Далеко «не маленькое»
– Решат, кому первому пришла в голову эта идея?
– Зекирье. Мы вместе учились в НАПКСе (Национальная академия природоохранного и курортного строительства – Авт.) и жили в одной комнате. Как-то он заявил, что хотел бы покорить высочайшие точки континентов – «Семь вершин мира». В итоге мы решили попробовать. Начали с Эльбруса (5642 метра над уровнем моря – Авт.), нам тогда казалось, что Эльбрус – это что-то маленькое… За 4 месяца до восхождения мы начали закупать необходимое оборудование, кстати, не дешевое. Приходилось работать на двух работах и тратить на это все сбережения. С собой у нас было 2 рюкзака – сзади и спереди. Вес заднего составлял 36 кг, а переднего – 8 кг. И вот так они висят на тебе, в общей сложности 40 с лишним килограмм, а ты идешь – состояние уникальное. Только пройдя какое-то незначительное расстояние, понимаешь, что невероятно тяжело. Из дома мы выехали 13 сентября позапрошлого года.
– Как ваши родные отнеслись к экспедиции?
— Лично у меня дома никто ничего не знал. Работал я тогда в «Крымэнерго». Просто соврал родителям, что меня отправляют в командировку по работе.
– Вы как-то готовились к восхождению?
– Да, тренировались, бегая на Чатыр-Дагъ. Кстати, мы оба активно занимались спортом. Так вот из дома на автобусе мы выехали в 8 утра. Доехали до порта Кавказ. С парома – снова в автобус и до Краснодара. Было невероятно сложно, потому что наш груз, более 40 килограмм, доставлял множество неудобств. Из Краснодара ночью мы ехали на поезде до Минеральных Вод – эту ночь мы не спали. В Минеральные Воды прибыли в 3 часа ночи. Взяли такси, которое, миновав Пятигорск и Нальчик, доставило нас в село Атажукино Баксанского района Кабардино-Балкарии примерно в 4 утра. Там мы встретили балкарина, который рано утром доставил нас в Азау (Приэльбрусье). Мы с товарищем были полны энтузиазма и в первый же день поднялись на высоту 3800 метров. Там есть станция «Кругозор», где мы оставили свои большие рюкзаки. Ночевать спустились на высоту 3500, разбили лагерь и надеялись поспать. Однако тут начались сюрпризы. Ко многому мы оказались не готовы. Ночь выдалась ужасной.
Эльбрус нас разорвал
– Что же случилось этой ночью?
– Мы считали себя крепкими крымскими парнями. Мол, разорвем этот Эльбрус, а все получилось с точностью до наоборот. Это Эльбрус нас разорвал. Наибольшая трудность, с которой нам довелось столкнуться, – это болезнь, именуемая «горняшкой». О ней мы не знали. «Горняшка» появляется от нехватки кислорода и очень стремительно развивается: сначала закладывает уши, потом начинается острая головная боль, затем из носа, ушей, рта и даже глаз идет кровь. Ты теряешь сознание и через пару часов умираешь. В день первого нашего подъема высота была нормальной, поэтому остро эту болезнь я не почувствовал, в отличие от товарища. Однако ночью она ударила по нам обоим. Эта ночь снова оказалась бессонной: ты постоянно просыпаешься от того, что пытаешься «найти» кислород, потому что задыхаешься – это ужасное чувство. На следующий день использовать канатную дорогу, которая проходит до высоты 3800, нам не удалось. В этот день мы поднялись на 4200, а ночевать спустились на 3800. Наша следующая ночь была уже на высоте 4200, и знаете, она оказалась самой сложной. У Зекирьи началась ужасная головная боль, пошла кровь из носа, поэтому пришлось спускаться. Уже к вечеру мы вернулись обратно, на станцию «Последний приют» (4200 метров), – последнюю перед вершиной. В эту ночь на станции нас оказалось десять человек: мы, четверо чехов, двое поляков и две русские девушки, кажется, из Астрахани.
– Насколько тяжело дался последний штурм вершины?
