Старый Бахчисарай

18.04.201619:33

Образцы традиционной крымскотатарской архитектуры в старой части Бахчисарая

Исторические памятники ханской эпохи сохранились во всех регионах Крымского полуострова, но несомненное первенство в этом отношении занимает, конечно же, Бахчисарай. По сравнению с прочими городами Крыма, Бахчисарай меньше изменился за последние два столетия, и потому памятником истории здесь по праву можно считать всю старую часть города.

При взгляде с окрестных высот старая часть Бахчисарая по-прежнему представляет примерно то же зрелище, что и столетия назад: извивы узких улиц на пологих склонах, вдоль которых уступами тянутся линии городских крыш. Основная разница, пожалуй, лишь в том, что цвет крыш в прошлом был не шиферно-серым, а черепично-красным, а их длинные ряды прерывались вертикалями не только зеленых тополей, но и многочисленных минаретов. Россыпь разнокалиберных зданий, словно застывший селевой поток, выливается из теснины Салачикского ущелья, заполняет долину вокруг Хансарая, а на выходе из нее широко растекается на просторе массивами современных кварталов. В предыдущих очерках я постарался дать широкий обзор здешних памятников: от эски-юртских мавзолеев и остатков старой салачикской столицы до самых потаенных уголков Бахчисарайского дворца. Завершая это детальное знакомство с ханской столицей, пройдемся на прощание по ее переулкам.

При взгляде с гор Бахчисарай, как всегда, невыразимо прекрасен. Однако спустившись вниз, в старые кварталы, уловить эту красоту становится куда сложнее. Улицы-свалки с потоками нечистот, неряшливый шанхай из полусгнивших старых домов с «евроокнами» в обшарпанных стенах, хрущевских сельских хат и современных шалманов, чей псевдовосточный стиль призван заманивать туристов «татарской экзотикой». Неудивительно, что в советское время этот депрессивное гетто хотели снести начисто, застроив склоны одинаковыми малоэтажками – и отрадно, что этот план поленились довести до конца.

Перемены, которым подвергся и подвергается Бахчисарай, удручающи, – но тем важнее суметь найти среди хлама и беспорядка уцелевшие приметы того, прежнего, ханского Бахчисарая. Они не слишком бросаются в глаза, но, к счастью, всё еще заметны повсюду. Это и сама средневековая планировка города, с его сетью запутанных улочек. Это и лестницы в узких переулках, и крошечные площади в глубине кварталов, и остатки цветных витражей в окнах покосившихся домов, и светлые веранды с решетчатыми рамами, и выдающиеся над улицей балконы на подпорках, и обнесенные глухими стенами дворики с вековыми шелковичными деревьями, и уличные фонтаны… Всё это – последние напоминания о первоначальном облике Бахчисарая. Город просуществовал практически в первозданном обличье вплоть до последепортационных времен, и фотографии первой половины 20 века еще успели запечатлеть его образ.

Главная городская улица выглядит на этих фото как сплошной торговый ряд с бесчисленными лавками, в которых ремесленники изготавливали свою продукцию на глазах у покупателей и тут же выставляли на продажу. Этот уличный рынок был многолюден, но не суетлив: у бахчисарайских мастеров не было принято назойливо зазывать клиентов. Они были заняты работой либо степенно сидели на пороге, дожидаясь, пока покупатели сами подойдут к ним. И их ожидание всегда вознаграждалось, ведь мимо дверей их лавок в течение дня проходил целый город.

18_04_2016_02Центральная улица Бахчисарая в начале 20 века

К центральной улице примыкал и продуктовый базар, где торговали зеленью, овощами, фруктами, мясом, дровами и прочими припасами (этот рынок продолжал действовать еще лет 30 назад). Если же горожане хотели приобрести какой-нибудь редкий импортный товар наподобие турецких шелковых тканей или кофе, они направлялись в караван-сараи: постоялые дворы, куда приезжали торговцы из других городов и стран. Таких заведений в Бахчисарае насчитывалось целых девятнадцать.

