Крым в годы немецкой оккупации, Герберт Лист
Вторая мировая война самая кровопролитная и жестокая в истории человечества. Она, сжигая и разоряя, уничтожила города и села, забрала жизни миллионов людей. А сколько поломанных судеб, искалеченных душ? Сколько страданий, горя и лишений принесла она. Нет семьи, которой не коснулась война. Все, кто видел ее своими глазами, тот помнит об этом всегда. Разве можно войну забыть? Ведь она иногда приходит во сны, будит кошмарами, не давая покоя, или дремлет, свернувшись клубком, где-то там, в глубине сознания, и, вдруг пробуждаясь, прокрадывается в душу, горькими воспоминаниями «оживляя» старую душевную боль. Даже время не лечит такую боль, только горькие слезы могут унять ее, немного успокоить.
Она, Селиме Велихаева, жила с родными в Акмесджите (Симферополе). Казалось, что ее счастливое детство ничто не омрачит. Но началась война, когда ей было восемь лет. И война отняла у девочки детство, оставляя взамен страх за свою жизнь и жизнь близких людей. Страшные страницы войны остались в памяти. Прошли десятилетия, но она их помнила. Помнила, как прощались и уходили на фронт родные Сейт-Якуб Муратов и медик по специальности Зюре Муратова, как немецкие самолеты первый раз бомбили город. Мамы не было дома, а отец в ополчении. Самолеты кружили, бомбы непрерывно взрывались, с грохотом сотрясая землю. Дом вздрагивал. Казалось, сейчас все рухнет. Она с двумя младшими сестрами от страха спряталась под кровать, читая дуа (молитву), как учила бабушка Мензе-бита. Город часто бомбили, и семья, спасаясь, уехала в Карасубазар к родным, которые жили в центре, рядом с госпиталем.
Советские войска отступали, самолеты бомбили склады с зерном. Когда они улетели, Селимее решила посмотреть, что сталось: горела земля, тлело зерно, обгоревшие трупы, разбросанные части тела, кровь. Рыдая, убежала от чудовищной картины, и еще долго потом все это ей снилось.
Помнила, как умирали солдаты, когда горел госпиталь. Раненые пытались спастись, помогая друг другу. Кто-то пытался ползти, задыхаясь от дыма, кто-то горел как гигантский факел. Крики, стоны, все метались. Люди помогали раненым как могли. Все это она видела и не могла забыть. Помнила, как переехали в с. Кучук-Узень, в дом отца, оставшийся от деда. Дом был возле мечети. В этом селе отца все знали. Его звали эфенди Усеин. Еще до войны он работал учителем в школе. Много пережил этот добрый, немолодой, больной человек. Жизнь в оккупации была несладкой. В половине дома некоторое время жили трое немецких офицеров. Они ходили в форме, с пистолетами на ремне. В доме ни с кем не общались, иногда угощали детей шоколадом. Родители запрещали что-либо брать у них, но не могли дети отказаться от шоколада, хотя боялись этих офицеров.
Однажды немецкие офицеры спасли маму. Трое румынских солдат преследовали ее, она забежала во двор, за ней солдаты со словами: «партизан» схватили ее, хотели увести. В нее вцепились, громко плача, дети и бабушка, гостившая у них. В это время к ним подошли немецкие офицеры. Увидев их, солдаты отпустили женщину. Немцы говорили с румынскими солдатами резко, ругали.
Мензе-бита жила в соседнем селе Улу-Узень, иногда Селиме с мамой тоже навещала ее. Как-то не успели до комендантского часа домой вернуться. Заночевали в своем саду, на склоне холма за селом. Она запомнила эту летную ночь. Как торжествующая красота родной природы тихо незаметно притягивала в бездонное темное бархатное небо к светящим звездам. А огромная блестящая луна над темным морем расстелила лунную дорожку, предлагая побегать. Вдыхая воздух с запахом трав, цветов, она слышала, как рядом стрекотали сверчки. Она была очарована тем, что ее окружало. Чувствуя и ощущая эту загадочную природу, она медленно уснула, и мир заснул с ней. Только война не засыпала. Мать дремала, но прислушивалась к каждому шороху. Ведь те, кто ушел к партизанам воевать, приходили иногда ночью в село проведать родных и за продуктами, а оккупанты часто стреляли ночью наугад.
