Страшные тридцатые годы

12.12.202015:03

Слепо выполняя поставленные коммунистической партией задачи, ретивые исполнители не задумывались над тем, что тысячи простых людей, не имеющих ни малейшего отношения к политическим событиям в стране, станут безвинными жертвами необузданных репрессий. Страшные тридцатые годы, прокатившись по всей территории Советского Союза, оставили в памяти переживших так называемое раскулачивание глубокий след. В начале 1930 г. дер. Байдары Балаклавского района потряс ряд ночных рейдов НКВД. Один из них коснулся и семьи Ибраимова Рефата.

В ту темную зимнюю ночь в дверь Ибраимовых громко постучали. Отец – Ибраимов Селями – вышел, не одевшись, попросту накинув шубу поверх белья. Не предъявив ему ордера на арест или обыск, неизвестные в военной форме увели его с собой. Утром семья узнала, что его и еще 15 мужчин, также взятых под стражу, содержат в сельсовете. Тогда мать послала Рефата отнести отцу одежду и по возможности разузнать, в чем причина происшедшего. До отца он так и не дошел — не пустили, а через некоторое время задержанных перевезли в Севастопольскую тюрьму. Семьи 16-ти арестованных также не были оставлены без внимания органов власти. В феврале их всех, как семьи раскулаченных, вывезли из родных домов в Георгиевский монастырь под Севастополем. Очередная попытка передать отцу в тюрьму весточку завершилась неудачей. Только теперь уже Ибраимова Энвера – старшего сына – и его друга Иззета Джелялова, повезших передачи своим отцам, не только не пропустили, а посадили в ту же тюрьму, обвинив в связях с врагами народа.

Неведение и тяжелые условия жизни в монастырских стенах подрывали здоровье женщин и детей. В конце февраля их, вновь погрузив на подводы, перевезли в Симферополь на вокзал для дальнейшей высылки на Урал. Ибраимовы, так же как и все остальные, попали в пос. Богословский Свердловской области. С переселенцами особо никто не церемонился: поселили в церкви и целых полтора месяца люди мучались в холодном, продуваемом сквозными ветрами помещении. Пятилетняя Зера сильно заболела и неизвестно, как сложилось бы дальше, если бы не милосердие местной старушки. Придя в церковь и увидев, в каком тяжелом состоянии находится девочка, она пожалела ее и забрала Ибраимовых к себе. К тому времени они уже знали, что Энвера из Севастопольской тюрьмы отправили на Покровские рудники на строительство поселков для спецпоселенцев. Именно в эти бараки, рассчитанные на 8 семей, перевезли в конце апреля женщин и детей.

По словам Рефата Ибраимова, местное население – люди набожные, по-доброму относились к новым поселенцам. Каждый месяц им выдавали по 8 кг муки, кроме того, сахар и крупы. Помогали, кто чем мог. Так закончился тридцатый, а потом пролетел и тридцать первый год. В начале 1932 года мать — Ибраимова Шазие, забрав Рефата и Зеру, вернулась в Крым.

Сегодня может показаться удивительным, что начальник НКВД в Балаклаве принял ее, зарегистрировал и разрешил вернуться и жить в родном селе. Только поселились они, конечно же, не в своем доме, конфискованном и распределенном на три семьи, а у дяди. Пять лет прожили в родной деревне, работая в табаководческой бригаде колхоза «Красный Октябрь». А 4 июля 1937 года прямо с работы в поле Ибраимовых и вернувшихся вслед за ними с Покровских рудников односельчан вновь погрузили на машины и повезли в Балаклаву, через три дня — в Севастопольскую тюрьму. Основанием для ареста послужило решение ЦК ВКП(б) от 2 июля 1937 года «Об антисоветских элементах». По утверждению историков, в телеграммах, полученных после этого решения секретарями обкомов, крайкомов и т.п. предписывалось: «…взять на учет всех кулаков и уголовных преступников, вернувшихся на родину, дабы всех, наиболее враждебных немедленно расстрелять в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальных, менее активных, но всегда вражеских элементов, переписать и выслать в районы по указаниям НКВД.» Всем женщинам присудили тогда по 8 лет, мужчинам – 10 лет лагерей. Рефат с матерью в сентябре были отправлены по этапу, а Зера попала в Байдарский интернат и осталась в Крыму. Тогда никто из близких не решался ей сказать, куда исчезли мать с братом.

