Этнополитический конфликт в Крыму

26.03.201812:18

Смена парадигм исследования конфликтов всегда была тесно связана с динамикой изменений в обществе, поэтому методологические подходы, связанные с политической проблематикой, являлись попыткой теоретически понять общественный порядок и его изменения. В этом контексте историю политологической мысли можно расценивать как постоянную смену одной конфликтологической концепции на другую. Центром нашего исследовательского внимания стала концепция Р. Дарендорфа, согласно которой современная социальная система находится в состоянии равновесия благодаря ряду обстоятельств. В первую очередь, это согласование между собой тех или иных ориентаций политическими «актерами», и уже после прописывание норм, правил для организации действий, которые в заключение контролируются специальными социальными механизмами. В этой системе главным источником конфликтов и перемен Дарендорф видит борьбу между собой правящих и управляемых за ограниченные ресурсы – власть и авторитет.

Сегодня в групповой идентификации человека на первый план выходят многообразные личностно ориентированные основания групповой субкультурной дифференциации и консолидации. В рамках этого огромное значение приобретает этническая и конфессиональная идентичность, что повышает общественно-политическую значимость национальных меньшинств. Поэтому нации-этносы в современном мире существуют не только как объект политических процессов, но и как субъект. Таким образом, наиболее актуальными становятся этнополитические конфликты, главным конструктом которых выступает этничность.

Разделять этнические общества способна не только разная трактовка исторического прошлого, но и насущные интересы, которые лежат вне области культуры. В условиях демократизации идет формирование новой системы отношений, и для социальной практики значимым стал вопрос участия во власти. Несбалансированность социально-экономического развития этносов предопределяет поиск новых форм самоорганизации – государственности. На фоне этого возникает этнополитическая мобилизация, не требующая в отличие от классовой ни конструирования сознания групповой общности, ни долгосрочных целей этнического развития. Этнополитическая мобилизация выстраивается на необходимости изменить условия жизни и «выступает не инструментом конструирования группы, а фазой формирования ее политической субъективности».

Сегодня на социально-культурном уровне ситуация в Крыму развивается во взаимодействии трех наиболее многочисленных этнических групп, проживающих на полуострове, – русских, украинцев и крымских татар. Их этнокультурное самоопределение выстраивается в меньшей степени на основе этнической принадлежности. У этих групп появляется желание и необходимость в организационной оформленности, а именно в закреплении этнических групп на уровне юридической нормативно-правовой легитимности, формировании политической обособленности. Обсуждаемый уже много лет межэтнический конфликт становится в большой степени этнополитическим. Возникает проблема детерминации политического поведения.

Украина была независимой на разных этапах своей истории, но большую часть современной эпохи она являлась единой политической структурой, управляемой из Москвы. Более того, после Великой Отечественной войны Крым сформировался как самый советский регион в УССР, его население постепенно утратило свою этническую идентичность. Именно поэтому, рассматривая крымскотатарский этнос, сложно говорить о перспективах создания и развития им государственности. С одной стороны, находясь с 1783 года под влиянием России, а потом СССР, крымские татары не имели возможности вести борьбу за свою территориальную и политическую независимость, да и не стремились к ней. С другой стороны, их невозможно отнести к колонизированным и до Великой Отечественной войны угнетенным народам, поскольку никто не препятствовал их свободному передвижению, а также не принуждал производить блага в пользу завоевателя. Привыкнув находиться под опекой различных более крупных и сильных соседей, крымские татары исторически не создали государственного образования. Однако колонизированные народы до прихода агрессора государственностью уже обладали.

Большую роль играет то, что в современном обществе этническая идентичность – это важнейшее средство легитимации и делигитимации политической власти. Существует универсальная формула самоидентификации любой общности – это естественная оппозиция «мы» – «они».

В Крыму характеристики противопоставляемых социальных групп, в частности крымских татар и русских, чрезмерно поляризуются политическими лидерами, ввиду чего процесс социальной мобилизации идет интенсивнее. Поэтому идентичность этносов закрепляется на уровне обыденных стереотипов и порождает этнополитические конфликты.

