Кто не знает этих строк? Кто не помнит мелодичного мотива этой песни? Кажется, она появилась когда-то давным-давно, и уже трудно представить себе, что такой песни не было. Словно душа, исстрадавшаяся по милому краю, по родным горам и ласковому морю, плачет и стонет, теряя последнюю надежду вновь увидеть родную землю.
История рождения этой песни действительно очень необычная. Не в силах смириться с вынужденной разлукой с Родиной, крымские татары стали приезжать в Крым, как только с них в 57-ом году были сняты все ограничения. Ежегодно тысячи наших соотечественников навещали родные деревни и села, находили свои дома, в которых к тому времени обосновались совершенно незнакомые, чужие люди. Добирались по забытым тропкам к древним родникам, старались глазами и сердцем охватить весь край, чтобы лучше сохранить в памяти и поведать о нем детям и внукам.
В 1968 году, приехав в Крым, Шукри Османов с женой Майе остановились в Симферополе у сестры. Кроме них, в гостеприимном доме Муршиде и Амзы Муратовых гостили еще несколько семей. Однажды, возвращаясь из Алушты, на троллейбусной остановке они встретили троих соотечественников, как потом оказалось, уроженцев этого города. Один из них, показывая в сторону узенькой улочки, вдоль которой тянулись вереницей крымскотатарские дома, сказал, что дом с большой голубой верандой принадлежал его родителям, его семье.
Несмотря на то, что все крымские татары были в одинаковом положении и не могли предъявить права на свои дома, услышать такие слова и увидеть слезы в глазах пожилого, уже совершенно седого человека, было тягостно и больно. Шукри Османов запомнил его печальные глаза и грустный голос, и всю обратную дорогу до Акмесджита не мог забыть слова старого алуштинца.
А вечером, собравшись за большим столом, пели старинные крымскотатарские песни. Вспомнились далекие детские годы, родительский дом в деревне Сююр-таш под Бахчисараем, родные, потерявшиеся во время депортации. В сердце закралось непередаваемое ощущение утраты, горечь и боль. Пальцы, перебирая клавиши аккордеона, набрели на приятную мелодию. Стараясь запомнить ее лучше, Шукри повторил этот напев несколько раз. Слова первых строк, видимо, рожденные впечатлениями прошедшего дня, сразу легли на душу. Фатма Халилова, приехавшая из Андижана, хорошо знала крымтатарский язык. Услышав приятный мотив и слова, она тут же подключилась к сочинению. Три куплета, появившиеся в тот вечер, казалось, охватили весь Крым и вылились в безмерную тоску теперь уже известной песни. Слова и мелодия настолько понравились всем, что новая песня звучала в доме каждый день, а ее первой, если можно так сказать, камерной исполнительницей стала жена Шукри Османова Майе Аметова.
Алуштадан эскен елъчик юзюме урды,
Балалыгъым кечкен эвге козъяшим тюшти.
Мен бу эвде яшалмадым, яшлыгъыма кулялмадым,
Насыл гузель ветанымсын, сен, гузелъ Къырым.
Кезе, кезе тоялмадым,
Чокъ ерлерии коралмадым.
Насыл гузель ветанымсын,
Сен гузель Къырым.
Багъчаларынъ мейвалары балдыр ве шербет
Сувларынъы иче-иче тоялмадым мен.
Кулип бакъты дагълар манъа, къайтып келир татар санъа,
Къучагъынъы ач сен манъа, гузель Къырым.
Кезе, кезе тоялмадым,
Чокъ ерлерни коралмадым.
Насыл гузель ветанымсын,
Сен гузель Къырым.
Юрдим сенинъ елларынъда кезе-кезе мен,
Ветанымда яшамагъа пек истерим мен,
Алып кельдим селям санъа, санъа асрет миллетимден
Къучагъынъы ач сен манъа, эй гузель Къырым.
Уже после возвращения в Наманган, где жила семья Шукри Османова, песня распространилась среди музыкантов, ее пели на свадьбах, импровизированных концертах. А потом расцененная органами госбезопасности как националистическая она попала в разряд запрещенных. Это было в конце 1969-го.
P.S. На момент публикации статьи (2000 г.) 71-летний Шукри-агъа Османов жил в Акмесджите. Он вспоминал, что впервые услышал свою песню по телевидению в 1990 г. в исполнении Сусанны Меметовой, а потом – Февзи Билялова. Фатма Халилова – соавтор, тоже вернулась в Крым и поселилась в Джанкое. Несколько раз Шукри-агъа пытался заявить о своем авторстве, опубликовал историю создания песни в журнале «Къасевет». Но всякий раз ему заявляли то о том, что песня – народная, то кто-нибудь из ныне здравствующих музыкантов и поэтов присваивал ее себе. Конечно, за тридцать лет у песни появились новые куплеты, возможно, некоторые слова поменяли местами. Однако первоначальные строки, словно птица, пролетевшие над Крымом в то далекое лето, принадлежат именно Шукри Османову и Фатме Халиловой. Тем не менее, автор был рад тому, что песня полюбилась, что ее исполняют на всех концертах, а ее новые строки говорят о том, что она понятна и близка каждому крымскому татарину. Он считал, что особенно трогательно «Гузель Къырым» звучит из детских уст, словно голос из его детства. Голоса тех, кто не успел вдоволь надышаться чистым воздухом, вдоволь напиться родниковой воды. Тех, кто уже теперь, живя в Крыму, не может вобрать в себя некогда утерянное ощущение родины, восполнить эту безмерную утрату.
Гульнара КЕРИМОВА, 2000 г.
