В последнее время, после общения с молодыми людьми, детьми меня одолевают ужасные мысли о состоянии крымскотатарского языка в наших семьях. Ребенка спрашиваешь: «Сколько тебе лет и в каком классе ты учишься?», а он хлопает глазами и не может ответить. Спрашивается, зачем же мы, затратив столько моральных и материальных сил, жизней, сломанных коммунистической системой судеб, пройдя лагеря, тюрьмы, психбольницы вернули наш народ на родину, в Крым? Чтобы в третьем и четвёртом последепортационных поколениях потерять свой с родной язык и раствориться в российском многонациональном народе?
Я знаю Узбекистан до 1968 года, после чего с семьей переехал в Крым. Обучение на родном языке было факультативным, издавалась лишь одна газета «Ленин байрагъы», носители родного языка были сильные, окружение узбекское – все это было мощной прививкой нашим детям сохранения языка. Инициативная группа города Бекабада в 1966 даже позволила себе объявить бойкот «Ленин байрагъы», но это был тактический ход в борьбе за возвращение.
Партийные органы назначили нас подписчиками и просили народ подписываться на свою национальную прессу. Где найти сейчас такую партию, которая ратовала за подписку на газеты «Къырым», «Янъы дюнья», журналы «Йылдыз», «Арманчыкъ» и другие издания?
Возвратившись на родину, мы, 13 крымскотатарских семей, поселились в селе Некрасово Красногвардейского района и оказались в изоляции от своего народа, но в семье многонационального – советского. Мы не знали, когда вернётся весь наш народ, и вернётся ли вообще. Вот в таких условиях мы создали инициативную группу в Крыму за возвращение народа и за сохранение своих крымскотатарских семей. Когда родились первые две внучки-двойняшки в наших семьях, мы позаботились о том,чтобы они знали свой родной язык: в быту общались только на родном языке, требовали от детей и внуков, чтобы, перейдя порог дома, общались только на родном, так как от русскоговорящего окружения мы отгородиться не могли.
Вот тут природа преподнесла нам сюрприз, внучки до 4 лет не разговаривали ни на крымскотатарском, ни на русском. Они выработали свой язык и мило щебетали, а мы их не понимали. Это сейчас я понимаю,что насильно насаждать родной язык нельзя. В то же время та прививка родного языка сейчас дала результаты. Внуки и внучки выросли патриотами своего языка, народа и растят своих детей такими же.
Что же происходит сейчас? Народ в основном вернулся, открылись нац. школы и классы, издаются газеты журналы. Четвёртое поколение в нашей семье, правнуки, прекрасно знающие и говорящие на родном языке, пройдя в крымскотатарскую группу детского сада и национальную школу, напрочь перестают говорить на нём. Задаюсь вопросом: зачем нам такие национальные .школы, в которых общаются на русском языке и не все педагоги знают родной язык? Не является все это профанацией нац.школы? Где специалисты в министерствах, лабораториях, курсах повышения квалификации, разрабатывающие впустую концепции нац.образования и которые должны этим заниматься? Все при деле.
О депутатах, холуях, членах общественных советов я и говорить не буду. Им надо избираться. По-моему, душа болит за состояние родного языка только у Сафуре-оджа, Наримана Джеляла и небольшой части наших учителей, интеллигенции, однако у них отняли возможность влиять на ситуацию. Наши братья из Казани, которые в 2014 году рассказывали «Как на Руси жить хорошо», тоже ничем помочь не могут. У них у самих такие же проблемы, так как в России уникальная и иезуитская политика в образовании, нет мотивации, но есть политика ассимиляции народов. И это им успешно удаётся.
В изучении родного, крымскотатарского, языка должна быть глубокая мотивация. Пример этому украинская гимназия в городе Симферополе до 2014 года, когда украинцы, крымские татары, русские зубрили украинский язык ,чтобы их дети учились в гимназии. Пройдя конкурс, победившие со всех концов Симферополя свозили детей на учебу в гимназию, за порогом которой общались только на украинском, никто не возмущался об ущемлении русского языка .
Мотивацией было получение престижного образования и в результате-успешная карьера в государстве Украина. Могут ли директора наших нац.школ поступать так же? Вряд ли.
Что же нам делать?
1) в семьях стараться говорить на крымскотатарском языке, сейчас это главное;
2) очевидно, нам нужна своя государственность, в которой должна быть проведена «татаризация» наподобие 30-годов прошлого столетия..
Мне 91 год . Я готов за всё это бороться. Готовы ли вы быть рядом?
P.S: вот и я этот пост пишу на русском языке, хотя мог бы на прекрасном родном, да и ещё с уникальными оборотами речи Эски- Юрта. Пишу для тех, кто не знает языка. Дискуссии на родном не доходят до большинства наших детей и проходят впустую. Учтите…мы язык теряем. Следующее поколение его знать не будет…
Лютфи БЕКИРОВ
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
