21 мая исполняется 102 года со дня рождения Андрея Сахарова – советского физика-теоретика, академика, диссидента. Сахаров принимал участие в разработке термоядерного оружия, был одним из создателей советской водородной бомбы. В 1975 году Андрей Сахаров получил Нобелевскую премию мира за правозащитную деятельность, в которую активно включился в 1950-х годах. Он выступал против испытания ядерного оружия, а в конце 70-х – против ввода советских войск в Афганистан. Несмотря на многочисленные обыски и давление со стороны советской власти, Сахаров активно выступал за возвращение крымских татар на родину.
«Я рассказываю о событиях и впечатлениях моей жизни, о близких мне людях и о других, чья роль в ней также была значительной в том или ином смысле, о повлиявших на меня идеях… Я оказался свидетелем или участником некоторых событий больного значения, я пытаюсь рассказать о них». Так писал Андрей Сахаров в предисловии к «Воспоминаниям» – книге, начатой им в 1978 году, еще до высылки в Горький. За 12 лет, предшествовавших изданию в Нью-Йорке, были пережиты негласные обыски, 3 кражи сотрудниками КГБ блокнотов, дневников и самой рукописи, многократные восстановления похищенных страниц, титанические трудности с пересылкой и многое другое.
Avdet начинает публиковать отрывки из этой книги, в которых говорится о крымских татарах и их борьбе за возвращение на родину.
….Другая проблема, с которой я близко познакомился в 1971 г., – трагическая судьба крымских татар, добивающихся возможности возвращении на родину в Крым. В последующие годы мне пришлось много иметь с ней дело. Как известно, 18 мая 1944 года по приказу Сталина была произведена чудовищная акция депортации крымских татар. В основном депортации подверглись женщины, дети и старики, так как большинство мужчин находилось на фронте. Люди были загнаны в товарные вагоны, двери которых заколачивались, и отправлены в места ссылки – в Средней Азию. Уже в дороге многие умирали, но часто лишь через несколько дней удавалось их похоронить (что по мусульманским обычаям совершенно недопустимо). Еще больше умерло от голода и болезней на месте ссылки (почти половина высланных, это был фактически геноцид).
Причиной депортации било объявлено сотрудничество с немцами крымскотатарского народа во время оккупации Крыма. Конечно, наряду с очень существенным, хотя и замалчиваемым в СССР участием крымских татар в партизанской борьбе и в борьбе с немцами на фронте, имели место случаи перехода на сторону врага, вероятно, не больше, чем у русских и украинцев, но все эти случаи умышленно, усиленно раздувались пропагандой, в частности, среди солдат, чтобы создать психологические предпосылки для депортации.
Несомненно, однако, что делать ответственным за индивидуальные преступление – если они имели место, целый народ недопустимо, ни во время войны, ни спустя почти 40 лет! Саму акцию депортации осуществляли специальные части КГБ под командованием ближайшего сообщника Берии Кабулова (расстрелянного в 1953 г.). И после депортации (в то время, как крымские татары бедствовали в ссылке, а крымский татарин, герой Отечественной войны, которому поставлен памятник в Алупке, не имел возможности посетить свой родной Крым, как и все его единоплеменники) – продолжалась массированная клеветническая кампания, искажалась и фальсифицировалась даже далекая история (в которой, как у любого народа, бывало, конечно, всякое). Даже татарские названия в Крыму заменялись русскими и украинскими. Только в 1967 году Президиум Верховного Совета СССР принял Указ по реабилитации народа крымских татар от огульного обвинения в измене. Решение это не было опубликовано в центральной прессе, а лишь в Узбекистане. При этой Указ не предусматривая предоставления крымским татарам права возвращения на их родину. В Указе писалось, что они «закрепились» в Узбекистане. Это было началом следующего акта трагедии народа, продолжавшегося уже 15 лет (сейчас уже 20). Почему власти СССР препятствуют возвращению крымских татар в Крым?
