSeaNews, член основной группы проекта Крымский политический диалог), «…Всякий раз, когда в Крыму люди разных национальностей и разного статуса и т.д. чувствуют эскалацию напряженности, немедленно, почти автоматически, начинаются переговоры на различных уровнях. Местный милиционер посещает жителей своего участка, муфтий встречается с православным священником, неправительственные организации собираются вместе, чтобы поговорить и обсудить насущные вопросы, административные органы также участвуют в диалоге. В результате таких многосторонних форм диалога, проблема, как правило, устраняется…» Однако многие конфликтогенные факторы в Крыму сохраняются, и ситуация остается непростой.
Эскалация напряженности на полуострове могла стать реальностью в начале 2011 года, в частности, после 17 января, когда Василий Джарты, премьер-министр крымского правительства, обратился с открытым письмом к Мустафе Джемилеву – председателю Меджлиса крымскотатарского народа, требуя, чтобы крымскотатарские «сквоттеры» немедленно покинули незаконно захваченные ими участки земли и предупреждал о применении силы, если это требование не будет полностью удовлетворено.
Все оппозиционные политики и СМИ отреагировали сразу и достаточно активно, обвинив Джарты в намерении спровоцировать этнический конфликт на полуострове. Протесты руководства Меджлиса и гражданского общества были поддержаны представителями дипломатического корпуса и влиятельными международными организациями.
Но через два дня ситуация резко изменилась. 20 января, состоялась встреча Крымского премьера (по его инициативе) и Рефата Чубарова (первого заместителя Мустафы Джемилева); вскоре последовала еще одна встреча представителей крымского Совета министров и руководства Меджлиса. Обе стороны согласились, что все спорные вопросы теперь будут решаться только через постоянный диалог; было дано твердое обещание, что сила не будет использоваться больше никогда.
Не менее впечатляющим было решение о выделении земельного участка в Симферополе для строительства Джума Джами (Соборной мечети). За это крымский муфтият и крымскотатарские общины боролись более десяти лет; несмотря на выигранные судебные дела, их требования были неоднократно отвергнуты местными органами власти. На этот раз проблема была, кажется, решена, и эти очень позитивные тенденции были высоко оценены международными организациями и органами, организациями гражданского общества и некоторыми СМИ в Крыму, к сожалению, в целом, они привлекли намного меньше внимания украинской общественности и национальных СМИ, чем того, безусловно, заслуживают.
После принятия положительного решения о разрешении строительства Соборной мечети на ул. Ялтинская, 22 в Симферополе, 3 марта 2011 года была проведена торжественная церемония закладки первого камня в ее фундамент, которая собрала вместе высших должностных лиц АР Крым, Меджлиса крымскотатарского народа, руководителей различных религиозных конфессий, СМИ и представителей общественности.
Эти последние события заставляют вновь рассмотреть вопрос о том, представляют ли крымские татары собой угрозу или, скорее, вклад в мирные, ненасильственные пути разрешения конфликтов. В этом контексте следует сказать, что сильная приверженность к ненасильственным средствам борьбы за восстановление своих этнокультурных, политических и социально-экономических прав является характерной особенностью крымскотатарских масс и их руководства. Редкий случай должного уважения многолетних усилий крымских татар по сохранению межэтнического и межконфессионального мира на их исторической родине – Крымском полуострове – приводится в статье: Урок по устранению насильственного экстремизма: татары Крыма создали перспективную модель смягчения этнорелигиозных конфликтов Валида Зиада и Ларисы Хомяк.
Несмотря на существующую напряженность, дальнейшее присутствие факторов потенциальных конфликтов и возникновение новых трудных задач, на протяжении всего переходного периода Крымский полуостров избежал насильственных сценариев (по пресечению местного сепаратизма) и кровавых вооруженных конфликтов. Этот положительный опыт, основанный на крымской «эндемичной» Культуре Мира, должен получить более широкое признание, должную оценку и поддержку.
Наталья Белицер