Если говорить о реальной политической активности русских в Крыму, то стоит отметить, что они защищают свои интересы преимущественно в общественных организациях как политического, так и не политического толка. Их политические предпочтения – это пророссийский правый радикализм, так как русские до сих пор живут в разрушенной системе пространственно-ценностных координат. Поэтому пророссийская политическая идентичность на уровне населения становится единственным способом ориентации в сложившихся условиях. Правый радикализм русских очень умерен и стал одновременно идеологией и политикой, связанной со стремлением к изменению «статуса-кво» для достижения уровня жизни «советского прошлого» (Ю.К. Мельвиль).

Меджлис сегодня имеет устойчивый электорат, несмотря на некоторые попытки создания антимеджлисовских организаций среди крымских татар. В рамках политики полуострова крымские татары придерживаются антироссийского радикализма.

Правый радикализм крымских татар выражается сугубо через «пикетные» средства достижения политических целей: митинги, протесты. Французский политолог К. Бурсейе определил подобный правый радикализм как идеологию идентичности и антидемократизма. По мнению ученого, его проявления – это порождение кризисного состояния общества. Если со стороны русских – это естественное стремление удержать прежние идентичности и привычные формы солидарности, то со стороны крымских татар – это возможность получить политический вес.

К тому же сопротивление крымских татар «положительному влиянию белого человека» говорит о наличии у них ментального комплекса зависимости, который и стал главным препятствием к успешной борьбе против влияния извне в прошлом.

Следует отметить, что крымские татары были менее всего склонны внедрять у себя «советские управленческие подходы», активно придерживаясь традиционных форм самоорганизации, что также свойственно зависимым этносам. Поэтому их современные претензии на «предоставление государственности», на наш взгляд, не обусловлены никакими историческими и культурными факторами, а также самой ментальностью народа.

На данном этапе крымскими татарами преодолен лишь первый уровень легитимности – это легитимность конкретных должностных лиц и администрации. На уровне лозунгов об этнической несправедливости и теорий «заговоров» невозможно выйти на второй, удержав его, и тем более на третий уровень легитимности. Крымские татары самостоятельно попросту не в состоянии предоставить взамен существующей конкретную функционирующую политическую систему, включая политические институты и политическую идеологию.

Этнополитические лозунги, выдвигаемые лидерами этнических групп, часто не являются внешним облачением региональных проблем социально-экономического характера. Крымские татары сегодня представляют собой «автономию в автономии». Существующая система крымскотатарского этнического самоуправления имеет де-факто довольно высокую степень автономизации, поэтому формируется «замыкание этноса на себе». А в ситуации кризиса социальной системы как следствие нарастает тенденция локализации этносов. Поэтому сегодня «татароговорящее» и «русскодумающее» население отличаются разной степенью адаптации по отношению друг к другу.

Безусловно, на полуострове идет попытка поиска новых смыслов, которая, однако, сталкивается в неравной борьбе с политическим радикализмом властей. Требуется определенное время для сбалансирования политических претензий трех наций. Вопрос долговременности решения конфликта связан не только со спектром демографической разницы, но и с уровнем политической грамотности населения, сознательностью политических элит, отсутствием осознанного прошлого опыта многонационального сосуществования.

В сложившейся ситуации необходим равный учет интересов трех этносов, проживающих в Крыму. Политическим элитам Крыма следует отказаться от любой исторической несправедливости в прошлом и начать создавать единый крымский этнос с тремя государственными языками. В ином случае в условиях активизации фундаментального фактора самоидентификации и мобилизации широких масс может возникнуть угроза цивилизационного конфликта.

В этом ключе, на наш взгляд, будет действенна теория сообщественной демократии А. Лейпхарта, которая предполагает организационное взаимодействие всех этнических единиц при условии, что ни одна из них не оказывается в изоляции – так называемое горизонтальное управление. Лейпхарт выделяет два главных принципа формирования сообщественной демократии – «большая коалиция» и «автономия сегментов».

Для политической стабильности необходима умеренность, которая обеспечивается сотрудничеством элит. Этническим сообществам в Крыму следует совместно рассматривать вопросы общего характера и принимать решения на началах пропорционального влияния. По другим вопросам любое принятие и исполнение решений может происходить и на уровне отдельных сегментов.

Е.А. КОРНЕЕВА

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Фото: Крым.Реалии. День крымскотатарского флага в Феодосии, 26 июня 2017 года

Подписывайтесь на наши страницы в соцсетях FacebookВконтакте, Одноклассники, а также на канал в Telegram и будьте в курсе самых актуальных и интересных новостей.

Фото аватара

Автор: Редакция Avdet

Редакция AVDET