Обычно считается, что рабство в Крыму закончилось после падения Крымского ханства. Но академик Александр Самойлович обнаружил совершенно безвредные пережитки этого явления в начале ХХ века.
Летом 1916 года учёный остановился на ночлег в селе Аип Евпаторийского уезда. Хозяин дома послал человека за одним стариком («къартбаба» по-крымскотатарски) – чтобы тот рассказал о тамгах на местном кладбище. Ранее сын хозяина успел рассказать гостю, что одна из достопримечательностей селения Аип – потомки рабов-невольников: эти люди и поныне жили отдельно от татар, которые к ним относились пренебрежительно и избегали с ними брачных связей.
«Меня не предупредили, что собою представляет приглашённый старик, – рассказывает Самойлович. – Но, взглянув на его лицо, я сразу заподозрил, что это и есть один из потомков пленников-рабов. Одетый совершенно по-татарски, говорящий на чистейшем татарском наречии, по вере – благочестивый мусульманин, старик лицом своим совершенно определённо обнаруживал нетатарское своё происхождение. Передо мной стоял в татарском обличьи рязанский, если хотите, мужичок».
Оказалось, что это и вправду был чора – так в Крыму с давних времён называли невольников и их потомков. Именно отсюда, по мнению Самойловича, многочисленные названия крымских сёл, в которых фигурирует слово «чора»: «Ак-Чора, Кара-Чора, Кок-Чора. Слово «чора», по данным учёного, употреблялось в Крыму и в ласкательном значении: родители называли своих детей «чорам» (то есть – «мой чора»).
Иллюстрация: крымский старик, 1908 год (из собрания музея Кунсткамера)
