Российские ответы на крымскотатарский вопрос

27.07.201913:01

Вместе с присоединением Крыма Россия «унаследовала» комплекс проблем, связанных с коренным населением полуострова – крымскими татарами. Москва способна сделать для них гораздо больше, чем Киев, но при этом будет действовать только при условии реалистичной позиции со стороны крымскотатарского национального движения.

Дни памяти 70-летней годовщины депортации крымскотатарского народа прошли в новых исторических условиях – всего через два месяца после вхождения Крыма в состав России. Для крымских татар это безусловный исторический вызов, ведь депортация 1944 года, в значительной мере определяющая сегодняшнюю идентичность этого народа, ассоциируется у него в первую очередь именно с Россией. Именно поэтому часть крымскотатарских активистов отнеслась к недавним событиям в Крыму с нескрываемым опасением.

У нашей страны накоплен положительный опыт реабилитации «наказанных народов» юга России – карачаевцев, балкарцев, чеченцев, ингушей, калмыков и других, который может быть использован при интеграции крымских татар в российское общество. Основой для их полноценной адаптации должны стать деловые сети, уже созданные представителями этого народа на полуострове, а ориентиром для развития – Республика Татарстан, успешная «витрина» российского тюркского мира.

Демографические дилеммы

После распада СССР крымскотатарское национальное движение сводилось к четырём основным проблемам: правовая реабилитация, земельное обеспечение, языковой статус и государственное положение. По всем этим вопросам высказывались различные мнения. Например, вопрос реабилитации был не только связан с его правовой реализацией, но иногда дополнялся призывами придать крымскотатарскому населению статус коренного народа. Земельный вопрос часто преподносился как требование безусловной легализации всех «самозахватов», которые самим крымскотатарским населением назывались «самовозвраты». Языковой вопрос обсуждался не просто как проблема государственного статуса и поддержки крымскотатарского языка, но часто перетекал в требование перевода на тюркскую топонимику географических названий полуострова. Наиболее радикальные призывы, возникавшие в среде национального движения, неоднократно сводились к требованию крымсктатарской государственности.

«Ядро» всех этих проблем – депортация 1944 года: крымским татарам действительно пришлось заплатить очень дорогую цену за отдельные факты коллаборационизма во время Великой Отечественной войны. Некоторые историки утверждают, что в результате насильственного переселения крымскотатарский народ потерял половину своего демографического потенциала.

Однако в академических кругах подобная математика вызывает серьёзный скепсис, поскольку она зачастую обусловлена не столько стремлением докопаться до истины, сколько политическими попытками придать большую значимость самой крымскотатарской проблеме. Это вполне логично, если учесть, что общее количество крымских татар на полуострове сегодня вряд ли превышает 300 тысяч человек, то есть составляет 12-15% от всего населения Крыма. Если брать официальные данные переписи населения Украины 2001 года, то крымских татар тогда оказалось 258,6 тысячи человек, или 12,1% населения Крыма, то есть на полуострове их было в два раза меньше, чем украинцев (24,4%), и почти впятеро меньше, чем русских (58,5%).

Не меньшие споры вызывает численность крымскойтатарской диаспоры за пределами Крыма. После его включения в состав Российской империи в конце XVIII века часть крымских татар покинула полуостров, переехав главным образом в Турцию. Волн эмиграции было несколько – вплоть до Великой Отечественной войны: сегодня также известно о небольших крымскотатарских диаспорах в Канаде, Румынии, Германии, Болгарии и т.д. Оценки миграционного потока, которые даются историками, в достаточной степени разнятся: от десятков тысяч человек до нескольких сотен тысяч, а иногда даже миллионов переселенцев. Численность крымских татар в Турции, например, порой оценивается в 5 млн человек.

Однако в случае с Турцией следует учитывать активную политику ассимиляции, которая последовательно проводилась турецкими властями, начиная с Ататюрка, и в отношении крымских татар этот процесс в силу их этнолингвистической близости к туркам, очевидно, проходил более быстрыми темпами. А во внешней политике Турция активно использует фактор этнолингвистической близости, опираясь на концепцию пантюркизма. Последняя объединяет различные тюркозычные народы (на юге России, напомним, это кумыки, карачаевцы, балкарцы и ногайцы) в одно определение «тюрок,» – которое на турецком языке, собственно, и означает турецкий народ не только в этническом, но и в политическом смысле. Поэтому если и можно говорить о нескольких миллионах крымских татар в Турции, то правильно называть их турками, которые могут иметь крымскотатарские корни, но не идентифицируют себя с этим народом.

