А пока мужчины воевали, в Тракае подрастал Хаджи. Его мать позаботилась о том, чтобы сын, которому было уже около десяти лет, постигал не только книжные науки, но и умел владеть клинком, мечем, пикой, метко стрелять из лука и держаться в седле. Словом, с юных лет она готовила воина, вырабатывая в нем выносливость, ловкость, смелость. И главное – Асие неустанно повторяла, что он по рождению Чингисид и призван Всевышним управлять Великим Улусом.
К сожалению, источники ничего не сообщают и о годах юности будущего хана. Правда, существует предание, что Хаджи еще подростком был взят отцом в один из походов. В жестокой битве погиб Гияс-ад-Дин. Тогда, возможно, его дядя Девлет Берди, дабы не подвергать опасности племянника, приказал верному слуге отвезти его в безопасное место, а именно к суфию Девлету-Гельди, предположительно находившемуся в это время в степях Северного Причерноморья. Суфий тепло принял сына своего воспитанника. Прожил принц в семье Девлета-Гельди около семи лет. Бывший наставник его отца теперь стал и его аталыком, другими словами, приемным отцом и принял участие в дальнейшем воспитании юноши, почитая его как будущего монарха.
А вот куда отправился Хаджи после того, как он покинул дом суфия приблизительно в 1415 году, остается неизвестным. Можно предположить, что еще некоторое время он скитался по просторам Степи или вернулся в дружественную Литву, где все еще жила его мать. Однако спустя четыре года произошли перемены, существенно изменившие положения отпрысков рода Таш-Тимура. В 1419 году погиб всесильный темник Эдиге. Этим обстоятельством воспользовался дядя Хаджи Девлет Берди. Он встал во главе Крымского улуса, а на престол в Орде взошел его ближайший родственник хан Мухаммед. После того, как Девлет Берди утвердился в Крыму, он сразу же оповестил о своей победе князя Витовта и не только. Гонцы разъехались из резиденции нового хана Крымского юрта – Къырыма, по всем ближайшим княжествам и королевствам. Богатое посольство было снаряжено даже к египетскому султану! Этот интересный эпизод не был обойден вниманием историков, которые отметили, что Девлету Берди не была чужда изящная словесность. Правда, в Каире его витиеватый слог остался непонятен, и главе посольства пришлось передавать на словах, что хотел сказать правитель далекого Крыма. А он всего лишь извещал египетский султанат, что он – Девлет Берди – восстановил справедливость, вернув себе престол предков, и что теперь Сараем правит его брат Мухаммед и у них есть общий враг на Востоке – Борак.
Вполне вероятно, что очень скоро ко двору дяде в Къырыме присоединился и Хаджи, которому в 1419 году было уже около 22 лет. Однако его имя появится на страницах истории чуть позже, а пока молодой человек не терял времени зря. Унаследовав от отца дипломатичность, он сумел завоевать доверие и симпатии могущественных крымских беев, а главное знатной родственницы по материнской линии, всеми уважаемой Джанике ханым, правительницы города Кырк-Ера. Именно эта дама, дочь хана Тохтамыша и вдова темника Эдиге, пользовавшаяся непререкаемым авторитетом среди крымского населения, оказала поддержку своему племяннику. Точнее будет сказать: сделала на него ставку, видя в нем преемника и опору в борьбе с другими претендентами на власть, и не ошиблась.
А между тем, Девлет Берди, окрепнув на Крымском престоле, посчитал, что по праву рождения вполне может претендовать на ордынский престол в Сарае. Поэтому когда еще один претендент на престол в Орде Борак в 1427 году захватил власть в столичном Сарае и изгнал Мухаммеда, нашедшего пристанище в Литве, Девлет Берди со своим войском пришел на Волгу и отбил престол великого хакана. Он поторопился провозгласить себя великим ханом. И это была его роковая ошибка. Уже через несколько месяцев Борак предпринял новую попытку отбить ордынский престол. На этот раз сыну Таш-Тимура не повезло. Девлет Берди погиб под стенами города Сарая, не оставив после себя наследников.
Единственным преемником Девлета Берди был племянник Хаджи. Уходя на Волгу, в центр Орды, хан оставил его вместо себя управлять Крымским улусом.
После гибели дяди Хаджи невольно оказался в центре происходивших событий. Местная родовая аристократия задумалась над тем, чтобы официально избрать Хаджи своим ханом. Но не успела этого сделать. На исторической арене снова появился Мухаммед, более известный как Улу-Мухаммед, родственник и одновременно соперник молодого царевича. В 1428 году он вернулся и поддерживаемый сильными кланами Мангыт, Конград и Ширин, сумел овладеть не только всем Великим Улусом, но и Крымом. И если раньше он был готов признать своего двоюродного брата Девлета Берди независимым от Орды ханом Крымского Улуса, то теперь его политика изменилась, Крым как и раньше должен быть частью Великого государства Чингисидов, и никаких новых ханов он не был намерен терпеть.