Далее по улице, ближе к Ханскому дворцу, работали шорные и оружейные мастерские, где изготавливали конскую сбрую и холодное оружие (в частности, знаменитые бахчисарайские ножи, секрет качества которых заключался в каком-то особом, давно забытом способе закалки металла). По всей видимости, здесь же располагалась и мануфактура по производству ружей, которые тоже отличались высоким качеством, богатой отделкой и даже шли на экспорт в Турцию.

И, наконец, здание у самого въезда в Ханский дворец – это старая кофейня, одна из двух десятков подобных ей, куда состоятельные горожане заходили выпить кофе, выкурить трубку, сыграть в шахматы и побеседовать.

В наши дни центральная улица старого города носит имя Ленина. Однажды мне довелось участвовать в бурной (но в конечном итоге безрезультатной) дискуссии о замене этого идеологизированного наименования, шаблонно растиражированного по сотням других населенных пунктов и категорически не подходящего столь самобытному городу, как Бахчисарай. К обсуждению в горсовете готовились различные варианты: одни хотели переименовать улицу в честь Менгли Герая или Кырыма Герая, другие желали увековечить Екатерину II, а третьи выдвигали компромиссный вариант – улица Дворцовая. Наконец, в разгаре спора кто-то предложил попросту вернуть улице ее историческое название. И когда меня спросили, как она называлась в старину, мой ответ о том, что единого названия она никогда не имела, немало удивил присутствующих. Но это действительно так, и тому были свои причины.

Постороннему наблюдателю может показаться, что Бахчисарай построен хаотично. «Бахчисарай будто в яму насыпан, — пишет один из путешественников 19 века, — Вам отсюда кажется, что один дом стоит на крыше другого, а другой — на крыше третьего». Однако в этом мнимом хаосе присутствовала своя внутренняя логика. Город делился на несколько десятков маале – кварталов разной величины. В документах ханских времен зафиксирована почти сотня разных названий бахчисарайских кварталов, но определить их истинное число непросто, поскольку маале с годами меняли наименования, могли сливаться или, наоборот, разделяться. Так или иначе, от момента падения Крымского ханства и вплоть до начала 20 века в Бахчисарае насчитывалось немногим более тридцати кварталов. Каждый из них имел свое наименование: Кемер-Капу, Саускан, Мераш-Эфенди и многие далее. И местоположение каждого дома в городе определялось не по улице, а именно по кварталу, к которому дом принадлежал.

Потому-то главная улица столицы на всем своем протяжении не носила единого названия. Один дом на ней относился к кварталу Орта-Джами-Маале, следующий – к Ени-Маале, еще чуть поодаль – к Хан-Джами-Маале и так далее. Бахчисарайцы отлично ориентировались, где заканчивался один квартал и начинался другой, и такое деление было им привычно.

18_04_2016_03Мечети в старой части Бахчисарая: Тахталы-Джами, Исми-Хан-Джами и Молла-Мустафа-Паша-Джами

Центром каждого крупного квартала являлась мечеть, в которой собирались жители близлежащих улиц. Из тридцати с лишним мечетей ханского времени до наших дней уцелело лишь пять. О главной из них, Большой Ханской мечети, основанной в 1532 г. Сахибом I Гераем и восстановленной в 1742 г. Селяметом II Гераем, я уже подробно рассказывал прежде. Стоящая на пути в Салачик Тахталы-Джами возведена в 1708/09 г. на средства сестры Селямета II Герая по имени Бек-Хан-Султан-ханым, о чем сообщает надпись над входом в здание. В городе есть и другая мечеть, чье строительство тоже связывают с именем знатной дамы из ханской фамилии: Исми-Хан-Джами. Прилегающий к ней квартал в ханских реестрах назван Исми-Хан-Кадын-Маале (а стоит отметить, что титул «кадын» в крымской придворной иерархии присваивался ханским жёнам). По соседству с ней возвышается минарет еще одной уцелевшей мечети, называвшейся Молла-Мустафа-Паша-Джами. И, наконец, Орта-Джами, в советское время служившая кинотеатром, которой недавняя реставрация вернула прежний нарядный облик. Ее пример свидетельствует, что пришедший в упадок памятник может снова стать настоящим архитектурным украшением города, если о нем позаботятся неравнодушные люди.