Время было страшное. В годы оккупации хозяевами этих мест днем были фашисты, а ночью – партизаны. Немцы посылали карательные отряды для уничтожения партизан, но им удавалось скрыться, они знали местность, были связаны с населением, которое помогало им.
Брат отца, Ногъай Джемиль, был партизаном. Он иногда заходил к отцу. Тот в свою очередь очень переживал: если оккупанты узнают, то казнят всю семью. Другой отцовский брат, Ногъай Шабан, работал в период оккупации старостой, снабжал партизан продуктами. Как-то в его дом пришли партизаны. Вскоре туда явились и румынские солдаты. Шабана ранили, но ему с партизанами удалось сбежать. Вскоре по кровавым следам беглецов поймали. Его и жену Фатиме Керим Азиз-къызы расстреляли в Карасубазаре. Их четверых сыновей взяла на воспитание тизе (тетя по матери – прим.ред.) Эмине Керим Азиз-къызы.
Не могла она забыть и то, как шестнадцатилетний сын Фахри-дайи (дядя по матери, – прим.ред.) Амить пропал без вести. Он попал в облаву в Акмесджите и был принудительно отправлен на принудительные работы в Германию. Там многие погибали. Но родные его всегда помнили и ждали. Помнит она и трагическую судьбу сына Асан-дайи Аблятифа.
В ноябре 1943 г. немцы согнали жителей села Улу-Узень и сожгли его, пытаясь изолировать и лишить партизан поддержки. Многие переехали в соседнее село Кучук-Узень. Только в марте 1944 г. жители Улу-Узень начали возвращаться и восстанавливать дома.
В апреле был объявлен призыв в трудовую армию. Сотрудники НКВД собрали все мужское население от 18-50-ти лет и увезли в г. Куйбышев. Там их обвинили в предательстве и содержали как заключенных. Потом выжившие стали спецпереселенцами.
В апреле 1944 г. к ним домой тоже пришли с обыском по доносу люди из НКВД. Перевернув весь дом, забрали лучшую одежду обувь и даже посуду. Арестовали отца, ничего не объяснив. Вскоре он попал в больницу. Со временем стало известно, что запланировано было изолировать мужское население перед депортацией.
Особенно хорошо помнила она 18 мая 1944г. «Предателями» были дети, женщины, старики, бывшие партизаны и подпольщики, инвалиды, вернувшиеся с войны. Рано утром вооруженные солдаты и люди из НКВД выселили их из дома. Часть жителей села собрали на площадке у кладбища. На другой день рано утром увидели, как обыскивают их дома, выносят какие-то вещи. Люди молились, прощаясь с могилами предков, друг с другом, готовились к худшему, не зная, что с ними будет. Через два с половиной дня на бортовых машинах их вывозили в Акмесджит.
Погрузили в грязные вагоны, детей разместили на полках, внизу обустроились старики, семьи с маленькими детьми и женщины. Она лежала на полке у окна и смотрела на закат солнца. Родная природа, решив блеснуть красотой, словно устроила прощальное представление перед долгой разлукой. Большое яркое красно-оранжевое солнце, медленно прощаясь, опускалось к горизонту, уступая место месяцу и звездам, которые уже начинали светиться на бездонно-темном небосводе. Она будто была в другом мире, где не было этого кошмара, где все было свое родное, очень-очень дорогое. Она нежно гладила рукой далекое солнце просила помочь, а поезд увозил ее к новым ужасным испытаниям.
Началась длинная дорога страданий на чужбине и тоски по родине.
Селиме Велихаева, о которой идет речь в тексте, по словам ее сестры Мунире-ханум, всю жизнь мечтала найти свой последний приют на Родине и всегда просила родных: «Похороните меня в Крыму», но судьба распорядилась иначе. Селиме-ханум скончалась и была похоронена в Мелитополе. Аллах рахмет эйлесин!