Комплекс жертвы в политических играх 

В постсоветский период трагедия депортации, ставшая составной частью этнонационального сознания крымскотатарского народа, получила новое звучание. «Красной нитью» в истории крымскотатарского народа стал день памяти депортации, 18 мая. В этот день в течение всего периода после распада СССР крымские татары выходили на центральную площадь Симферополя и требовали не только на законодательном уровне реабилитировать свой народ, но и решить земельный и языковой вопросы и даже вернуть государственность.

18 мая 2014 года крымским татарам не удалось согласовать очередной митинг в центре столицы Крыма с новыми властями – на фоне событий на Украине многие всерьёз (и, видимо, не без оснований) опасались провокаций. Достаточно многолюдный митинг состоялся в микрорайоне Ак-Мечеть на окраине Симферополя. Оценка численности этого митинга также разнилась: от 5 до 30 тысяч человек. Последняя цифра называлась сторонниками «Меджлиса» – общественной организации, которая, не имея легального статуса, стала наиболее известной в борьбе за права крымскотатарского населения (запрещена на территории РФ). В ходе митинга прозвучали уже привычные лозунги, к тому же помноженные на ситуацию вокруг вхождения Крыма в состав России. В центре Симферополя также появлялись группы крымских татар, одетых в маечки с символикой национального движения. Молодые люди выкрикивали лозунги на крымскотатарском: «Миллет! Девлет! Ватан!» (нация, государство, родина), однако между собой крымскотатарская молодёжь привычно общалась на русском.

То, что молодёжь стала забывать родной язык, – достаточно симптоматичный факт, характеризующий отношение к проблемам небольшого народа. Митинги 18 мая проводились регулярно и ежегодно, а законопроект о реабилитации депортированных народов так и остался пылиться в Верховной Раде. Можно, конечно, сослаться на хорошо известные экономические проблемы Украины, финансировавшей программы в отношении крымских татар по остаточному принципу, или привычно упрекнуть в коррупции руководство крымскотатарского «Меджлиса». Однако проблемой крымских татар увлечённо занимались многие страны: для перечисления делегаций из Турции, США, Канады, европейских стран, которые встречались с руководством «Меджлиса», не хватит целого номера журнала. Тем не менее, вполне симптоматично, что проблемы этого маленького народа так и остались нерешёнными. Суть дела заключается в том, что крымскотатарский народ стал политическим инструментом. В постсоветский период крымских татар активно использовали против пророссийских ориентаций Крымского полуострова, причём основополагающим моментом в этих политических играх был комплекс жертвы. Этот момент акцентировался даже в научных работах: например, Елена Велешко написала диссертацию «Влияние виктимных факторов на политическое поведение крымскотатарских репатриантов».

Очевидно, что само решение крымскотатарской проблемы властями вообще не предполагалось, поскольку это означало бы потерю рычага влияния на ситуацию в Крыму: к сожалению, такова горькая правда геополитической значимости региона и цинизма политики. В этом контексте не приходится удивляться, что 26 февраля, в разгар евромайданных страстей, на центральной площади Симферополя стенка на стенку сошлись тысячи крымских татар и русское население, диаметрально противоположно оценившие произошедшее в Киеве. Массовой трагедии удалось избежать чудом: нетрудно предположить, что если бы не «вежливые люди», которые в течение нескольких последующих дней взяли полуостров под полный контроль, трагедия межэтнической войны в Крыму могла бы стать реальностью. Однако также следует отдать должное «Меджлису» и другим оппонентам, проявившим благоразумие в такой сложной ситуации.

Продолжение следует…

Ринат ПАТЕЕВ, директор Центра исламоведческих исследований Академии наук Республики Татарстан

Фото аватара

Автор: Редакция Avdet

Редакция AVDET