Насколько бахчисарайские кварталы различались по величине, настолько же отличались друг от друга и городские мечети. Далеко не все из них представляли собой столь вместительные постройки, как Орта-Джами; многие квартальные мечети были величиной с обычный жилой дом, а их минареты имели вид не двадцатиметровых каменных шпилей, а отдельно стоящих приземистых башенок. Один из таких минаретов показан, например, на рисунке 1925 г.

18_04_2016_04Фонтан Бурма-Чешме на рисунке 1925 г. и фотографии 2011 г.

Помимо давно исчезнувшего минарета, этот рисунок изображает и уцелевший до наших дней фонтан, который до сих пор обильно снабжает водой жителей ближайших домов. Этот фонтан Бурма-Чешме является ханским подарком городу: в его стенку вмурована плита с именем хана Селима II Герая и датой 1748 года. Вероятно, с ним был схож по своему устройству и другой ханский фонтан, не сохранившийся доныне: источник Кырыма Герая, мраморная плита с которого, с высеченным на ней стихотворением поэта Шейхия, теперь украшает навершие «Фонтана слёз».

При реставрации источника Селима II Герая под землей были обнаружены длинные мощеные галереи для стока воды, в которых, согнувшись, вполне может пробраться человек (в частности, мастер, чистивший и обслуживавий городские водоводы). Именно эти водосборные галереи, кяризы, послужили основой для городских легенд о «тайных подземных ходах» из Ханского дворца в разные части города.

В старом Бахчисарае существовало свыше сотни больших и малых фонтанов, причем треть из них были вакуфными – построенными на средства религиозных фондов. Они питались родниковой водой, умело направленной по гончарным трубам от горных источников. Свой особый уличный фонтан имелся практически в каждом маале. Зачастую он устраивался поблизости от квартальной мечети, и верующие совершали при нем ритуальное омовение перед намазом. Помимо Бурма-Чешме, из числа этих фонтанов уцелели считанные единицы. Это источники в кварталах Шеер-Устю и Асма-Кую, а также несколько других, почти полностью разрушенных.

Ханская столица была многонациональным городом. Помимо крымскотатарского большинства, здесь проживали также общины других национальностей. Ханские реестры упоминают такие названия кварталов, как Эрмени (армянский, где существовал целый монастырь с резиденцией епископа), Румиян (греческий, тоже с собственным храмом), Богдан (молдавский), Черкес (черкесский), Кыптиян (он же Чингинелер, то есть цыганский) и даже Рус-Маалеси – в котором, однако, в большинстве жили мусульмане. (Такое противоречие может указывать на то, что квартал получил свое название не по национальности обитателей, а по личному имени или прозвищу своего основателя; причем то же самое может оказаться справедливым и в отношении кварталов Богдан и Черкес). Наконец, в списке бахчисарайских маале значится и Яхуди-Калеси – крепость Чуфут-Кале, где с 17 века, после оттока в Бахчисарай прочего ее населения, осталась постоянно проживать лишь караимская община. Караимы каждое утро спускались с Кале к своим торговым лавкам в Бахчисарае, но вечером непременно возвращались на ночлег обратно в крепость.

18_04_2016_05Дом в старой части Бахчисарая: фотографии 1915 и 2011 г.

После российского завоевания Бахчисарай долгое время оставался практически полностью крымскотатарским городом, поскольку все местные христиане еще в 1778 г. были выселены Суворовым в приазовские степи, а русская община Бахчисарая вплоть до середины 19 века представляла собой лишь небольшой контингент государственных служащих. Более значительный приток славянского населения в город начался лишь после Крымской войны, и давно запустевший Эрмени-Маалеси получил тогда название Русской слободки. Однако крымские татары продолжали составлять большинство населения города и после того, вплоть до депортации, даже в 1926 году всё еще составляя 72% от общего числа бахчисарайцев (при том, что в целом на полуострове количество крымских татар к тому времени едва превышало 25%).

…Несмотря на все перемены, Бахчисарай каким-то чудом всё еще сохраняет свой неповторимый колорит, свой особый дух. Ханская столица не забыла своего прошлого, не утратила своего лица и среди всех городов Крыма до сих пор является наиболее ярким и наглядным напоминанием о давно ушедшей эпохе Крымского ханства. Эти воспоминания можно легко оживить для себя, неспешно прогулявшись по узким улочкам бывшего столичного города.