– Попробую описать. Взяли с собой только штормовые рюкзаки, те, что висели спереди. Они были легче и позволяли проходить большое расстояние. На вершину нужно добраться до 12 часов дня. Если ты не успел, значит нужно спускаться, потому что обратный путь занимает гораздо больше времени. Подъем начали в час ночи, нас застал буран, как в фильме «Эверест», поэтому вообще ничего не было видно. Мы поднимались группой в составе 16 человек. Через каждые 15 метров забивались специальные вешки с красными флажками, нашел ты такую вешку и держишься за нее, пока не увидишь следующую. Дальше начали терять друг друга. Вначале из 16 осталось семь человек, а в конце лишь четверо. На 5400 м я поднимался уже без товарища, он шел сзади с другими. На этой высоте нас было двое – я и Марио. Но Марио остался ждать своих, а я решил продолжить путь. На вершине я потерял сознание. Очнувшись минут через 20, увидел, что одна моя нога висит над пропастью. Быстро придя в себя, я отполз и увидел, что мой товарищ был уже близко. Но на самом деле, когда смотришь сверху, 100 метров – это примерно 1 километр ходьбы. Вообще Эльбрус – это минимум около 60 километров подъема.
– Неужели ни разу не возникло желание все бросить и вернуться?
– Знаете, когда я шел туда, мысли повернуть обратно не было. Но, оказавшись на плато, я вдруг подумал, что, может, стоит и вернуться? Но все же я пошел дальше, так как развернуть флаг своей Родины на такой вершине было главной целью. Хотя на тот момент я думал, что не спущусь, потому что сил осталось только дойти до вершины. В общем, мы шли несколько дней – на рассвете четвертого таки покорили Эльбрус.
– А как дался спуск?
– Тяжело, так как наклон невероятно большой, очень скользко и не за что держаться. Кроме того, состояние было ужасным: голова вообще не работала. Болело все, что только может болеть у человека. До высоты 4200 я спускался около 10 часов. На станции «Последний приют» есть вагончик. Там я и остановился, обнаружив, что просто-напросто не чувствую своих пальцев. Товарищ мой спустился через час после меня. У него были очень красные глаза: он обжег их и ослеп на 2 дня. Для спуска мы использовали канатную дорогу, потому что Зекирья практически ничего не видел. Вообще обратный путь домой не был спланирован. Мы могли ждать автобусов на вокзалах по 5-6 часов.
– Какие все-таки ощущения вы испытали на вершине Эльбруса?
– Ощущения непередаваемые. Я ни капли не жалею, что там побывал. Да, у нас поотмирали нервные окончания на пальцах рук и ног, товарищ потерял зрение, кожа слазила на лице дважды, но это стоит того, чтобы оказаться на вершине.
Теперь меня привяжут к батарее…
– Решат, как отреагировали родные, когда узнали, где вы были на самом деле?
– Меня чуть не побили, честно. Это же ненормально: родители работают, в огороде копаются, а тут сын-экстримал. Сначала парашют, а теперь еще на Эльбрус поехал. Может быть, они в тайне и гордятся, я не знаю. Наверное, родственники больше гордятся. Но если родители узнают, что я снова соберусь куда-то, меня, наверное, к батарее привяжут.
– Что лично вам дало покорение Эльбруса?
– Мы – крымские татары, и наша Родина – Крым. Нам все равно было на тот момент, кому он принадлежит: Украине, России да хоть Монголии. Для нас Крым – превыше всего. Установив на Эльбрусе наш флаг, на вершине которого никогда не было ни одного крымского татарина, мы тем самым хотели что-то сделать для своего народа. У моего товарища была такая же позиция, поэтому восхождение мы совершили осознанно.
– Как изменилась ваша жизнь после Эльбруса?
– Сейчас мы служим в армии. Ничего не потеряно. Мы теперь знаем, чего ждать, на что надеяться. Эльбрус поменял нас обоих, появился страх одиночества. Когда ты там находишься, то становишься таким мизерным в сравнении с этим гигантским миром. Поднявшись туда и спустившись вниз, ты смотришь на все по-другому. Иногда ночью просыпаешься в страхе, но почувствовав, что ты дома, выдыхаешь и понимаешь, что жив.
– Осталось ли желание покорять другие вершины?
– Скажу честно, я боюсь высоты. Но главное – контролировать этот страх. Раньше мечтой было спрыгнуть с парашютом, потом Эльбрус. Ну, а сейчас вот – Килиманджаро. Прежде всего, хочется побед над собой. Потому что победа над собой – это самая большая победа. Конечно, у нас есть мечты, амбиции, но для этого нужно желание и немного финансов. Может, все и получится. Сейчас мы задумываемся о семье, так как никто из нас не нашел свою вторую половину, ну а пока этого нет, можно и новые вершины покорить.
Нияра ЯКУБОВА