В тот день в одном эшелоне из Крыма было вывезено 1083 человека. Так, по словам Рефата Ибраимова, говорили заключенные, разносившие воду по вагонам. Здесь были крымские татары, русские, украинцы из Симферополя, Джанкоя, Евпатории, Севастополя… Муллы, православные священники, военные, учителя, врачи, семьи раскулаченных. В октябре, когда прибыли в Архангельский пересыльный пункт, было уже холодно. Каждый день арестованных по четыре человека перевозили на 200 км вверх по Двине в г. Пинегу. Уже оттуда опять по реке в поселок Красный бор, где был организован новый лагерь для переселенцев, огороженный колючей проволокой. Людей расселили в палатках, где они и провели первую зиму, и «предложили» строить себе бараки. Рефат Ибраимов по сей день помнит, как начальник лагеря товарищ Славный говорил: «Здесь на ваших костях мы построим социализм и коммунизм». В этом лагере собралось около 18 тысяч человек из разных республик Союза. В течение года из-за болезней, холода, плохого питания и грубого обращения спецпереселенцев осталось меньше половины. Только весной женщин переправили в Архангельск в лагерь Талага, где они и пробыли до конца своего срока. Попытки Рефата увидеться с матерью были безуспешны. В ответ он слышал одну и ту же фразу: заключенным свидания с заключенными не дозволены. А в 1945 году, по окончании срока, всех крымских татарок отправили в Узбекистан. Рефат Ибраимов проработал на лесоповале в Красном бору пять лет. Дневная норма – 5 кубометров распиленного леса в тяжелых погодных условиях, казалась невыполнимой. Над теми, кто действительно не мог справиться с такими темпами, издевались и заставляли остаток дня стоять на пеньке при сорокоградусном морозе, без еды и возможности согреться у костра. Тогда, по признанию Рефата, он и не думал, что останется в живых и когда-нибудь вернется в Крым.

С началом войны, по его рассказам, всех молодых, трудоспособных мужчин забрали в трудармию. Новый начальник лагеря направил Р.Ибраимова и еще четырех человек в Архангельск на завод. Сегодня Рефат-агьа считает, что тогда этот начальник фактически спас его от смерти от непосильных работ.

Освободившись после полного отбытия срока, в 1948 г. Рефат приехал на Украину и проживал в Кировоградской области. Здесь до 1985 г. он работал на Кировоградском сахарном заводе. В характеристике сказано, что он внедрил 48 рационализаторских предложений, сэкономивших производству более 30 тысяч рублей. За достигнутые высокие показатели Р. Ибраимова неоднократно премировали, он был занесен на Доску почета сахарного комбината в числе лучших рационализаторов и изобретателей. В конце каждой пятилетки руководство завода выдвигало его на присвоение звания Героя социалистического труда. Но имя крымского татарина, дойдя до обкома партии, всегда вычеркивалось.

Все это время Рефат пытался найти своих родных. Только через десять лет ему удалось найти адреса и связаться с ними. Только тогда он узнал, что их мать после лагеря попала в Ташкент и тоже искала своих детей. Случайно попав к своему внуку — сыну самого старшего сына Рустема, жившего в Крыму отдельно от родителей, она узнала, что его в 1937 году тоже забрали и семья — жена и четверо детей, потеряла его след. Здесь же ей рассказали, что Зера попала во время депортации в Намангайскую область. Туда и отправили родственники телеграмму о том, что мать тяжело больна. Получив это известие и выпросив у коменданта разрешение на выезд за пределы области, Зера в течение двух недель не могла уехать из Намангана в Ташкент — не было транспорта. Так и не смогла она больше увидеться с матерью. Как, впрочем, и Рефат, узнавший о ее смерти в конце пятидесятых годов. В 1961 году после долгих розысков удалось узнать, что старшие братья – Рустем и Энвер проживают в Сибири. Так, лишь спустя 30 лет после той страшной ночи, смогли встретиться родные братья и сестра.

Об отце, оторванном властью от семьи, Рефат-агъа рассказывает отдельно, вернее показывает архивные справки, которые смог получить лишь пять лет назад. Согласно одной из них, в выписке из протокола общего собрания бедноты деревни Байдары от 13 февраля 1930 года указано, что Ибраим Селями лишен избирательных прав (дата не указана) и подлежит выселению за пределы Крыма с  семьей, как бывший крупный торговец, использовавший наемную рабочую силу и ведущий агитацию против Советской власти. В составе семьи: жена Шазие, сын Энвер, 19 лет, сын Рефат, 11 лет, дочь Зера, 6 лет. В этом же протоколе указывается имущественное положение семьи: 1 дом, 3 сарая, огород в 100 саженей, сад – 0,5 десятины, 3 лошади, 4 коровы, 1 теленок, 1 бык, 14 баранов, сельхозинвентарь. Описи конфискованного имущества не имеется.

Согласно другой архивной справки МВД Крыма № 020/98 от 27.01.95 г., Ибраимов Селями, 1866 года рождения, уроженец и житель д.Байдары Балаклавского района Крыма был арестован 8 февраля 1930 г. и тройкой ППОГПУ по Крыму от 22 февраля 1930 г. за соучастие в массовых антисоветских кулацких выступлениях приговорен к высшей мере наказания – расстрелу, приговор приведен в исполнение 16 марта 1930 года. Заключением Прокурора Крыма от 26 мая 1993 г. решение тройки ППОГПУ по Крыму отменено, дело прекращено и согласно Закона УССР от 17 апреля 1991 г. он реабилитирован.

Самого Рефата Ибраимова реабилитировали Постановлением Президиума Крымского областного Суда от 6 июля 1960 г. В своей наполненной страшными событиями жизни он особенно выделяет месяц июль: 2 июля вышло решение ЦК ВКП(б) «Об антисоветских элементах», перечеркнувшее жизнь его семьи. 4 число этого месяца он считает своим вторым днем рождения. Именно в этот день 1947 года он получил освобождение, до которого, думал, не доживет, до которого считал каждый день, каждое мгновение.

Фото аватара

Автор: Редакция Avdet

Редакция AVDET