Вероятно, главную причину «раскрыли» те чиновники Совмина, о которых я рассказывал выше. Крым – «элитарная» территория, место отдыха и развлечений тысяч представителей правящей касты, которая боится иметь рядом детей тех, кто был объектом ее преступления в прошлом. Кроме того, видимо, существенно и то, что Крым имеет важное значение как источник валютных поступлений от иностранных туристов. Во времена Хрущева Крым был «подарен» Украине. Все это дополнительно осложнило проблему. Сталин во время войны «переселил» 15 или 16 народностей, это было для каждой из них таким же беззаконием и зверством, как для крымских татар. Большинство переселенных народов были возвращены на родину в 50-х и 60-х годах. О судьбе немцев и месхов я буду еще писать.
Среди первых пришедших ко мне в 1971 году крымских татар я помню мужа и жену Э. (фамилию я, к сожалению, забыл). Их дело было типичным для многих последующих. Как и многие другие, поверив Указу Президиуму Верховного Совета СССР 1967 года, они приехали в Крым, на свою родину, откуда их детьми на руках матерей вывезли в мае 1944 года. Отец мужа (сам он тракторист) погиб на фронте. Отец жены — в прошлом председатель колхоза, помогал во время войны партизанам, его выдал предатель (русский), и немцы (вернее, сотрудничавшие с ними полицаи) зверски убили его. Уже несколько месяцев они живут в Крыму в степном селе без прописки, не имеют работы, не могут посылать детей в школу, купленный ими дом угрожают отобрать. (Вопрос о покупке дома фигурировал потом в десятках случаев, с которыми я сталкивался, тут власти создавали порочный круг: купля дома не может быть оформлена без прописки, а одним из условий прописки, далеко не достаточным – является наличие жилой площади). Отказы в прописке крымским татарам носят явно дискриминационный характер (да в местных органах власти не скрывают власти). Я написал о судьбе Э. письмо министру МВД Щелокову; в течение месяца я написал еще два аналогичных письма, в которых, наряду с изложением конкретных дел, я останавливался на истории вопроса и просил об общих решениях. В июне или в мае я получил письмо, в котором приглашался в МВД СССР для беседы по поднятым мною вопросам. Меня приняли в приемной МВД (улица Огарева, 6), в отдельном кабинете. Со мной беседовали двое – к сожалению, я не помню их званий и фамилий.
Суть объяснений сводилась к следующему.
Проблема крымских татар является предметом непрерывного внимания и беспокойства для МВД СССР. К сожалению, МВД СССР мало, что может тут сделать, так как Крым территориально принадлежит Украине, а у них свои взгляды и методы. Беседовавшие со мной повторили версию о предательстве крымских татар во время войны, но без нажима, и не настаивали, когда я привел свои возражения (я сказал тогда, что у каждого народа, у русских, у украинцев, у крымских татар были свои герои и свои предатели, но никто не может нести за это ответственность по национальному признаку и через 30 с лишним лет). В общем, они давали мне понять, что отдельные случаи могут быть решены «в рабочем порядке», а полное решение — если оно возможно – дело будущего, и тут необходимо терпение. После этой беседы я продолжал регулярно писать Щелокову о многих конкретных случаях, и в некоторых из них (до 1977 года) был положительный результат (в том числе в деле Э.).
Конечно, проблема свободы выбора места проживания в нашей стране не сводится к судьбе крымских татар и других перемещенных народов (при всей ее трагичности). Отраженная юридически в паспортной системе, она в той или иной мере затрагивает значительную часть населения страны. В особенности важными и социально значимыми являются ограничения свободы выбора места проживания для людей, проживавших в сельской местности, для колхозников. Об этом и о других аспектах проблемы (в особенности об ограничениях для бывших политзаключенных и бывших участников национальных движений) я писал в своих обращениях, опубликованных в 70-годах. Одно из них называется «О праве жить дома» (1974 год).
Продолжение следует…