В начале октября 1428 года, в день полного солнечного затмения, Хаджи Гирай покидает родину и отправляется со своей семьей в Литву.
1432 год. В резиденцию великих князей литовских в Вильно прибыл крымский царевич Хаджи из рода Таш-Тимура. Князь Сигизмунд, родной брат покойного Витовта, радушно принимает почетного гостя. Он помнит этого крымского татарина еще ребенком и, так же как и его брат Витовт, питает к нему и его семье доброе расположение. Несмотря на то, что и он сам сейчас втянут в новую гражданскую войну со своим двоюродным братом Свидригайло, князь соглашается на просьбу Хаджи оказать ему военную помощь. И уже на следующий год с литовским войском Хаджи победным маршем входит в столицу юрта – город Къырым.
Этот и следующий годы ознаменовались новыми военными столкновением теперь уже не только с родственниками хана, но и представителями Генуэзской республики в Кефе, которых не радовала перспектива смены власти, и они объявили войну новому хану, но проиграли и фактически с этого времени Кафа становится данницей первого Гирая и его потомков.
Историк Людвиг Колли писал: «Неудача генуэзцев в Крыму произвела на правительство и население Генуи удручающее впечатление. И не только Генуя, но и весь запад почувствовал при этом печальном известии сильнейшее сотрясение. Близость такого предприимчивого соседа, каким был Хаджи Гирай хан, заставила консула и его приближенных подумать о средствах предупреждения всякого даже малейшего замысла против Кафы со стороны татар. Поэтому кафинские правители по совету митрополии и протекторов банка св. Георгия должны были изменить ход своей политики с Хаджи Гираем и постараться вести с ним самые дружеские и предупредительные отношения. Избегая по возможности всякого с ним недоразумения, идя навстречу его желаниям и уступая ему в его частых притязаниях, и в знак своей дружбы преподносили ему подарки».
После этих событий Хаджи стал пользоваться услугами генуэзского купеческого флота. А Кафа могла довольно беспечно существовать и продолжать пользоваться своими торговыми связями с азиатскими и кавказскими рынками.
И если внутри полуострова Хаджи сумел поставить под свой контроль Готию и генуэзские фактории, то в самом Великом Улусе он снова потерпел фиаско. На этот раз он проиграл сражение внуку хана Тохтамыша – Сеиду-Ахмеду. И ему снова пришлось отступить в Литву на долгие семь лет.
Главная городская улица в Вильно была оживлена как никогда. Любопытные горожане ожидали с минуты на минуту пышный кортеж Великого крымскотатарского посольства, который должен был следовать прямиком к княжескому дворцу. Наконец появились первые всадники, и шумная толпа стихла. Все взгляды были прикованы к нескольким представительным вельможам, облаченным в бархат и парчу. Они величественно восседали на черных арабских скакунах. Их глаза смотрели поверх людских голов и, казалось, не видели ничего. Это были представители могущественных и знатных родов Великой Орды – беи из династии Ширин и Барын. На них была возложена ответственная миссия – просить от имени крымцев Гияс-ад-Дина и внука хана Таш-Тимура Хаджи принять титул независимого хана Крымского юрта. Крымские беи видели только в Хаджи своего предводителя и, даже несмотря на его отсутствие в Крыму, никогда не теряли с ним связь.
Но прежде они должны были засвидетельствовать свое почтение юному великому князю литовскому Казимиру IV, который год назад вступил на престол литовских князей, несмотря на свой возраст (ему тогда было всего 14 лет). Казимир был представителем рода литовских князей, которые оказывали поддержку чингисидам, и последние об этом некогда не забывали.
Здесь уже находился Хаджи. За несколько дней до этого события он вместе со своей семьей приехал в Вильно из города Лиды, который был дан ему в управление еще в 1434 году прежним князем Сигизмундом.
Торжественная церемония состоялась в 1441 году в присутствии польско-литовской знати. Хаджи дал свое согласие. Князь Казимир IV вместе со своим наставником и фактически правителем Великого княжества Литовского Яном Гаштольдом поздравили вновь избранного хана и заверили его в том, что Литва как и прежде является другом и союзником Крыма и Орды.
Хаджи возвратился на родину, в столицу своего государства Къырым, на этот раз навсегда.
Продолжение следует…
Гульнара АБДУЛАЕВА
