В Крымском ханстве большую роль играли старинные аристократические роды – представители высшего дворянства – баш карачи и беи. Многие из них принимали участие в создании независимого крымскотатарского государства. Они обладали большим авторитетом и имели традиционные политические привилегии.
Более того, беи могли оказывать существенное влияние на внешнюю и внутреннюю политику хана. Без их утверждения не имели силы указы главы государства, объявления войны и мира. Тогда как в своих же бейлыках они были почти полными хозяевами. И такое исключительное положение крымских беев сохранялось веками.
Но была в ханстве еще одна дворянская прослойка. Конечно же, она не обладала такими правами как беи, но и без нее было бы трудно представить государство Гираев. Это мурзы или буквально эмир-заде – сыновья князя.
Крымские мурзы или эмиры представляли собой малочисленную прослойку. Всего крымских мурзинских родов в Крымском ханстве было около двухсот. Это были потомственные дворяне. Они должны были блюсти не только чистоту благородной крови, но и следить за своими поступками, так как опрометчивое действие или необдуманный шаг мог бросить тень не только на одного представителя, но и на весь род как предков, так и потомков. Представители благородных фамилий должны были быть людьми долга и чести. Такими их воспитывали с младенчества. Из их числа выходило немало доблестных воинов и полководцев.
Титул мурзы давался только по праву рождения. Ни великий подвиг крымскотатарского воина, ни крупная заслуга в служении ханскому роду не могли стать веской причиной для возвышения простого воина в сословие мурзы. Французский дипломат барон Франсуа де Тотт отмечал: «Цепь ханов идет неразорванной от Чингиса до наших дней… Так же и мурзы, чьи родовые корни доказано прослеживаются до спутников Чингиса, образуют высшее дворянство, которое называется по именному порядку, и никаких новых родов туда не может быть допущено».
Простые люди не дворянского происхождения могли быть казначеями, судьями, военачальниками и даже визирями, но войти в ранг родовой аристократии они не могли. В ханстве большое значение предавали генеалогии благородных фамилий, которые уходили своими корнями в глубь веков.
Мурзы владели полученными по наследству имениями, на которые никто не мог посягнуть, даже если глава рода находился в опале. Более того, они, как и беи, обладали некоторыми политическими правами. К примеру, в качестве наследных владетелей могли самостоятельно подписывать международные документы, при условии, если в них шла речь о землях, где издавна селились предки этих дворян. В качестве образца вполне может служить союзный трактат между ханством и Запорожской Сечью, заключенный 23 января 1711 года. В этом документе говорится о позволении казакам жить в ногайской степи за Ор-Капы с крымскими татарами. В трактате отсутствуют подписи первых лиц государства, но зато представлен довольно внушительный список могущественных беев из рода Ширинских, Мангытских и мурз ногайского происхождения: Девлет-шах-мирза, Ахмед-шах-мирза, Али-шах Ширин, Мустафа Ширин, Хасан-Бетмур Ширин, Тухмис-эмир Ширин, Тухмис-эмир Сеид, Мурад-шах Ширин, Эльшаги-калга Ширин, Мехмед-Шамир Мангыт, Мубарек-Шахмурза Ширин, Хусейн-агъа Эль-Каги, Хасан-мирза Мансур, Каплан-мирза Ширин, Султаншах-мурза Мансур, Зафершах-бей, Шагин-Тимур-мирза, Баздаг-агъа, Хусейн-мирза Бардаз, Шагин-мирза Кыпчак, Адиль-мирза Тайган.
В чем же было отличие между беями и мурзами? Конечно же, беи обладали большими правами и привилегиями в ханстве, они имели право родниться с Гираями, что непозволительно было для девушек из семьи мурзы. Все, что позволялось мурзам, в редких случаях они имели право брать в жены представительниц из правящего дома Гираев, а также быть аталыками – наставниками принцев – и воспитывать потенциальных наследников престола. Но в малочисленную элиту аристократии вход для них был крайне ограничен.
Мурзы отличались друг от друга по древности рода, фамильным заслугам и богатству, примечательно, что они не имели права заниматься ремеслами и торговлей, а доходы их складывались из повинностей крестьян, проживавших на их землях. Таким образом, они представляли некий единый стержень ханства. Гираи, которые ценили и порой даже опирались на эту дворянскую прослойку, избавили их от суда кадиев низшего ранга, тем более, что последние сами выбирали кадиев по месту своего жительства.
Поэтому в случае возникновения тяжб или иных гражданских или уголовных дел эти дворяне отправлялись в столицу на разбирательство кади-аскера калги или хана. Случалось это крайне редко, обычно конфликты решались полюбовно, в узком кругу, чтобы избежать позора публичного разбирательства. Ведь, как утверждают источники тех лет, мурзы с давних времен дорожили честью рода и поэтому, как писал этнограф Василий Кондараки в своем труде «Универсального описания Крыма», «вели себя гордо, честно и вообще прилично привилегированному сословию».
С такими понятиями о сословной этике единственным занятием, соответствующим чести этих дворян, было военное дело. В большинстве случаев они исполняли административные обязанности в местах жительства или расположения их владений. Мурзы относились с большим уважением друг к другу и при личном общении всегда придерживались неписанного этикета.
Доходы дворян складывались с повинностей, хан не брал с дворянских имений ни куруша.
Еще одна характерная черта быта крымских дворян – они принимали деятельное участие в юридическом упорядочении отношений между гражданами, находящимися под их покровительством. Злоупотреблений властью при этом было меньше, чем можно было бы ожидать, ведь стороны конфликта обращались к своему мурзе добровольно, так как он действительно пользовался авторитетом. При этом у них была альтернатива – возможность решить дела у местного кадия. Имели место и иные признаки сохранения старых порядков, когда большинство административных функций оставались за мурзами – так отпадала необходимость во множестве чиновничьих должностей в административной системе ханства.
Подготовила Гульнара Абдулаева
